Морозов книга 3 - Гоблин MeXXanik

и ведьмаки вот.

Мужики покосились в нашу сторону. И былой злости на лицах при упоминании ведьмаков уже не осталось.

— Все так, — подтвердил я. — Храмовник при нас из Семеныча тварь изгнал. Кстати, я заметил в кабинете у лекаря водку с зеленой этикеткой. “Особая” называется. У кого есть — могу выкупить. За три цены.

Мужики переглянулись:

— Так нет у нее цены,— пробормотал один из них. — Ее монахи черные в Вороньем Холме ящиками раздавали. Кто сколько унести может. Потом к нам прибыли, да только кончилась она у них почти.

Я хитро прищурился:

— По пятьдесят копеек за бутылку заберу.

Мужики удивленно переглянулись. И злость на лицах сменила жажда наживы.

“Хитро, — одобрительно произнес Александр. — Только наверняка найдутся жадные, которые решат ее припрятать. И попытаться дороже продать. Если уж мастер ведьмак за пойло такие деньжищи предлагает»...

Но я уже прекрасно знал, как это исправить:

— Только смотрите. Сдавайте водку пока мы здесь, — предупредил я. — А то потом синодники приедут с дознавателями и все конфискуют.

“Отличный ход” — прямо-таки возликовал Александр.

Один из мужиков почесал в затылке:

— Конфис… что? — не понял он.

— Бесплатно отберут, — пояснил я. — А тех, кто попробует припрятать, могут еще и поколотить для острастки.

Других аргументов мужикам было не нужно. Они мигом забыли про товарищеский суд и, побросав дреколье, бросились, по дворам.

— А вам эта водка зачем, Михаил Владимирович? — поинтересовался староста.

Я обернулся к нему:

— Есть информация, что в "Особой" дух злой сидит, — ответил я. — Так что если не хотите, чтобы у вас был такой же Воронов холм…

Боковым зрением я заметил, как побледнел Лапин. Он выбросил недокуренную сигарету в консервную банку, развернулся и ушел в лечебницу.

— Защити Спаситель, — запричитал староста и быстро осенил себя защитным знаком. — Дак как же водка может быть с духами, когда ее монахи раздавали? — уточнил он.

— Никаких визитов Синода в Бергардовку и Воронов Холм не было, — хмуро ответил Денис. — Ряженые это были. Проехали по деревням княжества с отравой. Вот и результат.

“Вы с братом правы, — протянул Александр. — Водка и правда “Особая”. Превращает людей в лишенных разума животных”.

— Ну ежели вы правы, то водку и правда собрать надобно, — согласился староста. — Готов поспособствовать.

Я довольно улыбнулся:

— Я уж думал, вы не предложите. Тогда на вас, Иван Ильич и падет тяжелое бремя по выкупу. За счет деревенской казны, — произнес я и добавил, заметив, как вытянулось лицо старосты:

— Не беспокойтесь, Синод вам все возместит. Напишите отчетные документы, и наша организация переведет вам все потраченное до последней копейки.

Растерянность на лице Ивана Ильича мигом сменилась довольной улыбкой. И судя по простодушному виду старосты я понял, что он увеличит отчетную сумму минимум вдвое. Впрочем, не мое это дело. Синод богатый, не обеднеет.

На крыльцо вышел Лапин, держа в руке бутылки с водкой:

— Заберите, Михаил Владимирович, — произнес он и добавил. — Денег не надо.

Я кивнул, принял тару с пойлом:

— Благодарствую. Ну что? Идем? ваше приглашение на ночлег еще в силе, Иван Ильич?

Староста с готовностью закивал и направился по дорожке. Я последовал за ним. Денис и Ксения, которая к этому времени пришла в себя и смогла идти без посторонней помощи, замыкала шествие.

Я рассеянно уставился на бутылку. Интересно, каким образом она превращает людей в озверевших животных? И можно ли превратить их обратно в людей? Нужно будет поговорить по этому поводу с наставником. Только сделать это лучше без лишних ушей.

Я обернулся, посмотрел на Ксению, которая шла рядом с Денисом. Недовольно нахмурился: девушка была бледной как лист бумаги, и сильно припадала на раненую ногу. Эти изменения мне не понравились. Как бы ни случилось с ней чего. Но девушка не жаловалась.

“Думаешь, не подхватила ли она чего?” — догадался о моих сомнениях наставник. И я с удивлением не заметил в голосе Александра привычного сарказма.

Я едва заметно кивнул, но наставник меня успокоил:

“Светлые не могут заразиться. Особенность цвета силы. Она вполне успешно перемалывает все попадающие в организм вирусы и болезни. Ну, почти все”.

Это заявление немного меня успокоило. Но сомнения остались. Неизвестно, что это за дрянь такая.

Наконец, мы пришли к дому старосты. У ворот крутилась настороженная собачка, которая при нашем приближении юркнула под забор и звонко залаяла.

— У них здесь полно собак, — заметил я отстраненно.

— Только у лекаря кот, — Денис крепко держал Серову за талию.

Она и не собиралась возражать, прильнув к нему. Я даже подумал, что не видел ее прежде такой смущенной. Ксения всегда вела себя дерзко, нагло лезла везде, где ее не ждали, возражала и давила. Но с Денисом отчего-то робела. И от этого мне становилось не по себе.

— Милсдари? — послышалось за высокой металлической дверью. — Это вы?

— Да, Иван Ильич, — отозвался я, пропустил брата с его спутницей вперед и лишь потом вошел во двор.

Староста запер ворота на засов и затопал к дому.

— Тяжелая выдалась ночка, — запричитал он. — Вы наверно привыкли к таким.

— Нечисть не любит солнце, — подтвердил князь. — И довольно часто именно без светила приходится работать.

— Агафья вам уже протопила комнаты, чтобы спалось лучше. Ночи еще прохладные.

— Спасибо, — выдохнула Ксения и добавила, — мне бы сладкого чая.

— Конечно, — закивал мужчина и шикнул в сторону качнувшейся на двери кухни занавески. — Воды вскрипяти, доня. Да чабрецу добавь поболе.

Денис сунул старосте небольшой бумажный сверток:

— Здесь специальный сбор, который поможет княжне прийти в себя. Добавьте его к чаю.

Пришлось подниматься на второй этаж, и лестница оказалась куда круче, чем в семейном особняке. Сказывался размер дома, в котором невозможно было сделать ее более пологой.

Ксения крепилась и мне даже показалось, что ей лучше, но уже на верхней площадке, она едва не свалилась на пол.

— Держитесь, княжна, — я подставил ей плечо, и вдвоем с братом вы ввели ее в комнату, которую нам отпер староста.

— Может Лапина позвать? — обеспокоенно уточнил Иван Ильич, глядя, как мы укладываем девушку на диванчик.

Мы с братом переглянулись, и Денис мрачно сказал:

— Лекарь здесь не поможет.

— Оставьте нас,