Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В бою летчик-истребитель один. Он управляет сложной машиной. Он и штурман, и стрелок, и радист. События разворачиваются почти мгновенно. Все время меняется обстановка. Тут же приходится принимать новое решение. Для каждого отдельного боя нужен свой маневр, и выбирать надо такое положение, из которого можно с наибольшей эффективностью поразить противника. Такова азбука боя. Обобщение, опыт, анализ действия летчиков на разборах, конференциях — все это требовало не меньшего упорства, чем сам бой.
— Ну что, безлошадный? Сыграем в шахматы, что ли? — Над Николаем склонился один из фронтовых друзей.
— Сыграем! Хотя я предпочитаю шашки!
— Нет, не говори. Шахматы больше развивают мышление. Это игра полководцев.
Играли молча. Много курили. Не спорили, если ход был неудачным и приходилось его брать назад. Не напоминали о шахматном кодексе, не озлоблялись.
Николаю уже хотелось спать, а его партнер все просил:
— А ну, еще одну. Последнюю. Понимаешь, надо. Забыться надо. Разрядиться.
А потом вдруг, не окончив партии, предложил:
— Давай выйдем на воздух. Поглядим на ночное небо. Подумаем!
— Да ты что, не видел этого неба?
— Такого? Не видел!
— Так пошли.
Они вышли наружу. Товарищ и там продолжал философствовать:
— Ты только посмотри! Сколько звезд. Они меняют свое расположение с различной скоростью. Это наши с тобой звезды. Говорят, родится человек — загорится новая звезда, гибнет — она гаснет. А сколько звезд наших недосчитано! Жалко погибших.
Где-то в небе послышался гул самолетов. На запад шли бомбардировщики. Они внесут свой вклад в будущую победу над фашизмом.
И снова тяжесть легла на душу Николая — ведь он «безлошадный»! Так зовут летчиков, которые потеряли в бою свой самолет. Над ними подтрунивают, их разыгрывают. А «безлошадных» в полку сейчас десятки. Из 64 нужных самолетов насчитывалась едва ли половина. Ежедневные потери еще более усугубляли положение. И сегодня в разведку уходило два звена, а вернулось одно. Правда, тылы готовили все новые и новые боевые машины. Но и их пока еще было очень мало.
Первый сбитый самолет и эти размышления после боевого крещения надолго запомнились Николаю.
Ракеты взвиваются над аэродромом
Сегодня Николай проснулся намного раньше подъема. С утра предстояло провести информацию. Он развесил карту, взглянул на нее, на листки своих записей и произнес:
— Дзауджикау! Или иначе город Орджоникидзе.
— С кем это ты разговариваешь?
В дверь просунулась плотная фигура совсем незнакомого летчика. В части такого не было.
— Ну, так с кем же тут разговариваешь? — повторил он.
— Да вот с картой, — улыбнулся Николай. — Прочел название города Орджоникидзе.
— Орджоникидзе, говоришь?
— Да, Орджоникидзе, или Дзауджикау! А что, знакомый город?
— Еще бы! У меня жена из этого города. Как сейчас помню, 21 июня 1941 года приехали мы погостить к ее родственникам. Только развязали свои чемоданы, как пришлось снова укладываться в дорогу. Из военкомата передали распоряжение вернуться в часть. Только и того, что поужинали с родителями жены. А вот теперь будем базироваться с вами на одном аэродроме. Давайте познакомимся! Лейтенант Берестнев!
— Младший лейтенант Лавицкий!
Выяснилось, что Берестнев летает на «ЯК-1». Он сразу же вызвал в Лавицком чувство симпатии. Засыпал Николая рассказами из своей боевой жизни.
— Был со мной один такой случай, — говорил он. — Во время тренировочных полетов загорелся самолет. Прыгать нельзя. Малая высота, да и место густонаселенное: жилые дома, нефтяные вышки. Тянул до пахоты. Огонь жег руки. На высокой скорости мне удалось было сбить пламя. Но как только сбавил скорость, огонь снова вспыхнул. Заметил, проселочную дорогу и посадил самолет на нее. Погасил пламя. Сел на землю и жду. Должны же прибыть, как и положено, санитарная и пожарная машины. И точно! На предельной скорости ко мне мчались «санитарка» и «пожарная». А в клубах пыли была видна командирская «эмка».
Лейтенант Берестнев хотел что-то сказать еще, но над аэродромом взвились ракеты. Сигнал боевой тревоги!
Через минуту в воздухе было первое звено. За ним поднялось другое. Готовилось к вылету третье. К капонирам, где были укрыты истребители, бежали летчики. Они на ходу поправляли планшеты, кобуры пистолетов.
Николай резко вдавил каблуком в песок только что брошенный окурок, зло чертыхнулся: он, «безлошадный», завидовал сейчас своим друзьям и называл их счастливчиками.
Взглядом Лавицкий искал лейтенанта Берестнева. Но его самолета нигде не было видно.
А над аэродромом творилось что-то невообразимое. Шапки взрывов зенитных снарядов покрыли небосвод белыми венчиками, и эти венчики то расползались, то соединялись, образуя причудливые фигуры, и заслоняли солнце.
Израсходовав боеприпасы и горючее, один за другим возвращались на аэродром самолеты. Внизу у КП командира полка собрались летчики. Вроде бы и потерь нет. Николай Лавицкий окинул взглядом истребители. И истребители все на месте. Но каков вид у самолетов! У того вырвало часть плоскости, у другого в хвосте не сосчитать пробоин, а третий… У истребителя почти отвалилось крыло. Летчик посадил его, можно сказать, на честном слове.
Последней приземлилась машина командира 2-й авиаэскадрильи старшего лейтенанта Попова. Истребитель шел, вычерчивая кривую, кивал, снова поднимался вверх, уходил в сторону.
«Эх, что-то неладно! — подумал Николай. — Летчик, возможно, ранен».
Вместе со всеми он бросился к севшему наконец истребителю. Долго не могли открыть фонарь.
Командир был жив. Он расстегнул гимнастерку, снял шлем. Оглядел всех присутствующих и тихо спросил:
— Все ли вернулись на обед?
— Все! — ответили ему.
— Вот и хорошо! — И как сноп завалился назад. Через ворот гимнастерки на землю стекала струйка крови. Красное пятно расплылось по гимнастерке.
— Санитарную, быстро! Комэск ранен.
А над аэродромом взвились ракеты. Снова боевая тревога!
Николай выбежал вместе со всеми и сквозь ветер услышал слова команды:
— Лавицкому принять самолет Попова. Ведущим в бою буду я!
Это отдавал распоряжения военком Шахмин.
У самолетов задержались на минуту. Командир объяснил задачу. Сличили по карте маршрут полета, хотя он до этого был изучен до мельчайших подробностей.
— Сличайте ориентиры. Идем на прикрытие наземных войск в районе Керчи.
Лавицкий выполнил указание. Вырулил самолет вслед за ведущим. На линии старта проверил работу мотора, отпустил тормоза, и машина рванулась по изрытому воронками и уже заснеженному полю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Солдат столетия - Илья Старинов - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Рассказы - Василий Никифоров–Волгин - Биографии и Мемуары
- Дневник путешественника, или Душа Кавказа - София Глови - Биографии и Мемуары / Прочие приключения / Русская классическая проза
- От солдата до генерала: воспоминания о войне - Академия исторических наук - Биографии и Мемуары
- В горах Кавказа. Записки современного пустынножителя - Меркурий - Биографии и Мемуары
- Верность Отчизне. Ищущий боя - Иван Кожедуб - Биографии и Мемуары
- Кровавый кошмар Восточного фронта - Карл Кноблаух - Биографии и Мемуары
- Игорь Сикорский - Екатерина Низамова - Биографии и Мемуары
- Свидетельство. Воспоминания Дмитрия Шостаковича - Соломон Волков - Биографии и Мемуары