Дзюсан. Академия-фантом - Мария Дубинина

– Мистер Макалистер! – Она остановилась в паре шагов от него и немного испуганно сложила руки перед грудью. – Мистер Макалистер, простите, мне так жаль! Мне очень жаль!

Николь склонила голову и опустила плечи, завитки густых русых волос пушистым облаком прикрыли пунцовеющее личико девушки.

– Не за что извиняться, мисс Ода, – голос коменданта прозвучал успокаивающе, почти нежно, отчего Николь еще ниже опустила голову. – Вы все еще хотите со мной поговорить?

– Да! – Девушка выпрямилась, впрочем, все еще избегая смотреть Генри в глаза. – Но не здесь.

– Через полчаса в библиотеке, – предложил он. – Мне нужно вернуть вам стихи.

Ода с готовностью кивнула, и Макалистер тепло улыбнулся, а, проходя мимо, мимоходом тронул за плечо. Николь содрогнулась, как от удара молнии, и с испугом проводила взглядом удаляющуюся спину Генри, обтянутую черной тканью жилетки.

Через полчаса она стояла возле стенда с журналами и теребила в руках завернутую в бумагу тетрадь. Появление Макалистера застало ее врасплох, и девушка не шелохнулась, опасаясь выдать свое волнение.

– Вот ваша книга. – Генри протянул ей томик. – Мне не спалось, и я прочитал несколько стихов.

Николь приняла книгу и вложила ему в ладонь тетрадь.

– Это дневник Юлии, я не стала его читать. Понимаете, она не могла его оставить.

Мужчина нахмурился:

– Давайте пройдем в читальный зал.

Николь пошла за ним и в дверях врезалась в его спину. Ударилась и тут же отскочила.

– Что случилось?

– Он снова здесь.

Чтобы понять, о ком шла речь, Ода заглянула в зал и увидела за одним из столов Кимуру, с удобством расположившегося с книгой и чашкой чая в противовес всем библиотечным правилам. Неяркий свет настольной лампы с зеленым абажуром выхватывал из полумрака смуглое привлекательное лицо с опущенными, чуть подрагивающими длинными ресницами, будто Кимура почти дремал. Приоткрытые губы изредка шевелились, проговаривая вслух прочитанное. От кружки поднимался ароматный пар. Сората отвлекся перевернуть страницу и заметил, что за ним наблюдают. Ода спряталась за спину Генри, и тот, с вызовом вскинув голову, собрался подойти к повару, и едва ли бы из этого вышло что-то хорошее.

– Стойте! – Она схватила мужчину за локоть. – Не надо!

Локоть дернулся, стремясь сбросить пальцы Николь, но она держалась отчаянно, и ее мольба достигла сознания мужчины. Кимура так и не понял, какого скандала избежал, и спокойно продолжил чтение.

В коридоре Генри сдержанно извинился и, взяв ладонь Николь обеими руками, с благодарностью сжал. Забыл, что подобный контакт шел вразрез с японским менталитетом, но Николь взволновало не это, а то, что прикосновение теплых мужских рук заставило ее затаить дыхание. Краска смущения еще долго не сходила со щек, даже когда Макалистер ушел.

На сей раз Николь не ложилась спать, размышляя, что ждало ее в комнате Минако и ее соседки Акеми. Хибики удалось совершенно неосознанно разбудить в ней любопытство, которое нарастало с каждым пройденным часом. Без десяти минут час Николь накинула теплую кофту – по ночам стены старого здания, казалось, источали холод, а гуляющие по коридорам сквозняки могли привести к простуде – и отправилась на встречу. Этаж был тих, все либо уже спали, либо были приглашены к Минако и тихо, не привлекая внимания комендантши, сидели там. Ода никогда не боялась узких коридоров Академии, хранящих законсервированное во времени мрачное очарование Викторианской эпохи, однако же сейчас с тревогой прислушивалась к звукам собственных шагов. Мягкие тапочки осторожно ступали по тонкой ковровой дорожке густого винного цвета, такого, что казалось, будто пол залит кровью. Николь поежилась, невольно ускоряя шаг, и, стукнув для приличия, вошла в комнату номер восемь.

– Пришла все-таки, – непонятно было, удивилась Минако или расстроилась. А, может, просто констатировала факт. Несмотря на ночной час, она еще не смыла макияж – жирно подведенные черным карандашом и тенями глаза в упор смотрели на Ода, будто выискивая в ней что-то. Дневной наряд кокетливой японской школьницы Минако сменила на кукольное платьице черного цвета с пышным кружевным подъюбником, рукавами-фонариками и глухим воротом, сколотым яркой безвкусной брошью-черепом. «Лолита» поднялась навстречу Николь и торжествующе улыбнулась:

– Теперь все в сборе. Я, Акеми, Сэм, Хибики и ты, Николь. Мы хотим, чтобы ты стала непредвзятым свидетелем проводимого мной спиритического сеанса.

Ода беспомощно оглядела собравшихся и обнаружила, что в комнате только трое. Мальчиков не было.

– А где Кури… – начала она, и с жутким скрежетом одна из декоративных панелей в углу отодвинулась, впуская внутрь припозднившихся парней.

– А вот и мы! – радостно возвестил Сэм и подмигнул девушкам. – Минако, детка, ты бы хоть изредка смахивала там пыль, мы с Хибики еле продрались.

Минако протянула ручку в кружевной перчатке, и Сэм припал к ней губами. Ода не успела отвернуться.

– Привет, Николь, – кивнул Курихара. Девушка кивнула в ответ.

– Давайте поскорее начнем, – подала голос Акеми, хотя раньше за ней не наблюдалось особого пристрастия к оккультным развлечениям. Типичная ботаничка, она всегда была подле Минако, потому что так ее никто не трогал. Соседство устраивало обеих, и как-то так вышло, что они практически подружились, если Минако вообще умела дружить.

Девушки погасили свет и зажгли несколько праздничных подсвечников со свечами, Минако положила на пол спиритическую доску уиджи с начертанными на гладкой лаковой поверхности буквами и цифрами и положила на ее планшетку.

– Садитесь вокруг на колени и возьмитесь за руки, – напутствовала «Лолита». – Когда я скажу, расцепляйте круг и кладите одну руку на планшетку, сильно не давите, чтобы дух мог руководить нашими движениями.

Было похоже, что она искренне верит в то, что говорит, и в то, что собирается делать. Николь послушно села на пол между Хибики и Акеми и с трепетом протянула руки, одну из которых не сильно сжал Курихара, не поворачивая головы в ее сторону. Его пальцы были тонкими и холодными.

– Кого вызывать будем? – не слишком почтительно спросил Сэм, с видимым удовольствием сжимая ручку Минако.

– Я слышала, что в Академии есть призрак девочки, которая умерла здесь давным-давно, когда «Дзюсан» только основали, – рассказала Акеми. – Никто не знает, как ее зовут.

Николь чувствовала дискомфорт от близости Курихары, и вообще все происходящее отдавало дурацким спектаклем. Ода ни на секунду не верила, что у Минако получится вызвать даже самого общительного духа, и, задумавшись, услышала тихий шепот за спиной.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});