Вожди и разведка. От Ленина до Путина - Дамаскин Игорь Анатольевич

В этот же день Политбюро рассмотрело вопрос о финансировании расходов «особого назначения на Востоке» и постановило «при рассмотрении сметы Коминтерна выделить определенную сумму… для усиления расходов на агитацию среди японских солдат».

Периодически возникали конфликты. Были они и в среде сотрудников ИККИ. Иногда дело доходило до того, ими должен был заниматься сам Сталин, например, в склоке между Секретариатом и Управделами ИККИ. Он, кстати, решил вопрос просто и радикально: упразднил должность Управляющего делами, вместо нее создал пост оргсекретаря, куда назначил своего человека.

В 1920 году при Коминтерне была организована Военная школа для подготовки курсантов, которые впоследствии могли бы стать военными организаторами в своих партиях. Она существовала два года, после чего была распущена, а ее лучшие курсанты переданы военному ведомству РСФСР.

* * *

После III конгресса Коминтерна значительно расширил свою деятельность Информационный отдел. Он наряду с другими отделами работал во взаимодействии с советскими спецслужбами. С одной стороны, он снабжал их необходимой информацией, с другой стороны, они иной раз делились с ним своей. 27 апреля 1922 года начальник Разведывательного управления штаба РККА сообщал секретарю ИККИ Матиасу Ракоши, что «его ведомство имеет возможность иногда получать копии информационных бюллетеней германской и польской контрразведок, в которых дается освещение работы коммунистических партий и профсоюзов в упомянутых странах, вплоть до сообщений о взятии на учет партийных работниках». ИККИ, по согласованию с германской и польской секциями, должен был выделить «доверенных товарищей», которым предстояло «на месте — в Разведывательном управлении — знакомиться с подобными материалами, делать из них необходимые выписки и т. д.».

В целях улучшения информационной работы в 1921 году была создана еще одна структура: «Информационное бюро» — Статистико-экономический институт в Москве с отделениями в Берлине и Лондоне. В замечаниях Ленина на плане организации Информационного бюро говорилось, что институт должен быть легальным для Западной Европы и Америки, находиться в Германии, посвящать 20 % рабочего времени экономическим и социальным вопросам, а 80 % — уделять политическим вопросам, информации по заданиям ИККИ, получать, в том числе, и конспиративные материалы…

* * *

Однако основным центром зарубежной разведывательной работы продолжал оставаться ОМС. В 1921–1922 годах им были созданы новые или реорганизованы существующие конспиративные пункты связи в Австрии (Вена), Швеции (Стокгольм), Норвегии (Варде), Китае (Шанхай).

ОМС и его пункты связи нелегально переправляли в Москву и обратно людей и грузы, издавали и распространяли агитационную литературу, занимались изготовлением фальшивых паспортов, организацией явочных квартир.

Из-за того, что у абсолютного большинства компартий не было опыта ведения строго законспирированной работы в области связи, пришлось вести эту работу «сверху вниз» и замкнуть руководство ею на ОМС. Пункты связи в странах подчинялись непосредственно только ОМС, они были ограждены от какого-либо контроля со стороны руководства компартий соответствующих стран. Не вмешиваясь и не влияя на работу пунктов связи, руководители компартий выполняли в то же время отдельные просьбы заведующих этими пунктами. Такое положение сохранялось до тридцатых годов, когда руководители компартий стали не только активно привлекаться центром к работе пунктов связи, но и нередко сами выполняли эту работу.

Основных работников пунктов связи ОМС назначал, главным образом, из числа функционеров не стран местонахождения пункта, а других партий, часто из числа эмигрантов. Это обостряло психологическую напряженность и резко повышало степень риска и возможность провалов из-за усиливавшихся полицейских репрессий. Частые челночные рейсы курьеров также могли вызвать подозрения у полиции. Зачастую курьеры были не простыми «почтальонами», а имели для передачи серьезные устные поручения руководства, порой выполняли даже контрольные функции. Поэтому они подбирались из числа умных, толковых коммунистов, хороших конспираторов. С «должности» курьера начал свой боевой путь замечательный советский разведчик А. Дейч, будущий вербовщик Кембриджской и Оксфордской агентур.

* * *

Но какими бы толковыми и изворотливыми ни были курьеры, без провалов дело не обошлось. Это привело в 1923 году к необходимости использования ОМСом фельдъегерской службы Государственного политического управления (ГПУ), преемника ВЧК.

В апреле 1923 года новый заведующий ОМС Вомпе и начальник фельдъегерского корпуса Митрофанов подписали соглашение «на предмет использования фельдъегерской связи ГПУ для нужд Отдела международной связи». В соглашении указывалось, что ОМС должен давать своим органам «распоряжения о выдаче местным отделам ГПУ соответствующих полномочий на право получения корреспонденций ОМСа». ОМС должен также «сообщать в фельдъкорпус ГПУ дислосведения о расположении своих местных органов и всякие последующие изменения расположения таковых для включения в расписание маршрутов». Таким образом, ГПУ располагало полной картиной дислокации всех пунктов ОМС на территории СССР и других стран.

В порядке взаимодействия ГПУ через ОМС предупреждал гостей Коминтерна об опасностях, ожидающих их при возвращении на родину (обыски или аресты на границе, готовящиеся преследования полиции). ИНО ГПУ, руководимый Трилиссером, запрашивал у ОМС сведения о деятелях зарубежных партий, прибывающих в СССР, а также обеспечивал ОМС интересующими его разведку данными.

13 мая 1922 года Трилиссер писал Пятницкому: «Некоторые из материалов, получаемые от наших резидентов из-за границы, могущие заинтересовать Коминтерн, мы направляем Вам. Я бы просил каждый раз по получении от нас таких материалов давать заключения по ним и сообщать имеющиеся у вас сведения по вопросам, затронутым в этих материалах».

Конспиративный характер деятельности ОМС, проводимые им нелегальные заграничные операции побуждали действовать под разными «крышами». Значительная часть печатной продукции, различных грузов и товаров, предназначенных для Коминтерна, шла в Москву в адрес Наркомата внешней торговли. Коминтерновские телеграммы и радиограммы за границу передавались компартиями только через НКИД (была даже учреждена должность «представителя ИККИ при НКИД по отправке радиотелеграмм»). Для перевозки людей и грузов ОМСу выделялись, по распоряжению Политбюро и Совнаркома, специальные железнодорожные вагоны и торговые суда.

Помимо прочего ОМС руководил своими пунктами, созданными в основном в портовых городах СССР и зарубежных стран, которые занимались переправой людей и грузов нелегальным путем в СССР и обратно, а также внедрением нелегалов в другие страны.

Для организации связи с иранской компартией, например, в 1924 году существовал Бакинский пункт ОМС, который, как сказано в одном из документов ИККИ, «выделил нужное количество состоявших в Азербайджанской компартии товарищей, знавших условия нелегальной работы в Персии и проверенных на советско-партийной работе в Советском Азербайджане через соответствующие органы ОГПУ и АКП(б), избегая, без крайней необходимости, товарищей, находившихся или известных в Баку. Поручал отобранным товарищам легализоваться и обосноваться в Персидском Азербайджане (в частности, путем содержания хозрасчетных чайхан, лавочек и т. п. заведений) для организации и содержания с помощью Восточного секретариата ИККИ явочных пунктов на персидской территории.

Конкретно местонахождение пунктов определялось по выяснении местных условий. Уделял особое внимание использованию автомобильного сообщения путем установления связей с шоферами и организации хозрасчетного пассажирского грузового автомобильного сообщения (Джульфа, Алаблар, Решт)».

К концу 1922 года Ленин практически отходит от руководства страной и международным коммунистическим движением. Но еще раньше эстафету «куратора» Коминтерна принял Сталин, который присутствовал на II конгрессе Коминтерна в 1920 году и понял, какие громадные выгоды для интересов страны представляет эта организация, рекрутирующая добровольных и беспредельно преданных ей помощников. Он решил, что пора лично и непосредственно участвовать в работе Коминтерна. Но о Коминтерне при Сталине в следующих главах.