Тиша - Надежда Храмушина

почему Вы решили, что нас отсюда она не выпустит?

— А как ты думаешь, зачем я дошёл до Дорохова? Просто решил прогуляться? Я не смог выйти возле Малиновки. Я же не ожидал, что Тиша в состоянии закрыть пятнадцать километров! Ну, думал, километр или два. Когда я проснулся, первым делом прошёлся по Тише, смотрю, вроде порядок, не нервничает. Тогда я ещё не понял, что у нас с ней уже не существует прежней связи. Вот, проверил всё, развернулся и потопал, думал, у Пашки переночую. А проход передо мной не открылся, и передо мной появилась стена, какую ты описывал. Я сначала пошёл вдоль неё, думал так, Тиша чудит, всё равно выпустит. Пару раз раньше так было, когда у нас с ней ещё полная гармония была. Она вроде, показывает, что не хочет, чтобы я уходил. Но тут же отпускала. А тут я сначала вдоль стены шёл, смотрю, далеко очень, вот и решил пойти в Дорохово, раз уж совсем до него дошёл. Когда увидел, что света нигде нет, тоже сначала не очень переживал, Тиша разряжает всё, к чему не прикасается. А потом я начал беспокоиться, так как Тиша не откликалась на мой призыв. Вот и решил подождать до утра, думал, что отдохну, тогда и поговорю с Тишей. За свой разряженный телефон я тоже не переживал. Потому как только заходишь сюда, всё, аккумулятор пуст.

— И у Риммы тоже телефон погас, как только она начала набирать номер.

— А я про что!

— Да, то, что вы мне про Тишу рассказали, похоже на фантастику. — Рудик смотрел на Тихона Карловича, веря и не веря его откровению.

— Это труд всей моей жизни, и я без ложной скромности скажу, такое до меня никому не удавалось.

— Вам бы Нобелевскую премию дали, если бы опубликовали это всё!

— Рудик, таким, как я, Нобелевскую премию не дают.

— Каким таким? — Не понял Рудик.

— Я не физик.

— Так ведь не только физикам дают её, и математикам, и химикам, и другим.

— Ты что, не понял? Я не учёный.

— А кто?

— Никто. И мне создать Тишу помогли не только знания физических законов, или каких-либо ещё. Я создал её с помощью магии.

— Вы колдун? — Рудик чуть не поперхнулся.

— Колдун, не колдун, какая разница. Я изучаю мир с помощью магии. И я много читал про истинное строение мира. Слышал про такого Бориса Александровича Астафьева? Вижу, что не слышал. Доктор медицинских наук, доктор философии, профессор. Умнейший человек был, почитай, если будет время. Его теория творения и генетического энергоинформационного единства мира потрясут тебя, и, если ты не дурак, многое объяснят в жизни. У нас как-то принято замалчивать всё, что невозможно перемножить или расщепить.

— Если Вы такой знаток магии, то почему тут сидите, а не едите домой? — Поддел его Рудик.

— Ты давай не груби, молод ещё. — Раздражённо ответил Тихон Карлович — Я ведь тебе не преступник. Никого я никогда не убил, ничего ни у кого не отобрал. Понял? А то, что здесь случилось, так в каждом эксперименте бывают неудачи. Думаешь, пока учёные свои бомбы изобретали, у них жертв не было?

— Не знаю я про учёных. — Вздохнул Рудик — У нас в Дорохово не было таких. У нас тут простые люди живут. Жили. И теперь ваше изобретение убило их. А если эта Тиша начнёт и дальше разрастаться?

— Так помоги мне. То, что её остановило у тебя, поможет нам остановить её вообще. Понимаешь? Поверь, я соображу, как извлечь пользу от такого знания. Я ведь не первый раз Тишу успокаиваю, я тебе честно рассказал и о своих неудачах тоже.

— Может надо сначала разыскать того, кто запустил всю эту череду убийств? — Спросил Рудик, ещё не решив, расскажет ему о шунгите, или нет.

— Я думаю, смотрю. Пока только это могу. Не переживай, он обязательно нам покажется. У меня есть мыслишка, но пока не буду её озвучивать, определюсь сначала точнее. Не люблю слов на ветер бросать.

— Так значит, на том месте, где наше Дорохово, там ещё одно такое Дорохово стоит?

— Ты чем, Рудик, слушаешь? Это не там ещё одно Дорохово, а мы — ещё одно Дорохово. Она, как бы сфотографировала ваше Дорохово и всю эту местность вокруг, а потом развернула это секундой позже, и оно осталось таким же, как и то, настоящее Дорохово, которое дальше продолжает жить своей жизнью. Только уже без тех людей, которым непосчастливилось находиться в этот момент в настоящем Дорохово, когда произошло развертывание Тиши. Там, в настоящем Дорохово, ходят поезда, есть свет, люди могут дальше жить, не чувствуя никакого беспокойства, что рядом с ним, буквально в одной всего секунде, копия их посёлка. Только, к сожалению, все люди остались здесь. Тиша ведь раньше никогда не видела других людей, кроме меня. Может, она подумала, что те люди являются моей копией. Я же тебе говорил, что всегда догадывался, что нельзя Тишу рядом с людьми разворачивать. Не знал, конкретно почему, но чутьё подсказывало. И сейчас Тиша, вот это, своё второе Дорохово, поддерживает своей энергией, которую черпает из пространства.

— Я вот Вас слушаю, Тихон Карлович, и у меня одно слово всплывает — цирк. Не обижайтесь. Я, сознаюсь, не слышал про этого Вашего профессора, но Ваши объяснения мне более-менее понятны. И мне почему-то кажется, что Ваш профессор, совсем про другое писал, и у него даже в мыслях не было, что кто-то извратит его мысли и перевернёт их. У меня к Вам один только вопрос. Вы говорите, что Тишу наколдовали в своей квартире, потом её перенесли в парк. А Вас не смущало, что кругом обычные люди? Они живут своей жизнью, радуются ей, как мы тут, в Дорохово, строят планы на будущее. А вдруг всё пойдёт не по Вашему плану, как собственно всё и случилось? Почему Вы решили, что Вы какой-то сверхчеловек, который может решать судьбы людей? Я закончил всего девять классов, от науки тоже я далёк, но я навсегда запомнил слова какого-то анархиста Бакунина, который сказал, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. И всегда об этом помню.

— Рудик, если бы не было смелых экспериментов, люди всё ещё не изобрели бы даже колеса. И ходили бы в шкурах, и жили в пещерах. Но я с тобой во многом согласен. Амбиции ещё никого не довели до добра. Ладно, мы с тобой долго тут можем дискутировать. А у нас есть конкретная задача. Свернуть Тишу. И