Ошибка юной Анны - Вадим Норд

– Здравствуйте, Александр Михайлович, – сухо сказал Вадим Родионович.

«Чтоб тебя разорвало!» или нечто в том же роде отчетливо слышалось в тоне его голоса.

– Здравствуйте, – выдавил из себя невысокий блондин.

Первым желанием Александра было захлопнуть дверь. Вторым – не приглашать незваных гостей в номер. В итоге, как обычно, победила вежливость. Александр так же сухо поздоровался и посторонился, давая возможность гостям пройти. Приглашать садиться и предлагать кофе не стал, это уже было бы слишком. Так и разговаривали, стоя посреди номера. Разговор получился коротким, но эмоционально насыщенным.

– Я намеренно пришел к вам не один, – начал Вадим Родионович, – а со своим заместителем Борисом Евгеньевичем…

Блондин изобразил нечто вроде улыбки.

– Я не хочу, чтобы мои слова и впредь искажались мне в ущерб, поэтому предпочитаю общаться с вами при свидетелях! – с каждым словом Вадим Родионович заводился все больше. – Я привык иметь дело с порядочными людьми, которые не всаживают нож в спину ближнему…

– Давайте говорить конкретно, – попросил Александр, стараясь держаться как можно спокойнее. – Что я исказил? При чем тут порядочность? О каком ноже идет речь?

– И вы еще спрашиваете?! – Вадим Родионович бросил взгляд на своего заместителя, словно ища у него поддержки. – У вас хватает наглости спрашивать после того, как вы превысили свои полномочия и начали плести интриги против меня? Что, вашей «Бель Элен» в Москве тесно и вы решили прибрать к рукам Нижний, благо подвернулась удобная возможность?! Счастливый случай?! Я надеялся на вашу помощь, а что получил в результате?!

– Успокойтесь! – Александр тоже позволил себе повысить голос, потому что тихие слова не были бы услышаны. – Успокойтесь, пожалуйста! Что за чушь вы несете? Какие интриги?..

Александр принюхался, но от гостей не пахло спиртным. Зрачки у Вадима Родионовича тоже были в норме, да и не походил он на наркомана. Шизоид? А что? Вполне может быть. Скрытые, «законспирированные» шизофреники среди врачей встречаются не так уж и редко. Во-первых, медицинское образование дисциплинирует, побуждает к регулярному приему лекарств, контролю за своим заболеванием. Во-вторых, у любого врача найдется знакомый психиатр из числа бывших однокурсников, такой, что войдет в положение (коллега ведь, как-никак) и станет наблюдать и лечить келейно, не ставя на диспансерный учет. И таблетками нужными снабдит, и присоветует, когда лучше в отпуск уйти… Зачем далеко ходить – пару лет назад из рабочего кабинета был госпитализирован в психиатрическую клинику заместитель главного врача одной из самых крупных московских больниц. Стационарное лечение длилось около двух месяцев – не шутка. «Работа довела», – говорили недалекие; те, кто поумнее, прекрасно понимали, что без определенных предпосылок никакая работа до стойкого расстройства психики не доведет.

– И вы еще спрашиваете, какие?! – довольно искренне возмутился Вадим Родионович. – Почти подвели меня под монастырь и спрашиваете?! А я-то, старый дурак, так надеялся на вашу честность и беспристрастность! Кто вас завербовал?! Назовите фамилию, и мы уйдем!

– Кафка! – сказал Александр, констатируя, что все происходящее можно сравнить хоть с «Замком», хоть с «Процессом». Был бы писатель жив, то написал бы роман «Экспертиза», материала у него, стараниями Вадима Родионовича, точно бы хватило.

– Кафка?! – переспросил Вадим Родионович. – При чем здесь Кафка?! А-а, понимаю, вам мало того, что вы сделали, вам хочется поглумиться…

– Глумиться мне не хочется, – перебил Александр.

– А чего же вам хочется?! – сарказма в голосе Вадима Родионовича было хоть отбавляй.

– Мне хочется нормального спокойного общения. – Александр попробовал улыбнуться, но это у него не получилось – только дернулись уголки губ, и все.

– Нормального?! – взвился Вадим Родионович. – Мы уже общались с вами нормально, и к чему это привело?!

Его спутник дважды кивнул, словно был свидетелем прошлых бесед Вадима Родионовича с Александром.

Поняв, что разговора не получится, а терпение уже на исходе, Александр сделал лучшее, что можно было сделать в подобной ситуации – подошел к двери, открыл ее и выжидающе посмотрел на гостей, давая понять, что время визита истекло.

– Мы еще увидимся! – пообещал на прощание Вадим Родионович.

Александр ничего не ответил. Велик был соблазн сказать идиоту пару ласковых слов, но это бы только осложнило ситуацию. Таких, как Вадим Родионович, кажется, ничем, кроме аминазина[20], успокоить нельзя, а продолжать «камерный концерт» в коридоре отеля совершенно не хотелось. И так уже все знают, что в двенадцатом номере живет доктор Берг из Москвы, человек непорядочный и, вообще, интриган, обожающий всаживать ножи в спины ближним, а затем глумиться над ними. Как там сказал Родионыч? «Вы решили прибрать к рукам Нижний, благо подвернулась удобная возможность?!» Аль Капоне недоделанный!

Александр подумал, что уж сегодня он непременно выяснит подоплеку происходящего. Через полчасика нужно будет позвонить Рыкалову и договориться о срочной встрече. Ну и пусть, что выходной, ничего страшного. Дело есть дело. На сей раз Федору Васильевичу придется объяснить все как есть. Почему так нервничает главный врач клиники? Почему он вдруг изменил отношение к Александру и начал обвинять его черт знает в чем? Из-за того, что Александр отказался «договариваться» и даже не пожелал узнать, в какую сумму Вадим Родионович оценивает его благосклонность? И из-за чего весь этот сыр-бор; ведь Александр, изучив материалы дела, склонялся к выводу о невиновности хирургов клиники «Палуксэ»? Что происходит?

Версии было две. Первая – Вадим Родионович шизофреник и у него сейчас обострение. Вторая – кто-то пытается стравить Александра с Вадимом Родионовичем. Зачем? Ради собственной выгоды, разумеется. Какая же здесь может быть выгода? Чья? Ведь материалы… Материалы? Материалы – это всего лишь материалы, они могут быть достоверными, а могут достоверными и не быть.

Александр ощутил сыщицкий зуд. Буквально, в прямом смысле этого слова. Подзуживало. Зачесалось где-то в голове изнутри, а не снаружи, побуждая думать, сопоставлять, выстраивать версии, докапываться до правды. Что произошло и что происходит сейчас? Экспертиза, ради которой Александр приехал в Нижний, постепенно превращалась в квест с элементами головоломки. «Снова влип, – со странным чувством, в котором соединялись азарт и сожаление, подумал Александр. – Мало мне было приключений в Питере, так теперь в Нижний потянуло…»[21] В Питере, конечно, все закрутилось гораздо круче, но неизвестно, чем здесь все кончится. А начиналось в Питере тоже вполне невинно – пригласили прооперировать пациента. А потом… Впрочем, если бы не то приглашение от Дегтярского, то он не познакомился бы с Августой! Или все равно познакомился бы, только при иных обстоятельствах? Предопределенное неизбежно, но как разобрать, что предопределено, а что нет?

Августа.

Совершив входящий уже в привычку ритуал проветривания номера (нечто вроде изгнания злых духов холодом – вполне по-китайски), Александр взял с прикроватной тумбочки телефон, чтобы позвонить Августе, от которой по-прежнему не было известий. Видимо, сработал мысленный посыл (кто там отрицает телепатию?), потому что телефон в руке засветился, зазвонил, и можно было, не глядя на дисплей, угадать, что это звонит любимая.

– Привет! – задорно зазвучал в трубке родной голос. – Ты, наверное, меня потерял и злишься?! Я угадала?

– Привет! Не злюсь, а волнуюсь, – ответил Александр. – Ты где, пропащая моя любовь?

«Пропащая моя любовь» вырвалось совершенно случайно, впервые в жизни сложилась в голове такая фраза (честно говоря, откровенно пошлая) и сразу же слетела с языка. Александр даже смутился немного, но Августа на «пропащую любовь» никак не отреагировала.

– На вокзале, – радостно доложила она. – Только что сошла с поезда и решила тебя обрадовать!

– Ты в Нижнем? – удивился Александр.

Машинально взглянув на часы, он понял все еще до того, как услышал ответ Августы. Половина одиннадцатого. Московский «Сапсан» прибудет в Нижний через десять минут, а вот первый питерский пять минут назад остановился на Ленинградском вокзале. Августа решила преподнести Александру очередной сюрприз.

– В верхнем! – рассмеялась Августа. – Ты что – пьян? Надеюсь, что от любви ко мне, других причин признавать не желаю!

Из дальнейшего разговора выяснилось, что Августа, по ее выражению, «решила совместить приятное с еще более приятным» – увидеться с Александром и побывать на концерте британского джазового трио Red Snipers (Александр и не знал, что любимой нравится эта группа). Заказала заранее билеты и приехала…

Подобные ситуации друг Андрей называл «патом в квадрате», то есть, как ни поступи, все равно хорошо не получится. Срываться и ехать в Москву? Не будет ли это походить на бегство? А потом все равно придется возвращаться для того, чтобы внести окончательную ясность в это мутное дело. Возможно, придется отрывать от работы не только понедельник, – чего никак нельзя допускать, потому что дел много. Сегодня непременно надо встретиться с Рыкаловым… Опять же – если сорваться, то приедешь в Москву вечером, а что Августе делать до его приезда? И на завтрашнем концерте вместе побывать не удастся, потому что ему придется завтра возвращаться в Нижний. До понедельника оставаться в Москве нельзя, потому что следователь ждет его с утра, а не ближе к полудню. Около полудня Александр уже планировал закончить дела в Нижнем… Видимо, не судьба им свидеться в этот раз.