Ученица Хозяина Топи - Александра Каплунова

называть говорил?

— Говорил… — куда бы спрятаться от глаз этих желтых, что с каждым словом все ярче сверкают?

— Касаться не позволять говорил?

— Говорил… — едва слышно уже молвила, отступила бы назад, да там уж кровать стояла треклятая. Может хоть бочком от него? Нет, так точно глазами испелит.

Запахло жареным. Нет, в прямом смысле запахло. И у груди запекло.

Вскрикнула-ойкнула, поняв, что свечу слишком близко к груди прижала, да так, что ткань запалила.

Это, конечно, хорошо, когда в груди огонь горит, сердце горячее, но вот когда НА груди полыхает, совсем не весело!

Свечу из рук выронила, себя по груди пытаясь ладонями прихлопать, да только льняная ткань уже занялась. Доли секунды прошли, как пламя раздаться успело? Она же сгорит так!

На грудь легли две ладони, тотчас холодом ее окутывая, да боль от жара убирая. Пламя потухло сразу, словно в пальцы мужские втянулось. Кожу опалить толком не успело, подкоптило только сорочку нижнюю.

И пламени то уже и нет, а лапы мужские на самых что ни есть мягких местах лежат нагло. Еще и ткани сарафана не стало, так через тонкую нижнюю сорочку все равно что безо всего лапают нахально. Сама не поняла, как то случилось, только жарко стало уже в своей ладони, да запоздало послышался шлепок. На свою же руку и уставилась, понимая, что натворила. А на щеке мага разливался краснотой отпечаток девичьей ручки. И по мере того, как тот ярче становился, черты мужского лица заострялись, а брови все ближе друг к другу сдвигались.

Шагнула таки назад, да кровать под колени попалась, так и шлепнулась на нее. Рукой рот зажала, дабы писка не выпустить. Глазами огромными с испугу да стыду на Лесьяра уставилась. Убьет. Точно убьет ее теперича.

Магик медленно руки опустил, глаза прикрыл, глубоко вдохнул. Выдохнул.

— Я… — начало было, да запнулась, потому как распахнулись глаза желтые, насквозь ее пронизывая взглядом уничижительным.

— Лучше помолчи, Весенья, — от тона холодного до поджилок пробрало.

Не нашла девушка ничего лучше, как виноватую улыбку на лицо натянуть. Девичьи улыбки же все проблемы решают?

— За что мне все это? — протянул так устало, пальцами переносицу сжимая, — нет, ну что я такого в жизни натворил, что боги мне извечно такие испытания преподносят?

Рукой по лицу провел, пальцем по губам постучал, раздумывая, да девицу оглядывая. Головой вот еще покачал, что Вешке еще стыднее стало. Потупилась.

— По хорошему, выслать бы тебя отсюда по добру по здорову, пока цела еще, — подытожил свои думы. Но Весенья с этим соглашаться была не намерена. Тут же стыдливость куда-то улепетнула.

— Не нужно меня высылать никуда! — Вскочила, магу в лицо горящим взглядом впиваясь, — я все усвоила и больше не попадусь на змеиные происки.

— Думаешь, один Арьян тут бывает? — выгнул губы в усмешке.

— А я все запомнила. Имени не называть, в руки-лапы не даваться, — теперь то уж и правда запомнила, да важность сего поняла.

— Ты и в прошлый раз это говорила, а в итоге мне тебя вызволять пришлось.

— Вызволять? — а вот тут уже и сама Весенья взъелась. — Да ты же стоят, как… как… — хотела сказать, как «пень», да поняла, что и так довольно сегодня себе позволила.

— Как? — и снова ехидный такой, зараза!

— Как будто так и надобно!

— А как надобно? — кажется, магика все это изрядно забавляло. Девчушка и правда была презабавная. Растрепанная, в подпаленном платье, а все хорохорилась. Другая бы после встречи с полозом и болотником уж точно сбежала, что только б пятки сверкали, а эта вроде и понимает, что в опасность попала, а не ревет, может, и выйдет с нее что. Если то, конечно, не от глупости.

— Да порядочный мужчина деву в беде не оставит, спасать надобно!

— А кто ж тебе сказал, что я порядочный? — и склонился к ней, что снова между ними разве что ладонь в ширину. И взглядом медленно до опаленной груди проскользил, словно вспоминая, где еще недавно его руки были.

Щеки девичьи мигом вспыхнули, да до самых кончиков ушей краснотой залились. Ладошками дыру в сарафане прикрыла, отвернулась поспешно, сопит, точно ежик.

Лесьяр рассмеялся. Руку протянул, по волосам ее потрепал. Дрогнула только, да плечи сжала от жеста непривычного.

— Если б я в тебе гнев не вызвал своими словами, так бы он тебя и закручивал дальше, — повернул ее голову к себе лицом, за макушку придерживая, — сила твоя на негативные эмоции быстро отзывается. Гнев, страх… у стихийных магов неученых всегда так, — объяснил, уже серьезно в ее лицо глядя. — Последний раз тебе говорю — уходи, опасно здесь, особенно девицам молоденьким, да таким хорошеньким.

— Не уйду, — пробурчала волчонком на него глядя. А про хорошенькую польстило, запомнилось.

Отпустил, выпрямился, руки на груди складывая. Снова вздох этот обреченный.

— Завтра утром приходи на самый верх башни, — вымолвил устало, — но так и знай, если придешь, спуску я не дам. Не посмотрю, что девица, и учить буду со всей строгостью. Никаких поблажек.

Встрепенулась. Кивнула поспешно.

— Конечно! — на все согласная, только бы выучил.

Лесьяр кивнул в ответ и уже собирался было уйти, но чуть вправо отклонился, за ее спину заглядывая.

«Потаньки!» — мелькнуло в девичьей головушке. Что он на них то скажет?

— И с этими построже, коли себе их оставить решишь.

Качнула снова головой в ответ. Язык проглотила что ли, Весенья?

Маг же развернулся, да направился к выходу.

— Доброй ночи, — спохватившись пожелала вслед.

— Доброй ночи, — и снова с усмешкой, претворяя дверь с той стороны.

Едва вышел, снова на постель шлепнулась, да назад откинулась, руки звездой раскидывая. На губах сама собой улыбка растягивалась. Вроде и страху за вечер натерпелась, да и день не легкий был, а на душе легкость такая. И пусть и до того с магиком уже уговор был, да теперь словно бы по настоящему. Уже утром, стало быть, колдовской науке ее учить начнет. Вот выучится у него, да отправится в Ясноград, экзамен колдовской сдавать. К нему всех допускают, а после, успешно сдавшим, грамоту дают и разрешение на ремесло колдовское. Конечно, тем кто завалит, опять же силушку выдирают с корнем, да только Веша прилежной ученицей собиралась стать. Уж постарается. Лучше так, чем всю жизнь прятаться, а то и без части души прожить.

Позади зашуршало. Вылезла двоица, от пыли подкроватной отфыркиваясь.

«Надобно, пожалуй, завтра еще раз здесь полы намыть», — отметила Веська, на живот переворачиваясь. Подбородок на кулачки сложила.

— В следующий раз можете и не прятаться, Хозяин вас и так учуял, — наблюдая