Ролевик - Эльф - Сергей Бадей

— Если я дам тебе сейчас нормальный меч, то ты можешь лишить себя части тела, не умея владеть им, — последовал исчерпывающий ответ от мастера.

Сам Харантэль вооружился точно такой же палкой.

— Нападай! — предложил он мне, становясь в позицию.

«Шпаги звон, как звон бокалов…». Мда! Тут уж палок стук, как клювом — дятел. Примерно так. Примерно, но не так! Харантэль видимо решил проверить, как мое тело переносит удары палкой. Удары следовали один за другим, и что самое противное, по всем частям тела. Как я ни отмахивался, как не пытался, хоть как-то прервать эту барабанную дробь по моему организму, поделать я ничего не мог. Этот садист видимо не мог принять во внимание, что я-то — не мазохист! Он выколачивал из меня пыль с видом человека занятого необходимым и важным делом. Он даже не указывал мне на ошибки, гад! Хотя, какие указания, если уже то, что я взял эту палку в руки — было сплошной ошибкой!

— …Ой! — я выронил палку, дуя на ушибленные пальцы.

— Ладно, — заключил Харантэль довольным голосом. — Твой уровень владения мечом мне ясен!

— И какой? — поинтересовался я, потирая больные места (их что-то оказалось слишком много).

— Никакого! — жестко сказал мастер.

— А я что, претендовал на какой-то? — хмуро осведомился я.

— Сейчас нет, но потом будешь, — улыбнулся мне Харантэль.

Ох, что-то не понравилась мне эта многообещающая улыбка! Слишком уж она была широкой и неискренней! Надо будет сразу, как только закончится это мучение, бежать к другу Конриэлю и просить его, чтобы меня оградили от домогательств это маньяка!

Вы думаете, что на этом мои мытарства закончились? Ага! Счас! Они только начались. Ассортимент, предложенный моему вниманию, поражал разнообразием. Для начала, мое бедное измученное тело поставили в исходную позицию. Вот сколько вы выдержите, если вас поставить на полусогнутых ногах и заставят держать правую руку параллельно земле? А если в эту руку еще и всучат толстую, увесистую палку? Этот изверг стоял рядом и подправлял дефекты позиции все тем же «долбаным» стеком. Он с интересом выслушивал мои комментарии, вырывающиеся сквозь стиснутые зубы. Жаль, что пока они не поддавались переводу на местный язык, а то бы он узнал очень много нового и приятного о себе. Я изложил все извращения, которым предавались его родственники по обеим линиям. Так же я дал красочную характеристику самому Харантэлю и методам, которыми он пользуется в отношении бедных учеников, типа меня. Надо сказать, что это помогало мало. Но хоть что-то!

Дальше — больше. Харантэль оценивающе меня осмотрев, сказал, что прыжками мы сегодня заниматься не будем. Я уже надрал в грудь побольше воздуха, чтобы с облегчением его выдохнуть, но следующая фраза мастера заставила меня им поперхнуться.

— Поэтому, мы сейчас займемся падениями, — Харантэль подарил мне ослепительную улыбку, как бы приглашая разделить с ним радость от предстоящего увлекательного мероприятия.

Гримасу, которая невольно появилась на моем лице, с улыбкой было трудно перепутать, но Харантэль с этим успешно справился.

— Я так и знал, что ты хотел именно этим заняться! — покровительственно похлопав меня по плечу, заявил он.

Вот уж никогда не думал, что падать — это тоже искусство! Да, представьте себе! Все мы когда-нибудь падали, причем, порой на ровном месте, умудряясь при этом что-то себе повредить, или сломать. Я уже не говорю, что для кого-то это падение было роковым.

Харантэль учил меня падать так, чтобы исключить негативные последствия падения. Группировка, перекат, амортизация — именно на таких терминах основано это искусство. Харантэль старательно ронял меня из разных положений. Я же должен был изворачиваться и падать правильно. Знать бы, где упаду, так соломки бы подстелил! Всю площадку для нашей тренировки надо было бы устелить толстым слоем соломы. Но Харантэлю это в голову не пришло (Еще бы! Падал-то не он), а я и не подозревал, что меня ожидает.

Усталый, избитый и замученный, я еле дополз до своего жилища и сразу же вырубился. Я не смог ни позавтракать, ни пообедать. На ужин я пришел с помощью Конриэля, который обеспокоенный моим отсутствием, заглянул ко мне. Увидев меня, он ужаснулся, но, вопреки моим ожиданиям, твердо встал на сторону мастера.

— Он лучший, Демолас! — убеждал Конриэль меня, стонущего от болевых ощущений в организме. — Он воспитывает очень сильных воинов. Его ученики — цвет Зеленой стражи. Сейчас ты страдаешь, но потом тебя будет очень трудно убить.

— Потом будет трудно, — соглашаясь, прохрипел я. — Потому, что два раза не убивают. Я не доживу до этого «потом»!

— Доживешь! — твердо сказал Конриэль. — И во многом, именно благодаря помощи Харантэля.

О том, что было потом, вы можете судить по первому дню занятий. Харантэль практически ничему меня не учил. Он гонял меня, развивая в физическом плане. И надо сказать, что это у него начало получаться.

Я уже не испытывал особых неприятных ощущений, наматывая километры по лесу. Я научился бегать бесшумно. Ноги, казалось, сами знали, как и куда становиться. Я мог прыгать с любой высоты без особой опаски. При падении, я уже рефлекторно изворачивался подобно кошке, смягчая и сводя на нет последствия. Я уже мог часами стоять в неудобных позах, которые выдумывал его изощренный мозг. Как оказалось, эти позы были необходимы в рукопашной схватке и в бое на мечах. Умение, замерев, стоять долгое время необходимо также, когда охтар (воин) заступает на дежурство. Он должен видеть и слышать все, в то время как его никто и ничто не должно замечать.

Если у меня и были сомнения в том, что я настоящий эльф, то они пропали после одного случая.

Мне, конечно, стыдно о нем вспоминать, но что было, то было. Это произошло во время, когда Харантэль обучал меня скоростному подъему и скоростному спуску по деревьям. Да, эльф должен этим искусством владеть в совершенстве. Вы спросите — для чего? «Да леший его знает!» — отвечу я. Но факт остается фактом. И вот во время одного такого подъема, вернее, уже начала спуска, я сорвался. Промахнулся мимо ветки. И вот, я пролетаю мимо ветки, с тоской провожая ее взглядом и всей шкурой чувствуя, что встреча с поверхностью земли будет слишком жесткой. Конечно, извернувшись немыслимым образом, я попытался дотянуться до ветки, но…. И вот лечу, это я, лечу. Что-то долго лечу! Земля не спеша приближается. Я мягко приземлился на ноги! Вот это да! Я с огромным удивлением осмотрелся. Живой! И, вроде, все в порядке. А высота — ого-го!

— Лес тебя принял, — раздался за спиной голос Харантэля. — Мы, эльфы, в лесу не можем упасть с дерева и повредить себе что-нибудь. Потому, что мы дети леса. И лес нас, своих детей, любит. Ну, чего стал? Повтори подъем и спуск!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});