Я – нечисть, или Как выжить среди своих - Кира Стрельникова

Я ахнула, во все глаза глядя, как она со счастливым лицом и громким визгом, разом перекрывшим всех поющих – они, кстати, заткнулись, едва Мари вскочила на бортик, – сиганула сквозь огонь… Повезло, порыв ветра пригнул пламя, и Маринкин вояж обошелся без серьезных повреждений. Кто-то ухватил барышню за руку и грубо сказал:

– Дура, что ли?! Куда лезешь?!

– Пусти, я ведьма! – гордо заявила Марина и выдернула локоть, а потом ее взгляд упал на гитару в руках одного из музыкантов. – О, а вот моя метла!!

Все, занавес. Бедный парень бегал от разошедшейся Маринки, нацелившейся на его гитару, пока остальные с хохотом ловили буйную, больше мешая друг другу, чем действительно пытаясь остановить Мари. В конце концов Виталь схватил упиравшуюся и громко кричавшую о нарушении прав и свобод честных ведьм Маринку в охапку и понес куда-то к дороге. Надо понимать, посадить в таксо и отправить домой, к нашему общему облегчению. Кто-то заснял художества Марины на телефон, и, подозреваю, завтра она проснется звездой ютьюба. Ничего, в следующий раз не будет без присмотра оставлять свои напитки.

Из философских размышлений меня выдернул вернувшийся Виталик с широкой радостной улыбкой.

– Все! – громко объявил он и демонстративно отряхнул руки. – Степка, пошли! А то холодно и хавать хочется!

– У меня только пельмени «Колпинские», – весело отозвался Степан. – Чисто холостяцкая еда!

Катька скривилась и закатила глаза.

– Фу-у-у-у-у! Опилки в картонном тесте!! Как ты их ешь?

– Когда голодный, и хлорка за творог сойдет, – наставительно ответил Степа, подняв палец, а потом не выдержал и расхохотался. – Да ладно, я просто в магаз не заходил еще. И да, кстати, у меня только одна кровать, ибо ремонт. – Далее последовала драматическая пауза, во время которой я успела подумать, что, может, два часа пошляться где-нибудь, а потом в общагу?.. – Но широкая, – добавил Степан, с удовольствием наблюдая, как настороженность и растерянность на физиях однокурсников сменялись радостью. – Ладно, пошли, тут недалеко, до Шпалерной.

Не успели мы отойти от Вечного огня, как рядом нарисовался Виталик, и я поняла: он не оставил идеи свести со мной знакомство поближе.

– Ну вот, я наконец-то в полном твоем распоряжении, о звезда моих очей! – с преувеличенным энтузиазмом произнес Виталь и воодушевленно улыбнулся.

Хорошо хоть обниматься не полез. Нахальные молодые люди со слишком развязными манерами мне категорически не нравились, поняла я, глядя на неудобного поклонника. Как бы так повежливее ответить и довести до сведения Виталя, что он не герой моего романа? Чтобы уже понял и отстал? Катька, заметив мои нахмуренные брови, открыла было рот, отбрить настойчивого одногруппника, но положение спас Колька. Он втиснулся между мной и недовольно скривившимся Виталиком, по-свойски обнял за плечи и прижал к себе.

– Тебя дома ждет пьяная жена, а Таня на сегодняшний вечер любезно согласилась стать моей дамой сердца! – с пафосом произнес он, и Катя рядом тихо захихикала.

– Какая жена, окстись, болезный! – возмущенно прошипел Виталь. – Да нужна мне эта Маринка сто лет!..

– Все равно, прекрасная дама уже приняла мой плащ, так что смотри, но не трогай, – невозмутимо сказал Колька и подмигнул, повернувшись ко мне.

– Ну хоть телефончик оставишь, Тань? – не сдавался его приятель, проигнорировав слова Коляна.

Я включила дурочку и захлопала ресницами, не торопясь сбрасывать руку Кольки с плеча – так, между прочим, теплее, вместе с его курткой. Ну и он не приставал так откровенно, как Виталик, и почему-то я чувствовала, у Кольки ко мне чисто дружеский интерес, без всякого подтекста.

– А мне он самой нужен, – протянула, глядя на него кристально честными глазами.

Виталь хмыкнул, ответил долгим взглядом и молча отошел.

– А со мной поделишься номерочком? – выдал вдруг Колька вкрадчивым шепотом.

Я повернула голову и улыбнулась.

– Коль, со мной лучше дружить, чем встречаться, – хотя ответила весело, но в голосе звучали предостерегающие нотки.

Почему все считают, что невозможна дружба между мужчиной и женщиной? Неужели так сложно отключить инстинкты и руководствоваться не низменными желаниями, а тем, что людям интересно общаться, куда-то вместе ходить, обсуждать интересные темы? И совсем необязательно при этом обниматься, целоваться и хватать за все выступающие места.

Колька вздохнул, но настаивать и задавать дурацкие вопросы не стал, хотя руку с плеча так и не убрал.

– Ну, тогда я просто поохраняю тебя от Виталя, идет? – Он бросил на меня вопросительный взгляд.

– Идет, но без фанатизма, – легко согласилась я.

Он тихо рассмеялся и слегка прижал к себе.

– Понял, не дурак, – весело отозвался Колян, и мне стало совсем хорошо.

Вот, пожалуйста, вполне вменяемый парень. Может, даже и поделюсь номером. Когда-нибудь. Позже.

По пути к Степану зашли в магаз, затарились едой, и ребята взяли еще пива – поскольку я к алкоголю равнодушна, как и Катюха, мы обошлись соком. Дожидаясь, пока Степка откроет дверь парадной, я скользнула рассеянным взглядом вдоль улицы и заметила смутно знакомую машину, мелькнувшую на перекрестке. Потом сама же посмеялась над своей паранойей: ну мало ли по Питеру вишневых джипов катается? Тем более вряд ли Макс следит за мной, и уж тем более ночью – вот делать ему больше нечего. Развернулась, решительно задвинула нелепые мысли подальше и потопала со всеми в подъезд. Есть и спать, пожалуй, хотелось с одинаковой силой, и уже плевать, какой ширины там у Степки кровать, главное, отвоевать себе кусочек и вырубиться. Улучив момент, оттащила Катьку к окну и посовещалась с ней.

– Катюх, ты как смотришь на то, чтобы покемарить пару часиков и утром в общагу вернуться? – тихо предложила я, краем глаза наблюдая за Виталем.

Он, несмотря на покровительство Коляна, то и дело бросал на меня косые взгляды, и я подозревала, попытается под шумок устроиться спать рядом. А вот фигу! Спецом с края лягу и Катьку положу с другой стороны!

– В общем, положительно, – так же тихо ответила она и добавила: – Степка мне глазки строит, а я как-то не горю желанием, – вздохнула соседка. – Третий месяц от него бегаю, – скривилась она.

На том и порешили. Честно купленную и разогретую в микроволновке пиццу ела уже в полусне, с вожделением косясь на кровать, – сей предмет мебели гордо возвышался у окна и был действительно широким. Кроме него еще имелись: стол, рулоны обоев у стенки, пара стульев обычных и складные кресла для пикника, шкаф-купе в углу и закрытая дверь в соседнюю комнату. Плюс голые оштукатуренные стены и свисающая с потолка одинокая лампочка. Да уж, ремонт – это состояние души… Как сказала Катька, Степа в такой обстановке живет с сентября, когда родители ему презентовали эту квартиру к поступлению. Какие-то они у него шишки в бизнесе.

Зевая так, что рисковала вывихнуть челюсть, доползла до кровати, пока мальчишки вышли на балкон покурить, и свернулась на краю. Катька пристроилась рядом.

– Мм, слушай, а как мы все на этой кровати уместимся-то? – задумчиво изрекла соседка. – Она двух-, максимум трехспальная, – хихикнула Катька. – А нас восемь…

Обсудить сию животрепещущую тему не успели, вернулись парни. Разочарование на лице Виталика и предвкушение на Степином чуть не заставили неприлично заржать в голос, но я сдержалась. Катька, уткнувшись мне носом между лопаток, сдавленно и тихо застонала.

– Не перелягу! – весело и непреклонно прошептала я.

– Злая ты, – грустно отозвалась соседка с мученическим вздохом.

В результате бурных дебатов, шуточек и подколок Степа все-таки устроился за недовольно сопевшей Катькой, остальные на боку – за ним. Как шпроты в банке.

– Ой, Кать, ты такая теплая… – сонно и с явным удовольствием протянул хозяин квартиры – зуб даю, вовсю пользуясь моментом и обнимая соседку.

– Руки, фу! – грозно окрикнула Катя, вовсе не собираясь позволять ему вольностей.

– Да я же только обнять! – с искренним возмущением отозвался Степка.

– У меня талия на бедро переместилась?! – раздраженно прошипела жертва поползновений.

– Ладно, ладно, – явно пристыженно отозвался Степа, пока остальные, делающие вид, что типа засыпают, то и дело издавали негромкие смешки, слушая диалог.

Только я закрыла глаза…

– Васья, а чито это мне в задницу упирается, а? – с явным кавказским акцентом и преувеличенно игривыми нотками вдруг спросил Коля.

– Мое колено, придурок! – огрызнулся вышеупомянутый Вася весьма раздраженно, а народ снова грохнул хохотом.

– Ай, шалу-у-у-у-ун! – раздался еще более игривый ответ, после чего хохот усилился, и тут же послышались звуки возни.

– Да заткнись, Колян!! – взревел Вася.

Поскольку все лежали очень плотно, а я с самого краю, и резких движений лучше бы не делать, чего не учел выведенный из себя Вася, его попытка применить к Кольке репрессивные меры привела к тому, что я чуть не свалилась с кровати.