Чужая жизнь - Сергей Ким

— Ты, конечно, права, Мисато… Вот только воевать-то мне, — отрезал я. — И виднее, наверное, всё же тоже мне. Вчера, например, я нож потерял и так его найти не смог…

— Так это…

— …Трудно было второй куда-нибудь сунуть? И желательно в место поудобнее, а не в плечо… Или вообще вделать мне в руку выдвижные клинки, как в комиксах. Кстати, почему нож? Мне бы что-нибудь подальнобойнее — пушку или ракетницу, хотя можно и копьё или меч…

— Синдзи, Синдзи! — замахала руками капитан. — Мне-то ты чего это говоришь? Я же в этом мало, что понимаю!

— Так ты же мой тактический командир! — возмутился я.

— Правильно, — кивнула Мисато. — И моё дело — тактика, а не технические выдумки.

— "Давайте затопим пару линкоров и застрелим его под водой"… — буркнул я, вспоминая чудовищно идиотский план Кацураги в сериале. И это мой тактический командир? Жесть!..

— Чего?

— Да нет, ничего. Садитесь жрать, пожалуйста, говорю — блюдо готово.

— Ура!..

* * *

— Уф… А вкусно, хотя и необычно! — сыто заключила Мисато, сделав большой глоток пива. — Правда выглядлит, эээ, не очень….

— Но-но! — предостерёг её я, погрозив куском булочки. Свою порцию я уже прикончил. — Ещё одна реплика с места, и готовить в следующий раз будешь сама. Лучше делай как я.

— То есть? — нахмурила брови Кацураги, глядя, как я аккуратно подчищаю тарелку.

— Мисато, ты посуду мыть любишь? — вопросом на вопрос ответил я.

— Нуу…

— А без ну?

— Нет, — обречённо вздохнула капитан.

— А почему? Только честно.

— Лень и долго…

— Вот! — торжественно воздел вверх я кусочек булочки. — А почему? А потому, что слишком много всего остаётся в тарелке, съедобного, между прочим! А моим методом зачищаем поверхность, и в случае чего можно её даже и не мыть, а просто споласкиваем — всё равно она почти что чистая!

— Синдзи, ты гений! — округлив глаза, воскликнула Мисато, схватив ещё одну булку. — От лица командования НЕРВ, выношу тебе благодарность!

— Служу человечеству! — браво гаркнул я, попытавшись встать по стойке "смирно", не вставая из-за стола. — Или у вас тут по-другому говорят?

— Да у нас обычно вообще ничего не говорят. И не делают.

— Фигово… — философски изрёк я.

— Так, кстати!.. — оживилась Кацураги. — Раз уж это теперь и твой дом тоже, давай разделим домашние обязанности!

Глаза капитана нехорошо блеснули.

Как же, как же… Плавали — знаем, в смысле, видели — помним. В тот раз вы, госпожа Кацураги, практически всё свалили на беднягу Синдзи. Но вот мне что-то лень всё это на себя взваливать — я не столько более сильная, чем он личность, сколько более ленивая натура…

— Годится! Как будем делить?

— Может в "камень-ножницы-бумагу"? — с затаённой надеждой спросила Мисато, хотя и особо не рассчитывала на благоприятный исход, успев уж немного меня узнать.

— Э, нет! Так не пойдёт, — категорически замотал головой я. — Делим по функциям: вынос мусора, стирка и уборка — тебе, готовка — мне.

— Синдзи, да ты что такое говоришь? — возмутилась Кацураги. — Давай лучше так…

* * *

— Договорились, — устало заключила Мисато, пожимая мне руку.

— Наконец-то, — так же устало ответил я.

Целый час мы с ней спорили и торговались относительно распределения домашних дел, и несмотря ни на что, капитан оказалась крепким орешком. В результате помимо готовки, ко мне отошла и уборка, но остальное я всё же с себя всё же спихнул…

— Уф, торгаш хренов…

— На себя посмотрите, товарищ капитан.

Оп! Проговорился…

— А почему эээ… товарищ? — тут же вцепилась в меня Мисато. — Ты вроде и перед боем меня так называл? Что это означает, а?

Ладно, будем выкручиваться — я же отыгрываю образ рехнувшегося на оружии пацана?..

— Знаешь, была такая страна СССР?

— Ну, слышала вроде что-то… Это теперь Россия, да?..

— Точно. Так вот, при обращении к военным у них было принято и, кажется, всё ещё принято использовать обращение не господин, а товарищ такой-то, добавляя нужное звание — капитан там, или майор. Понятно?

— Ага, — кивнула Кацураги. — А откуда ты столько всего знаешь? Я вот, например, была на российской базе НЕРВ, а таких тонкостей даже и не знала…

— Книжки читай, Мисато. Умные, толстые книжки…

— Брр… — Кацураги передёрнуло. — Не говори при мне таких страшных вещей… Слуушай, давай лучше вещи твои распакуем, а?

— Так ты даже ещё свои не распаковала… — скептически заметил я.

— Вот в этом-то и дело! — радостно воскликнула Мисато. — Начнём с твоих, а потом, глядишь…

Пацаны, засада! Кажется, меня хотят припахать ещё и к разбору груды командирских вещей!

* * *

— Ух, ты! — выпалила капитан, аккуратно доставая футляр с виолончелью. — Играешь?

— Не так чтобы очень… — протянул я, скептически глядя на музыкальный инструмент. — Так, скорее просто учился когда-то, а аппарат остался…

Интересно, а как у меня с мелкой моторикой? Умею я всё ещё играть или же полностью разучился, когда стал доминирующей личностью? Надо будет поинтересоваться потом, на досуге…

— Ладно, давай разбирать эту ерундистику дальше…

Не так уж и много вещей у меня, в принципе. Одежда и обувь — вот самое объёмное (рубашки, брюки, кроссовки), а остальное — немного книг (в основном справочники и энциклопедии) и всякая мелочь.

— Ну что, у тебя осталась последняя коробка? — кровожадно спросила Мисато. — Давай сюда — это будет десерт!..

Это она про пакет из НЕРВА — его я действительно оставил на сладкое.

— Ну! Ну! Давай же!.. Может, всё-таки я открою?..

Мисато крутилась вокруг, заглядывая то через одно плечо, то через другое.

— Руки! Я сам! Сам! Сам! Сам!.. — категорическим тоном заявил я, всем телом нависая над коробкой, и вскрывая её канцелярским ножом. Крепко запаковали, заразы…

— Ого!.. — поражённо выдохнула Мисато, глядя на содержимое коробки.

Я аккуратно достал чёрно-золотой китель и брюки, белую рубашку, тяжёлые тупоносые туфли, удостоверение-пропуск в НЕРВ и, что главное — небольшой пластиковый кейс.

Для начала я уделил капельку внимания мундиру — провёл рукой по ткани, гладкая и шелковистая, приятная на ощупь… На рукавах нашивки в виде небольших серебряных треугольничков — интересно, что это за звание?

— Так ты у нас теперь младший лейтенант?

— Угу… — неопределённо промычал я, переходя к кейсу. Крышка оказалась несколкьо туговата… Ну, давай же, открывайся… Ага!..

В небольшом углублении спокойно так себе покоился пистолет Глок-17, запасной магазин и четыре коробки девятимиллиметровых патронов. В углублении сверху обнаружилась небольшая поясная кобура.

— Круто! — выдохнул я, аккуратно доставая пистолет. Что ещё для счастья нужно пацану? Великая миссия по спасению мира, огромная сила (пускай и заключённая в гигантском роботе), оружие… Хорошо бы ещё, конечно, в придачу какую-нибудь красотку и чемодан денег, но это я уже наглею…

Мисато молниеносно выхватила меня из рук пистолет — я и глазом даже моргнуть не успел.

— Э! — возмутился я, совершенно не ожидавший такой подлости.

— Синдзи, ты понимаешь, что это смертельно опасная вещь?

— И это вы мне говорите после того, как засунули в огромного робота, способного разнести целый город? Да по сравнению с Евой — это просто игрушка!

— Игрушки игрушками, а пистолет я тебе не дам, — решительно заявила Кацураги.

— Вот ещё! Он мне, между прочим, по Уставу положен!

— Так ты даже Устав и не читал! — поразилась моей наглости Мисато. — Откуда ты это можешь знать?

— Но ведь написано, а? — хитро прищурился я.

— Написано, — вынуждена была признать командир. — Все сотрудники НЕРВ имеют право на ношение оружие, а у офицеров это в обязательном порядке принято…

— Ну вот! — победоносно заявил я. — Да и чего ты беспокоишься, Мисато? Уж с пистолетом я как-нибудь управлюсь — это ж не Ева, в конце-концов…

— А вот я что-то сомневаюсь, — скептически заметила Кацураги.

Я выжидательно посмотрел на капитана. Она состроила непонимающий вид.

— Ну, Мисато!..

— Да ты же себе что-нибудь отстрелишь!

— Даю слово, всё будет в порядке, — клятвенно пообещал я. — Вот смотри, дай-ка мне Глок сейчас, я тебе покажу… Только проверь, чтобы он был не заряжен.

Кацураги скептически посмотрела на меня, но выщелкнула магазин, передёрнула затвор, убедившись, что ни в стволе, ни в обойме патронов нет, вставила магазин обратно, и, перехватив Глок за ствол, протянула мне его рукоятью вперёд.

— Ну, на, покажи, что ты там можешь.

— Сейчас… — задумчиво ответил я, взвешивая в руке творение австрийских оружейников.