Остров Амазонок - Николай Прокудин

«Чего им от меня надо? Я не вкусный! Ведь после всех этих нескольких недель бананово-кокосовой диеты штаны спадают, остались только кости да обвисшая на них кожа. Даже шерсть на груди выгорела и поредела. А может быть, они предпочитают постное мясо, без лишнего жирка? Тогда я как раз им придусь по вкусу в качестве мяса на косточке. Но боюсь, ребята, кушать придется не всем! Выживут лишь единицы! Большая часть сама пойдет на шашлык для уцелевших. Эй, будущее барбекю, подходи! Нашпигую мясо свинцом!» — раззадоривал себя Строганов перед схваткой.

Когда сумерки сгустились настолько, что и в двух шагах было ничего не видно, Сергей услышал шум. Постепенно невидимые в темноте враги перешли на бег, а затем и на бешеный галоп. Они мчались, перепрыгивая через коряги, продираясь сквозь заросли дикого колючего кустарника, и с каждой минутой постепенно приближались к лагерю. Кто-то из них попал в яму-ловушку, кто-то наскочил на колья. Растерявшись, они остановились и отступили. Потянулись долгие минуты ожидания, казавшиеся часами. Наконец шайка перегруппировалась и, разделившись на две части, пошла в новую атаку по побережью. И справа и слева двигалось больше чем по десять каннибалов.

«Ну, все, мое терпенье лопнуло! Ни бифштекса, ни жаркого и моей жопы на барабан вам не видать! Огонь!» — скомандовал сам себе Серж.

И началось избиение невинных младенцев. Ну, не совсем невинных, скорее кровожадных. Первый из бегущих дикарей, самый наглый и здоровенный, дико орал и размахивал копьем, но вскоре упал как подкошенный. Ему хватило одной пули. Рука стрелка не дрогнула, мастерство не пропьешь! Второй нападавший не заметил гибели вожака, сделал еще шаг и получил две пули. Третий не успокоился даже после двух коротких очередей, прыгнул вперед и проглотил пулю ртом, исполнив последний прыжок. Голова его треснула, во все стороны брызнули мозги и кровь. Дикари очень громко орали и не сразу услышали звук выстрелов. Сергей стрелял влево, а вправо швырнул гранату. Взрыв не только услышали, но и увидели все и оценили по достоинству! Теперь они поняли, с кем связались! Парочка дикарей трепыхалась, наткнувшись на колья, и еще несколько корчились, обливаясь кровью, сраженные осколками.

«Ага! Это вам не с беззащитными ботаниками и антропологами воевать! Не тот парень лежит в этом окопе, которого можно сожрать без хрена и соли! Прочь! Кыш по вигвамам! Или как их у вас называют? Хижины, сакли, бунгало, избушки на курьих ножках? Ну вот, послушались. Побежали наконец-то восвояси с визгом, с воплями ужаса. Вот это другое дело!» — констатировал Сергей свою полную победу.

Раненые бросились в лагуну и поплыли прочь. На освещенной луной водной поверхности они были как на ладони, и Строганов увидел, чем окончилась их попытка к бегству. Далеко не ушли, пловцов быстро догнали голодные акулы и расправились с ними.

Серж поднялся, выбрался из окопчика и огляделся.

«Жуть! Боже! Сколько на песке кровищи! Хоть бы один негодяй задержался прибрать территорию! В плен кого захватить, что ли? Вдруг остались живые? И как изъясняться с пленниками, командовать ими? На каком языке они говорят? Знают ли английский или хотя бы французский? Помимо того помню несколько десятков слов по-испански и по-португальски. А какие языки надо было учить? Полинезийский? Тайский? Утром приберусь. Копать могилы — нет сил. Тех, кто сейчас корчится, завтра скормлю акулам. Я не виноват. Акулы — это мусорщики моря, их надо тоже чем-то питать! Не собою же». — И Строганов с чувством исполненного долга завалился спать прямо в своем окопчике.

Рассвет едва забрезжил, и вместе с ним начался ужасный шторм. Сергей разглядел удаляющиеся пироги, в каждой из которых сидели по три-четыре спасшихся людоеда. Немного же их осталось! Неужели они поехали за подкреплением и обратно приплывет целая армия?

Набегающие волны понесли туземные суденышки обратно и со всего размаху швырнули на рифы. Затем морская пучина поглотила то, что осталось от приплывшей шайки. На поверхности воды не было ни людоедов, ни лодок. Сказались недостаточное количество гребцов, сидящих на веслах, и паника, овладевшая аборигенами. Сама судьба пришла на помощь одинокому бойцу!

«Ну, все! Пора отсюда валить! — решил Строганов. — В следующий раз может приплыть более многочисленная шайка, а у меня закончатся патроны, и другие аборигены все равно меня съедят. Лодку подлатать, сделать из нее снова тримаран и в путь! Эх! Нажраться бы сейчас, после успешного боя. Но где взять фронтовые сто грамм? Все выпито еще во время плавания! Действительно, почему я не выгнал бочонок самогонки? Банановки, кокосовки или авокадовки? Правда, самогонку сварганить проблематично, нет змеевика, бочки и т. д., а вот бражку вполне возможно приготовить. Нужно только выдолбить емкость в стволе поваленной пальмы, нарезать, накрошить сырье, поставить на солнцепек и ждать завершения процесса».

Однако даже нестерпимое желание выпить после боя не заставило Сергея проделать такую адскую работу. Это же надо неделю кромсать дерево для бочонка, а то и месяц, извести сотню килограммов фруктов. Нет, лучше сделать запас для дальней дороги.

Потом он приступил к очистке побережья, нашел четыре остывших трупа, к которым и обратился с речью:

— Ну что, туземцы, допрыгались? Так вам и надо! Поделом, не нужно было пытаться съесть русского офицера! Могли бы встретить как уважаемого вами Николая Николаевича Миклуху, который Маклай, преподнести дары, я б вам в ответ подарил пуговицы, брелки, спички, бусы. В результате из меня не вышло ни шашлыка, ни барбекю, ни люля-кебаба. А то, что от вас осталось, пошло на корм акулам. Вон они как резвятся! Скорее бы доедали! Не то объявятся какие-нибудь наблюдатели из ООН или борцы за права человека, правозащитники, врачи без границ, разведут бодягу про расизм, про геноцид малых народов... А меня, белого человека, скушать не геноцид?! Ну и что с того, что у вас такой рацион — человечина?! Да плевать я хотел на ваше этническое и культурное наследие, нравы и обычаи! Я тоже жить хочу!

Так Серж бродил по пляжу, сталкивал тела каннибалов в лагуну и наблюдал за радостным оживлением оголодавших акул. При этом Строганов размахивал руками, усиленно жестикулировал, разговаривал сам с собою, успокаивая недремлющую совесть. Он возмущался действиями захватчиков и наслаждался победой, восхищался превосходством белого человека. А ведь, если судить по справедливости, победу обеспечили плоды научно-технического прогресса!

Постепенно очистив пляж и ближайшие джунгли от трупов, он двинулся по следам нападавших.

Вдруг кто-то окочурился в глубине острова? Покойник завоняет, а Строганову хотелось жить комфортно. Может жмурик распространить заразу? Может! А болеть здесь нельзя — врачей нет! Вот умрет он, и могилку никто не выкопает, не зароет, останки склюют пернатые хищники.

Такие картины будущего навеяли грусть и вызвали жалость к самому себе. В отчаянье Сергей громогласно вскричал:

— Боже! Так что же, прикажешь мне помирать здесь, на необитаемом острове, в окружении акул? Неужели я обречен? Не желаю больше быть Робинзоном! Хочу на Родину!

Только он это выкрикнул, как в кустах кто-то звонко пискнул, и неизвестный человек бросился прочь, ломая на бегу ветви деревьев. Сергей вначале остолбенел. Могли же убить из засады. Но не убили! Повезло? Да, крайне неосторожно он поступил.

Следующая мысль была по-военному короткой: «Нагнать, поймать, допросить!»

Действительно, кто они такие, откуда, почему каннибалят в наше время? На дворе двадцать первый век, а тут пиршество, люди друг друга едят! Сереге стало обидно за себя и за державу! Ладно, английского Кука сожрали, так ему и надо, проклятому империалисту, а его-то за что? За помощь, оказанную Россией странам Азии и Африки? И все же, кто от него так шустро сиганул? Надо пойти на разведку.

Следуя за убегающим человеческим существом, Строганов вскоре вышел на след. Следы петляли по тропке, это были ступни маленьких босых ног. Вскоре он подобрал оброненную на бегу набедренную повязку, сделанную из шкуры, лианы и пальмовой ветви, значит, след не потерян! Серж ускорил шаг и вскоре в просвете между пальмами заметил темнокожую фигуру. Убегающий человек припадал на раненую левую ногу, торопливо подскакивал, спотыкался, несколько раз упал.

«Точно настигну! — подумал, обрадовавшись, Сергей. — Не уйдет! Сейчас мы, возможно, узнаем, почему вы напали на мирного отшельника, жертву кораблекрушения. Пора вспоминать английский и французский, они не могут не знать языков своих бывших колонизаторов».

Можно было свалить бегущего выстрелом из пистолета, попасть по ногам, но первое правило разведчика гласило, что «язык» нужен живым и более-менее здоровым, второе — нормально говорящим, а не стонущим от боли. Серега не стал стрелять, а поступил проще — подпрыгнул и в прыжке поддал ногой в голый зад. Задница, звучно чмокнув, мягко приняла Удар, спружинила, и обладатель этих ягодиц с визгом рухнул на песчаную прогалину между деревьями.