Измена в подарок на свадьбу. Тайная беременность - Александрия Роза

– Ну все, заберу тебя через час, – кивает подруга и уезжает, а я направляюсь к больнице.

Вдруг резкая вспышка боли заставляет согнуться.

– Девушка, вам нехорошо? – спрашивает проходящий мимо пожилой мужчина.

Я же даже ответить не могу. У меня перехватывает дыхание и слезы катятся из глаз.

– Н-нет… – шепчу я, но он уже поддерживает меня на удивление крепкими руками.

– Пошли, надо к врачу, а то еще родишь прямо на ступеньках! У меня тут дочь как раз работает, так ею горжусь. Правда, внуков нам с бабкой так и не подарила…

Он все говорит и говорит, а я вдруг чувствую, как по ногам течет что-то горячее.

Смотрю на прозрачную лужу и понимаю, что у меня отошли воды.

– О, да ты точно рожаешь! Пошли быстрее!

Мужчина практически поволок меня к входу, не обращая внимания на мои слабые протесты, что могу дойти сама.

– Анжел, кажется, рожает… – громко говорит неизвестный, заводя меня в уже знакомый кабинет. – Такая молоденькая, слабенькая. Помоги!

– Па, ну конечно… Алиса! – вдруг замечает меня Анжела Викторовна. – Проводи сюда ее, быстрее!

Тот помогает мне улечься, и врач его быстро выдворяет.

– Иди, па, нечего тебе тут делать!

– Да-да, это я уже понял. – Он бросает какой-то странный взгляд на меня, а потом на Анжелу Викторовну и уходит. А я понимаю, что увидела в его глазах: вселенскую боль.

– Ну что же ты, Алис, неужели рожаешь?

– Да, воды отошли… – выдыхаю я, когда боль немного отпускает.

– Сейчас посмотрим. Но нужно вызывать скорую, сама понимаешь, лучше родить в больнице!

– Я знаю, да… – отвечаю я и снова кричу от боли.

– Давай-ка раздвинь ножки, ну же, Алиса, мне нужно осмотреть тебя, – взволнованно говорит женщина, а я стараюсь расслабиться.

– Вот так, хорошо… Что ж, открытие уже довольно большое, как долго схватки?

– Да вот перед больницей и случилась первая…

– Не может быть. Ты в родах уже несколько часов. Повезло, что ты не чувствовала боли. Но сейчас в сухой период схватки будут сильнее.

– О боже… – выдыхаю я, чувствуя, как от страха кружится голова.

Анжела Викторовна быстро вызывает скорую и помогает вывести меня к машине. Уже в салоне я хватаю ее за руку и с отчаянием прошу:

– Не бросайте меня, пожалуйста! Анжела Викторовна, мне так страшно!

Женщина еще секунду смотрит на меня, а потом серьезно кивает.

– Хорошо. Вези в двадцатый на Ленскую! – командует она и садится возле меня. – Там работает моя знакомая. Не бойся. Примем у тебя роды. Все будет хорошо!

Мне на миг становится так хорошо, будто не я сейчас мучаюсь в схватках. Мне так важно, чтобы Анжела Викторовна была рядом. За эти почти девять месяцев она стала мне родной.

Мы в считаные минуты доезжаем до нужного роддома, и тут начинается настоящий ад.

За вспышками боли я не замечаю, кто меня везет, куда и что со мной делают.

Я будто ныряю в омут боли, выныриваю, чтобы вдохнуть воздуха, и снова окунаюсь в него.

– Потерпи, моя хорошая, сейчас будет легче. Скоро уже, скоро…

Глава 9

Я слышу крики и голоса вокруг себя, но не могу понять, кто разговаривает и с кем.

Вдруг среди этого хаоса я слышу знакомый голос и хватаюсь за него как утопающий за соломинку.

– Полное открытые! Алиса, ты меня слышишь?

– Да…

– Алиса, когда скажу – тужься. Когда скажу дышать – старайся перетерпеть потугу. От этого будет зависеть жизнь ребеночка и твое здоровье, ты поняла? – строго, но заботливо спрашивает Анжела Викторовна, и я киваю.

– Хорошо…

Ради доченьки я готова вытерпеть и не такой ад. Стараюсь отключить боль и глубоко дышать. Черные мушки летают перед глазами, не давая мне рассмотреть ничего.

– Все, давай, Алиса! – кричит врач, и я со всей силы толкаю ребеночка, напрягая живот.

– Все, хорошо, дыши, не дави, не дави! – строго говорит Анжела Викторовна, но я чувствую, что это сродни тому, как задержать несущийся на всей скорости поезд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Господи, разве это возможно?!

– Умница! Жди, дыши, Алиса… Вот, идет потуга, давай, родная, последний толчок, самый сильный! Давай, моя хорошая!

Я собираюсь с силами и вкладываю их в потугу. С криком на весь родовой зал я выталкиваю малыша и вместе с огромным облегчением слышу писк ребеночка. Такой громкий, но в то же время слабенький, словно котеночек мяукает.

– Молодец, моя хорошая! Алиса, у тебя девочка! – объявляет Анжела Викторовна и отдает малышку медсестре, даже не дав мне на нее посмотреть.

– Отказник? – догадывается девушка, и Анжела Викторовна грустно кивает.

– Нет, дайте! Дайте посмотреть! – кричу я, привстав. Откуда только берутся силы.

– Алис, не нужно, будет труднее… – пытается образумить меня врач, но я упрямо кричу:

– Дайте ее мне! Дайте мою дочь мне!

– Тише, Алиса, все хорошо! – успокаивает меня Анжела Викторовна и кивает испуганной медсестре. – Дай ей малышку.

Мне кладут маленький комочек на обнаженную грудь, и я только сейчас замечаю, что меня успели переодеть в одноразовый халат, который распахнулся на груди.

Малышка будто чувствует меня, ищет сосок, громко чмокая пухлыми губками. Не задумываясь, я прикладываю ее к груди, и дочка безошибочно находит молоко.

– Ой… – вскрикиваю я, когда она прихватывает сосок, и тут же смотрю на Анжелу Викторовну.

Та, улыбаясь, поглядывает на нас, а потом говорит:

– Ну все, давай ее! Нужно взвесить, вымыть…

– Нет! – снова кричу я, прижимая теплый кряхтящий комочек к себе. – Не отдам! Она моя! Моя! Я не отдам ее никому!

– Хорошо, Алиса, она твоя, отдай медсестре, ребенку нужен уход, да и тебе…

Я смотрю на протянутые руки Анжелы Викторовны и мотаю головой.

– Не дам, вы ее заберете! Унесете – и я больше никогда ее не увижу!

– Нет, Алиса, ты родила ее. Никто не вправе отнять у тебя ребенка!

– Но я же хотела отказаться… – шепчу я, глотая слезы.

– Это неважно! Многие передумывают. Да и ты не писала никакого отказа. А без него отнять у тебя ребенка будет подсудным делом, понимаешь? Ну же, давай малышку…

Я опускаю взгляд на дочку, которая, сжав маленькие кулачки, прижимается ко мне, и хочу передать ее доктору, как вдруг девочка открывает глазки и солнце падает на зеленую, как трава по весне, радужку.

Слезы душат с новой силой и капают на малышку.

– Мия Николаевна… Я всегда буду рядом, обещаю тебе. Мама никогда тебя не бросит, как бы ни было трудно. Ты только моя.

***

– Коля, ты слышишь? Ты нужен в офисе! – кричит мне отец, когда я уже возле двери.

Резко разворачиваюсь и рычу:

– Нужен? Я вижу, как я вам нужен! Съездить в командировку к черту на куличики?

– Николай, бегом!

– Защищать отъявленных отморозков – Николай первый, а как назначить руководителем, так Егора? Кто он вообще такой?

– Егор отличный специалист! Он хорошо разбирается в юриспруденции и к тому же… – начинает объясняться отец, но я его перебиваю:

– И к тому же охотно защищает всех подонков. А я стараюсь этого не делать. Так?

– Ты сам это сказал, сын. В нашем деле нельзя выбирать, мы должны защищать всех!

– Как раз таки в нашем деле и можно! – кричу я, сам от себя не ожидая такой пылкости. – Дед хоть знает, во что ты превратил его детище? Компанию, на которую он потратил всю свою жизнь. Мне кажется, узнай он это – не одобрил бы… – шиплю я, зная, как эти слова могут повлиять на папу. Он боится деда. Боится, что тот отнимет у него правление, назначив главным меня.

– Ты не скажешь ему, – прищуривается отец, а я киваю.

– Да, не скажу. Потому что я улетаю в Испанию.

– Как это? – округляет глаза папа.

– Вот так! Заявление на увольнение уже лежит у секретарши. Вот и все, папочка! Работайте, а я пойду своим путем! – выпаливаю я и выхожу из кабинета, в спину слыша возмущенное: