Лиса. Личные хроники русской смуты - Сергей Стукало

Именно во время каникул, ранним утром, когда оставалось ещё минут пятнадцать до давно обещанной экскурсии в типографию «Нина», где храбрые большевики печатали листовки и, однажды, даже выпустили несколько номеров газеты «Искра», Светка, отозвав Лису в сторону и затащив в густые кусты легуструма, открыла ей тайну.

– Хочешь, покажу, почему я всегда в платке? – заговорщицки прошептала она. – Только поклянись, что никогда и никому не расскажешь!

– …конечно, не расскажу, – растерялась Лиса. Она терпеть не могла всякие тайны, но была не в силах оттолкнуть того, кто решил ей довериться… От волнения её бросило в испарину, глазки заморгали часто-часто.

Светка быстрым движением выпростала из-за пазухи висевшую на шее простенькую верёвочку, перехватила на ней нечто маленькое и поблёскивающее и крепко зажала это нечто в кулаке – только края верёвочки выглядывали. Лисе показалось, что там, на верёвочке, у Светки подвешен маленький ключик. Ей вдруг пришло в голову, что этим ключиком открывается красивая шкатулка с чем-то наверняка очень ценным, или ведущая в чудесную страну дверца. Вроде той, что была в сказке про Буратино.

В чудесную страну она была готова отправиться прямо сейчас. Хоть сама, хоть со Светкой. И в самом деле, кто бы в здравом уме от такого приключения отказался?

От сладких грёз её отвлекла подружка:

– Вот, смотри… – немного поколебавшись, Светка коротко выдохнула и разжала ладошку.

То, что лежало на её ладошке ключиком не было.

– Ой! А что это? – испугалась Лиса.

– Это крестик, – Светка внимательно огляделась вокруг и перешла на шепот. – Вот, посмотри, – она сняла верёвочку с шеи и протянула её подружке, но та инстинктивно отпрянула, будто Светка давала ей что-то очень-очень опасное. Змею, например. – Да не бойся ты… Посмотри, тут человечек. Видишь?

От этих слов Лису будто парализовало. Она и сама не понимала: чего так испугалась. Скорее всего, из-за того, что в Светке и во всём происходящем определенно ощущалась некая запретная таинственность, а тайное никогда не предвещало ничего хорошего. Подружка вполне могла вовлечь её во что-то нехорошее, и, наверняка, постыдное – раз уж об этом не говорят вслух. Но тайну на полдороге не останавливают… Лиса, спрятала непослушные руки за спину, плотнее придвинулась к Светке и вгляделась в лежавшую на её ладошке поблёскивавшую серебром диковину.

– И самом деле, человечек… – восхищенно выдохнула она.

– Знаешь, кто это?

– Нет, – честно призналась Лиса.

Светка внимательно посмотрела подруге в глаза, явно сомневаясь, можно ли доверять ей до конца. Затем вздохнула и решилась:

– Ладно, скажу… Только смотри – об этом никому нельзя говорить! Обещаешь?

– Обещаю! – горячо заверила Лиса.

– Мы верующие. И мы ходим в церковь, – продолжила Светка и, не заметив, что подружка так и не поняла значения сказанного, подытожила: – Вот потому я всегда хожу в платке. Нам нельзя его снимать. А этот человечек на крестике – это наш Бог, – и тут же, не дав Лисе опомниться, зашептала на ухо: – Хочешь такой крестик?

Окончательно потрясенная, та лишь смогла выдохнуть:

– … Да…

– Вот и ладно! В следующий раз, как пойдём в церковь, я тебе оттуда такой же принесу, – и ещё раз напомнила: – Только смотри, никому и никогда об этом не рассказывай! А то тебя Бог накажет!

– Хорошо… – окончательно растерялась и расстроилась Лиса.

Она не любила когда её наказывают и была буквально ошеломлена и раздавлена свалившейся на неё тайной. Лиса поняла, что Светка – страшный и, скорее всего, крайне опасный человек. Впредь надо будет держаться от неё подальше. Но самое неприятное заключалось в том, что сейчас, когда та ей открылась, Лиса тоже стала опасна для других людей. Теперь она тоже знает про Бога и может об этом проговориться. Нечаянно. Конечно, она постарается держать язык за зубами, но как же ей теперь страшно… А как хорошо жилось всего несколько минут назад! Не зря она терпеть не могла разные тайны! Ничего хорошего от них не жди!!!

* * *

В музее, на экскурсии, Лиса всё же немного пришла в себя. В одной из комнат на стене висела картина с изображённой на ней до смерти перепуганной княжной Таракановой. Проводившая экскурсию дама рассказывала что-то совершенно трогательное о тяжелой судьбе несчастной аристократки.

Лисе фамилия княжны не понравилась, и она поначалу решила, что так той и надо. Но затем всё же подошла к картине и тщательно рассмотрела, как томится в застенке бедная Тараканова, как страшится подступающих крыс.

«Вот и меня за Светкину тайну ждет такая же участь…» – внезапно подумалось Лисе.

Стало жалко. И себя, и княжну.

* * *

Три дня спустя, ранним субботним утром Светка отозвала отца в сторону и попросила у него пятьдесят копеек. Тот строго на неё посмотрел, но ничего не сказал, а, вздохнув, полез в карман и отсчитал ей испрашиваемую сумму. Прямо в протянутую ладонь.

– Ты помнишь, что нельзя ничего просить для себя, пока тебя об этом не спросят? – поинтересовался он.

– Помню… – ответила Светка и отчего-то покраснела. – Это не для себя…

– На доброе дело, не на баловство? – уточнил отец.

– На доброе…

– Ну… Благослови тогда тебя Господь! – удовлетворенно подытожил он, перекрестил её сложенными в щепоть пальцами и поцеловал в лоб.

От отца Светка вышла довольная – половина дела была сделана.

На воскресной службе она не находила себе места: крестики продавали в оборудованном на входе в церковь киоске, но отойти к нему никак не получалось – почти всю службу мать держала её за руку, отпуская лишь на короткое время, когда надо было креститься и кланяться.

Наконец служба закончилась, и отошедшие за причастием отец с матерью, строго наказав никуда не отлучаться, ненадолго оставили Светку одну.

Та сразу же бросилась к киоску.

– Тётенька, мне бы крестик… – обратилась она к сидевшей внутри пожилой женщине.

– А свой у тебя где? – полюбопытствовала та. – Потеряла?

– Не потеряла… – растерялась Светка. – Я не для себя. Для подружки…

– А подружка у тебя крещёная? – улыбнулась женщина так просто и спокойно, что Светка не смогла её обмануть.

– Нет… Не крещённая…

– Значит, для крестин покупаешь? – определила продавщица и, передав Светке крестик, отметила: – Вот умничка!!!

* * *

Проходили дни, Лиса стала забывать о зловещем происшествии, но тут Светка, с которой они уже почти перестали общаться, снова потащила её в заросли легуструма. Послушно шагая за подружкой, Лиса заранее знала, что ничего хорошего её не ждёт.

Ни слова не говоря, Светка полезла в кармашек кокетливого летнего платьица и быстрым движением переложила в ладошку подружки что-то очень маленькое и почти невесомое. Перепуганная Лиса рефлекторно зажала ладонь.

– Вот! Теперь и у тебя есть крестик!

– Света… а что я буду с ним делать? – стояла Лиса ни живая, ни мертвая.

– А ничего не надо делать. Держать у себя и помнить, что теперь и у тебя есть Бог, – окончательно озадачила её Светка и, ободряюще улыбнувшись, убежала.

Много лет Лиса тяготилась этим страшным подарком. Боясь, что всё откроется, она перепрятывала крестик с места на место, каждодневно мучаясь, что некого расспросить – насколько это всё опасно. Все эти годы она жила в уверенности, что принесла в семью беду.

Несколько раз Лиса всё же решалась и задавала домашним наводящие вопросы:

– Вот вы всё время говорите «дай бог», «слава богу», «не дай бог». А кто он – этот Бог?

На что мама лишь смеялась и, коротко переглянувшись с отцом, отвечала одно и то же:

– Что ты, доченька, это мы так, по старинке говорим, на самом деле бога нет!

«Как это нет?! – бурчала про себя раздосадованная Лиса. – Живут и не знают, что в шкафу, на застеленной белой бумагой полке, в коробочке со старыми пуговицами и булавками – ОН ЕСТЬ! Эх, Светка, Светка…»

Крестик мама нашла случайно. Уже на новой квартире.

К тому времени Лиса стала забывать свои детские тревоги и перестала его перепрятывать. Не так давно она узнала, что ничего страшного в этой штуковине нет, просто в её атеистической семье не было принято об этом говорить и держать в доме такие вещи.

Искавшая пуговицу мама неожиданно вскрикнула. Поначалу Лисе показалось, что та укололась иглой, но всё оказалось гораздо серьёзнее:

– Это что ещё у нас тут такое?! Откуда? – воскликнула мама.

…Лиса сразу же догадалась, о чём она спрашивает. Сердце ушло в пятки…

– Кто принёс ЭТО в дом? – у мамы резко испортилось настроение, но, продолжая рассуждать, она вскоре нашла объяснение своей находке: – Только бабка могла это принести… Больше некому. Знай всё себе колдовала да молитвы нашёптывала – никак угомониться не могла! – и ушла разбираться по этому поводу с отцом.

Лиса облегчённо выдохнула. Больше ей скрывать было нечего. Она поняла, что под подозрение попала уже год как умершая бабушка. Повезло бабуле! Можно сказать, вышла сухой из воды. А всё из-за этой Светки!