Вниз по течению. Книга 2 - Кирра Уайт

через плечо. Сегодня она рисовала его путь песком, и увидела, что Гай опять был в большом доме, отмеченном знаком агента. Для чего он ходил туда? Что задумал?

И почему стал наставником у мокрозявы?

Прежде он говорил, что никогда не будет готовить мокрозяв к турниру, а тут вызвался сам.

Эти вопросы не давали ей покоя, но спросить прямо она не могла. Знала, Гай разозлится, узнав, что она гадала на него. Не любил тотального контроля, как он это называл. А что Магде ещё оставалось делать, если это единственный способ узнать, где он, чем живёт, что делает? Ведь Гай никогда полностью ей не принадлежал. Уходил, возвращался, был нежен, заботлив, внимателен, но в тот момент, когда она думала, что это навсегда — вновь уходил. И так каждый раз.

Магде хотелось, чтобы они стали одним целым, когда один вдох на двоих и общие мысли. Но все попытки приворожить его ничего не дали. Спустя годы, он так и остался в этом доме гостем.

Всю жизнь Магда была занята обучением, отношения с мужчинами её не интересовали. Но исключительно чтобы иметь представление о сексе, она в юности перепихнулась с колдуном. Однако, ничего кроме скуки и разочарования не испытала. А когда он пыхтел на ней с таким сосредоточенным видом, словно повторял заклинания, её и вовсе разобрал смех. Потом был ещё один мужчина. Уже из Стражей ворот, и снова Магда не почувствовала ничего, кроме скуки и досады за проведённое впустую время. После этого она окончательно вычеркнула близость с мужчинами из списка дел, которыми стоит заниматься. Теперь она будет принадлежать только исследованиям.

Но всё изменилось после появления в её жизни Гая. Он не был лучше, мужественнее или красивее прочих, но рядом с ним Магда делалась больной. Всё тело ломило, груди наливались жаром и при малейшем прикосновении к соскам, её охватывала дрожь. Она была счастлива только когда он рядом.

А когда он уходил: всегда без предупреждения и прощаний — ей казалось, будто жизнь остановилась. Ночью, лёжа в одиночестве на холодной постели, Магда представляла, что он рядом, ласкает её. Его сухие шершавые губы целуют её шею, грудь, живот, опускаются ниже… Он входит в неё, и они становятся единым целым: живым, рычащим, извивающимся. Может ли быть счастье больше этого? Магда сжимала бёдра, и низ живота пронзала боль. Из горла рвался животный крик. Потом она долго лежала, беззвучно слизывая с губ слёзы и чувствуя себя глубоко несчастной.

Она понимала, что это безумие, нужно всё прекратить и не принимать Гая снова. Он не любит её. Испытывает признательность за то, что она вылечила его после казни, возможно, жалеет — но не любит.

Однажды она даже попыталась всё закончить. Лишь только почувствовав приближение Гая, опоясала дом несколькими кольцами магии. Стоило ему войти в первое кольцо, как его отбросило назад. Кусая губы, Магда наблюдала из окна, как Гай медленно сел, тряс головой, недоумённо оглядываясь по сторонам. Ей вдруг ясно представилось, что сейчас он встанет и уйдёт. Навсегда. В тот миг Магда поняла, что не может отпустить его. Он должен принадлежать ей — пусть даже не всегда. Но должен.

Она готова даже примириться со шлюхами из Весёлого дома, у которых он бывает, хотя то что Гай к ним ходит, причиняло ей боль. Магда не понимала, что он получает от них такого, чего не может получить от неё. Неужели кто-то из этих девок может любить его более страстно и самоотречённо?

В тот же миг она сняла магические кольца и сама выбежала к нему из дома.

…

Отложив камень, которым разминала корень сваоха, Магда повернулась к Гаю и, положив ладони ему на плечи, прямо взглянула в глаза.

— Что случилось? — спросила она.

— А что случилось?

— Ты не думай, я не гадала. Но я не слепая, Гай! Ты уже который день сам не свой. Мне кажется, я имею право знать, что происходит! Или ты настолько мне не доверяешь?

Он вздохнул:

— Да, имеешь. Давай сядем, что ли?

Магда не убрала рук, не отвела глаз. Она знала, сейчас они сядут, он заведёт разговор на какую-нибудь другую тему и не даст ответа.

— Ну, как хочешь, — вздохнул Гай, уступая. — В общем, я убил азарца.

Магда вздрогнула, горло сжала невидимая рука страха.

— Горожанина? — выдавила она.

— Нет, островного. Но это случилось при свидетелях.

— Как? За что?

— У меня не было выхода. Либо он меня, либо я его, — он отстранил Магру и заходил по комнате. Его огромная тень скользила по стенам. — Я вёз им откукренную воду. Всё было, как обычно, но по пути я выловил мокрозяву.

— Ты говорил, — кивнула Магда.

— Понимаешь, какая хреновина: для меня поимка мокрозявы была неожиданностью. А эти суки на своём острове знали, что я приплыву вместе с ней. Понимаешь? Я не знал, а они были в курсе.

— Почему ты думаешь, что они знали?

— Потому что высыпали из своих нор и сразу во все гляделки на Мирку уставились. Откукренная вода их не интересовала. Им нужна была мокрозява.

— Но что бы они с ней делали? Только хранители знают, как заставить мокрозяв кукрить. Или я что-то путаю?

— В том-то и дело. Если только они не завели себе личного хранителя, который умеет вводить мокрозяв в транс. Но я не представляю хранителя, который в здравом уме поедет к ним жить.

— Может, они его похитили?

— И никто об этом не узнал? Не забил тревогу? Исключено. После пропажи хранителя тут бы всех азарцев раком поставили.

Он подошёл к шкафу, достал бутыль с брагой и сделал несколько глотков из горла. Вытер рот тыльной стороной ладони, помедлил, выпил ещё.

Магда помолчала, обдумывая его слова, потом неуверенно спросила:

— Как же получилось, что ты его убил?

Гай поставил бутыль, в которой заметно поубавилось, обратно в шкаф, недовольно произнёс:

— Они не собирались отпускать мокрозяву. Но и убивать меня тоже особо не хотели. Скажем так, это был их план «В». Но сперва решили опробовать план «А» и договориться, чтобы я продал им Миру. А дальше я бы сам объяснялся с хранителями, почему не довёз мокрозяву до Башни.

Магда ревниво отменила, что его голос потеплел, когда он произнёс имя девчонки.

— Но ты сам говорил, хранители всегда знают, что появилась новая мокрозява, — сказала она.

— Да. Значит, мы опять возвращаемся к тому, что у островных появилось нечто, что защищает их от глаз хранителей. Но, вероятно, они не были уверены в этом на сто