Под горячую руку - Марина Серова

Я задумалась.

Итак, Самара. Самарские партнеры Серова. Люди, якобы покушавшиеся на Женьку, отплясывающую сейчас со своим веснушчатым чудом в соседнем зале, в связях с которыми меня Серов подозревает. А что подозревает, в этом нет сомнений. Выступление Сашки в коридоре Комитета солдатских матерей подтвердило позицию Серова по этому вопросу.

Сашка, кстати, пьет неумеренно.

Это заметил и Николай Михайлович. Он нахмурился, когда его «правая рука» опрокинул в себя третью или четвертую стопку. Ольга только посмеивалась, глядя на такой марафон, и озорно подмигивала мужу.

— Александр! — не выдержал он, когда тот, запивая крепкое, сделал глоток вина из бокала. — Что ты творишь, уму непостижимо!

— А что такое, Николай Михайлович? — уставился Сашка на хозяина наглыми и уже блестящими глазами.

— Ты пьешь, как биндюжник! Что за отношение к благородным напиткам? И потом, нельзя смешивать эти вещи.

— Оставь, Коля, — вмешалась Ольга. — Пусть расслабится человек, сгонит стресс.

— Не упаду я, Николай Михайлович, — попытался успокоить хозяина Сашка. — И буянить не буду, обещаю вам. Даже не напьюсь. Вот только в кондицию войду и остановлюсь сразу. Буду только есть.

— Все под контролем? — по-свойски подыграл ему Серов.

— Все! — согласно мотнул Сашка головой.

— Николай Михайлович! — обратилась я к нему задумчиво. — Я поеду в Самару с удовольствием, если вы меня туда пошлете. — И, видя его удивление, как, мол, так, а разве я не посылаю? — поспешила объяснить: — Если вы пошлете меня туда после того, как я расскажу все-таки о вопросах, которые Александр задавал мне, отдавая билет.

Досада отразилась на его лице, но он сдержался.

— Слушаю вас.

— Не здесь. Не при нем, если можно, — попросила я, и Серов согласился, снизошел, нехотя и немного высокомерно.

— Оленька, мы с Юлией Сергеевной выйдем на несколько минут, нам кое-что обсудить надо. Ты не будешь за это на меня в претензии? Мы скоро.

Я встала с места, ощупывая горошинки микрофонов на манжете блузки. Интуиция подсказывала, что тянуть с запуском их в дело не следует.

Николай Михайлович с уверенной неторопливостью шел впереди, время от времени поворачивая голову и улыбаясь мне уголком губ. Пол был идеально ровным, и я уже начинала подумывать, как бы поудачней споткнуться, чтобы дать Серову возможность подхватить меня.

Споткнулся сам хозяин. На ровном месте. Ногу подвернул и свалился бы, не поддержи я его под руку.

— О, черт! — воскликнул он своим бархатным голосом, оказавшись в моих объятиях. — Спасибо, Юленька, и извините. Ну что за напасть в самом деле!

Слегка смутившись, он дальше пошел быстрее прежнего, шагом почти деловым, так, что мне пришлось не идти, а чуть ли не бежать за ним следом. На левой манжете блузки одной микрофонной горошиной стало меньше.

В вестибюле на скамье возле челна сидели и громко спорили, размахивая руками, трое крепко подвыпивших приятелей. Собственно, спорили двое, сидящие по краям, спорили друг с другом, не обращая внимания на третьего, который, оказавшись между двух огней, с глупой улыбкой на лице безуспешно пытался их успокаивать.

— Нет, при них нам не поговорить, — сказал сам себе Серов и огляделся. — Ага, вот!

В противоположном от спорщиков углу, у окна, скрытого за голубыми шторами, стоял самый что ни на есть простецкий столик с покрытой пластиком столешницей, на черных, металлических ножках, а возле него, как специально для нас приготовленные, — два таких же немудреных стула.

— Попробуем остановиться здесь, — предложил Николай Михайлович, пододвигая мне стул, — пока не помешают. Жалуйтесь, — разрешил он, усаживаясь напротив. — Чем вас Александр обидел?

Я быстро, в двух словах рассказала ему о странном Сашкином любопытстве по отношению к моему приятелю и о подозрениях, в которых Сашка поселил его в Самаре и сделал чуть ли не снайпером.

— И какой вы, Юлия Сергеевна, во всем этом смысл нашли? Как поняли?

Я едва удержалась, чтобы не съязвить — не спародировать манеру участников радиосвязи: мол, понял вас хорошо, прием!

— Я потерялась в догадках, — ответила я просто. — Вопрос о снайпере меня насторожил, но не могла взять в толк, при чем тут Самара?

— Нет, не сама она, а самарский снайпер, вы невнимательны, — поправил меня Серов.

— Вот именно. А теперь выясняется, что именно в Самаре у вас есть какие-то партнеры.

— Не какие-то, а старые и добрые друзья, — поправил он меня. — Житков Олег Владимирович. Глава фирмы «Альянс». Вы едете к нему.

— Если еду! — буркнула я в сторону.

— Что такое, Юленька? — Насмешка в голосе Николая Михайловича прозвучала настолько ясно, что мне не составило труда вызвать на собственные глаза слезы обиды, которой сейчас следовало немного поддаться.

— Тысяча долларов мне, конечно, не помешали бы, — я подняла на Серова блестящие от слез глаза. — Но только бог с ними, с деньгами, если ваш помощник склонен искать среди моих приятелей самарских снайперов. Никуда я не поеду. Спасибо за предложение.

— Вы меня озадачили, — сообщил он после непродолжительного молчания. — Юлия Сергеевна, а какая, собственно, вам разница, о чем думает и что говорит Александр? Пока еще я в доме хозяин. Я вас уверяю, — Серов нагнулся ко мне и понизил голос, — мне безразлично, водите ли вы дружбу с самарскими снайперами или нет. Ну вы сами подумайте, пусть даже так, все равно это никоим образом не может помешать ни моему выбору, ни вашей поездке. Одно другому не мешает, Юленька.

— Наверное, я не слишком умна для этого, — я промокнула платочком глаза. — Потому что так и не понимаю до конца, в чем здесь дело. Чувствую, что вы в чем-то меня подозреваете. Тугодумка!

— Оставьте это и сделайте хорошо свое дело. Если не ради меня, то за тысячу долларов.

— Сделаю, — я подняла на него покрасневшие глаза.

— Отлично! — обрадовался Николай Михайлович и положил узкую ладонь на мое запястье. У меня сердце екнуло — микрофоны, что остались на манжете, оказались сейчас под его пальцами. — Завтра с утра пожалуйте ко мне. Проинструктирую в подробностях, обрадую бумажками, благословлю суточными и провожу до машины. И платочком вослед помашу! — Он так беззаботно рассмеялся, что у меня уголки губ тоже в стороны поехали. — А сейчас, Юленька, ну их к бесу, все эти дела! Пойдемте поедим вкусно, выпьем, да? А там, чем черт не шутит, когда бог спит, потанцуем, развеемся?

— Хорошо, Николай Михайлович. — Я остановила его, уже поднимавшегося: — Только мне завтра с самого утра в свой комитет надо, отгулы оформить.

— Ах ты… — причмокнул он от деланной досады. — Ну тогда… — Он достал блокнот, черкнул в нем тоненьким карандашиком несколько цифр, оторвал лист и протянул его мне. — Как управитесь, звоните, вызывайте машину.

— Н-не… Не надо! — прозвучал сзади совсем пьяный голос. — Не надо м-ма… Машину не надо вызывать! О-бой-дем-ся!

Широко расставив ноги, руки сцепив за спиной, отчего полы расстегнутого пиджака разъехались в стороны, выставляя напоказ плохо заправленную под ремень рубашку, со сбившимся галстуком, рядом с нами стоял и глупо улыбался Сашка.

— Хорош! — оценил его состояние Николай Михайлович. — А говорил, что не напьешься.

— А я и н-не… — Сашка мотнул головой и покачнулся, но позу не изменил.

— Что с ним теперь делать прикажете? — спросил меня Серов. — Головомойку устраивать? Сейчас — без толку. А? Давай в туалет, помощничек! Будем приходить в чувство.

— Зачем? — изумился Сашка.

— Давай, давай! — прикрикнул Серов, и тот, неуклюже повернувшись, послушно потопал на нетвердых ногах в сторону закуточка возле гардероба.

От дверей зала, когда Серова уже в вестибюле не было, я вернулась. Прошла мимо челнока, возле которого на лавке трое приятелей все спорили с неослабевающим пылом, и свернула к закуточку, надеясь, что туалеты, мужской и женский, расположены неподалеку один от другого. Так оно и оказалось.

Остановившись перед зеркалом, вделанным в облицованную узорчатым кафелем стену над раковинами умывальников, я тронула волосы, поправила клипсы, и в ушах зазвучали голоса.

Зайдя в кабинку, закрыв на шпингалетик дверь, я обратилась в слух. Слышно было классно.

По ту сторону стены Серов и Сашка были не в одиночестве, но их диалог среди остальных звуков прослушивался всего яснее.

— Вы мне скажите, как грубить? Вы все-таки с ней поговорили. Что она из себя представляет? Напугать ее можно?

— Напугать можно любого. Но только, Саша, давай так, чтобы не учинить публичного скандала. Действуй, но не привлекай внимания посторонних. Выскажи ей все напрямую, в лоб, но пусть это выглядит как выяснение отношений между мужчиной и женщиной. Ресторан — место удобное. Здесь разборки в порядке вещей. А уж как — сориентируешься сам. Я тебе не суфлер.