Изнанка Мира - Степан Мазур

Бывший скин под смешки фанов достал из-за пояса пистолет и в появившейся тишине щёлкнул предохранителем.

— Нажми на курок! — скомандовал демон.

Во лбу парня, говорившего с бывшим скином, как с грязью, появилась дырка. Всего лишь небольшая дырочка, а затылок позади снесло, и половина мозга оказалась на потолке.

Клиент повел оружие в сторону, и тот, кто бил бокалом, получил вторую пулю в висок. Рука не дёрнулась даже тогда, когда третий, собравшись убежать, повернулся спиной. Просто две пули прошили его лёгкие.

Нечего убегать от неприятностей, которые сам создал.

Приподнялся. И уже не смог остановиться. Гнев, ярость и жажда крови оказались выше хрупкого сознания… За простреленное горло схватился бармен. Несколько пуль в большой живот получил охранник. Обойма кончилась. Рука нырнула за следующей. На пол со стуком свалилась пустая обойма, щёлкнула новая, ловко влетая в пистолет. Всё выходило легко и просто, слишком просто.

Боль в затылке ушла. На лицо натянулась улыбка под стать той, что была у демона рядом. Глаза убийцы загорелись. Мир вокруг словно замедлился, пропали все звуки, только щелчок курка, выстрелы и вскрики умирающих — оставшихся фанатов, посетителей, парня с девушкой, что показались в дверях и тут же упали. Сначала молодой парень, интуитивно прикрывший грудью возлюбленную, потом девушка. Пуля вошла ей в глазницу. Несостоявшийся муж не смог прикрыть собой её всю. Скин улыбнулся. Он неплохо стрелял для новичка благодаря меткому зрению и урокам стендовой стрельбы ещё в школе…

Стрелок застыл у стойки с натянутой улыбкой. Вытянутая рука устала под весом пистолета. По шее и спине текли пиво и кровь. Саднил разбитый затылок, крики стихли. Лишь недобитый посетитель стонал под столиком в углу, но стрелок его не слышал. Мир вокруг вдруг словно умер. Ведь в вошедшем скин запоздало узнал парня любимой сестры. А за его спиной… сестра!

Скинхед выронил пистолет с опустевшей обоймой, больше не нажимая рефлекторно курок. Силы покинули его. Свалился на колени, обхватив голову руками. И завыл. Отчаянно и неумело.

Сердце сдавило холодной лапой, слёзы задушили. Подхватил пистолет и приставил к виску. Но не осталось для себя последней пули.

Она, пущенная его рукой, забрала жизнь у любимой сестры…

Саркон вдохнул полной грудью, ощущая бешеную подпитку от горя обречённого. Этот больше не жилец. Три дня он будет умирать, коря себя за потерю контроля над ситуацией, и даже отгрызёт себе указательный палец за решеткой, а на третий день найдёт способ повеситься в камере, не дожидаясь суда. Убийства и самоубийство плотным грузом потащат его душу на дно миров. На искупление, переплавку, долгие, почти вечные муки и страдания. Страдания из-за одного лишь движения пальца.

Демон расправил могучие плечи и, переступая остывающие тела, вышел из бара.

Новое задание не заставило себя долго ждать.

Оно оказалось в этом же городе. Чем ближе, тем лучше. Но почему не дают положенного времени на перерыв?

Не получив ответа, Саркон облизнул клыки. Ещё шаг и портал входа выбросил его к следующему заданию.

* * *

Это был странный сон.

Зыбкая грань между пробуждением и царством Морфея ощущалась и сейчас. Царство снов сулило каждый раз что-то новое. Здесь возможно всё.

Майк никак не мог понять, проснулся он или ещё спит? Огромные крылья за спиной были настоящими. Кожаными и живыми. Он даже мог их чувствовать, двигать ими по своему усмотрению, словно они всегда были с ним, с самого рождения. Наверное, это дар незримых духов, богов, а то и самого Создателя. Ведь откуда им ещё взяться?

Нет, это были не крылья ангела. Но и на крылья демона они тоже не походили. Если люди вообще когда-то могли наблюдать тех и других в реальности, а не в тех же снах, видениях, откровениях и прозрениях.

Почему человек не летает? Да потому что не хочет, а он, Майк, хочет. Хочет и умеет! И поэтому у него есть крылья. Сейчас он полетит. Воспарит в облаках совсем как птица. Небо поддастся человеку! Падёт под его натиском!

Всё просто. Мир прост. Он только кажется сложным и непознаваемым. На самом деле все всегда просто.

Крылья были живые. Просто часть тела. Не перепончатые, как у летучей мыши. И совсем не как у доисторического птеродактиля. Но и не пернатые, птичьи. Просто такие родные, живые крылья, как руки или ноги. Свое, часть тела. Вряд ли Майк мог описать их человеческим языком. Наверное, юноша получил то, о чём мечтал каждый человек с момента появления на свет.

Почему люди не летают? Этот вопрос уже не для Майка. Сейчас он покажет, что человек может и должен летать. Должен!

Рождённый ползать, да обрящет крылья и воспарит!

Из открытой балконной двери ударила струя прохладного воздуха. Утренняя свежесть приятно взбодрила. Майк на всю ширь распахнул окна, разглядывая с высоты семнадцатого этажа ночной мегаполис, блеск неоновых огней.

Солнце ещё не показалось из-за крыш домов. Только пятый час утра. Совсем скоро люди проснутся и пойдут на работу. А другие люди придут с работы и лягут спать. Майк давно не мог отнести себя ни к первому, ни ко второму типу. Работать он не любил, да и необходимости не было. Отец обеспечивал всем необходимым, давал каждую неделю денег ровно столько, чтобы хватало на хорошую жизнь с избытком, и часть ещё можно было откладывать. Поэтому бывший студент не особо беспокоился о работе. Диплом в кармане, колледж за плечами, а жизнь что-нибудь да подкинет. Не забудет про затерянного в людском мире бедолагу.

О, одиночество, наверное, именно ты подтолкнуло первый раз сказать «да» бледному очкарику, который продавал траву на «пятачке».

«Божественная» трава отодвигала одиночество на второй план. Она подружилась с Майком и стала его проклятьем.

Обман… но понимание этого пришло гораздо позже.

Чем больше одинокий юноша покупал травы, тем крепче одиночество брало в ежовые рукавицы. Отступало на время, а потом всегда возвращалось и с новой силой вышибало почву из-под ног, било наповал. Било сильно и точно, без колебаний, как опытный боксёр, раз — и ты уже на полу, даже не успев понять, как же так получилось.

Как-то раз барыга-очкарик на «пятачке», заметив страдания Майка, предложил вместо обычной травы «чудо-порошок». По доброте своей показал, как правильно его варить, как набирать в шприц.

Помог даже первый раз уколоться.

Этот миг Майк не забудет никогда.

Казалось, одиночество было повержено раз и навсегда. Оно будто ушло в сторону, открыв потерявшемуся в жизни новую дорогу. Но чем больше парень кололся, тем меньше времени оставалось на путешествия по стране грёз и тем ближе подбиралось всесильное, крепнущее с каждым днём одиночество. Не позволяя ему приблизиться, Майк увеличивал дозы и победно смеялся над поверженной пустотой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});