Суд волков - Жеральд Мессадье

Никола Журде все так же кивал. Жанна ждала.

– Я отвечу вам завтра, – проговорил он. – А если будет одиннадцать человек?

– Согласна и на одиннадцать.

"Такова жизнь, – подумала она. – С одной стороны, божественная любовь Жака, с другой – торговля с крестьянами".

– Вы сможете поселиться уже сейчас, – сказала Жанна.

– Сейчас? – возмутился он. – Да ведь сначала нужно сделать корчевку и прополку!

– Только не в Гран-Палю. И вам не надо оставлять часть земли под паром. Там все пустовало много лет. Весной получите пшеницу. А уж в следующем году оставите под паром треть.

Он взглянул на нее исподлобья:

– Откуда вы все это знаете?

– Я крестьянка, – ответила она, выдержав его взгляд.

– Вы разве не баронесса де Бовуа?

– Можно быть одновременно и крестьянкой и баронессой.

Итье и один из стражников Гонтара дружно прыснули.

– Ладно, – сказал со смехом Журде. – Но такое не часто встретишь.

Он поднял стакан. Тот был пуст. Жанна сама наполнила его.

В ожидании ответа Журде она на следующий день вновь отправилась в Гран-Палю и Ла-Шантре, прихватив с собой плотника из Ла-Шатра. Первая ферма многого не требовала: двери укрепить да крышу подлатать. Зато вторую нужно перестраивать почти целиком. А с мельницей возни не меньше, чем со всей фермой. Поскольку плотник был местный уроженец, она спросила, знает ли он Ла-Дульсад. Он знал, и она стала расспрашивать его, сколько времени и денег уйдет на ремонт.

– Мне нужны пятеро обученных подмастерьев и кровельщик, – ответил он. – Через три месяца в замке можно будет жить.

Она выплатила ему задаток за работу на ферме.

По возвращении их ожидала небольшая группа людей, топтавшихся перед постоялым двором. Журде не стал мешкать и собрал будущих обитателей Гран-Палю: пятеро мужчин, считая самого Журде, и шесть женщин в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Жанна пригласила их войти. Они смотрели на нее во все глаза: вот эта молодая баронесса собирается возродить Гран-Палю? А другие фермы? А плата? А муж ее где?

– Вы уже работали вместе? – спросила она.

Журде ответил, что все они родичи по крови или по свойству. Значит, будут стоять друг за друга, отметила она про себя.

– Кто возглавит ферму? – задала она важный вопрос.

Все повернулись к Журде. Она кивнула и затем объявила, что отдает им Гран-Палю. Через неделю туда уже можно будет вселяться, и она надеется, что они не станут тянуть с переездом. Она купит двух тягловых быков, плуг, топор, тесло и два серпа. И скот: двух коров, четырех овец и барана, трех свиней и хряка. Но первым делом нужно выкорчевать кусты и сразу засеять свободные участки. Она выдаст задаток за месяц и пятьдесят ливров на семена.

– Вы умеете писать? – спросила она Журде. Тот заметно смутился.

– Я умею, – сказал самый молодой в группе.

– Будете вести счета.

Они были изумлены: эта женщина оказалась настоящим командиром!

– Согласны? – спросила она.

Они кивнули. Она велела хозяину постоялого двора поставить им выпивку.

Крестьяне знали и Гран-Палю и плотника, который держался возле Жанны: Журде поговорил с ним. Они решили, что ремонтные работы не помеха и вселяться лучше прямо сейчас, чтобы протопить жилье и привезти мебель. И к корчевке тогда можно приступить быстрее. Жанна сочла, что это вполне разумно.

– Как вас зовут? – спросила она парня, умевшего писать.

– Бенуа.

Она попросила у хозяина перо, чернила и бумагу. Какое-то время пришлось подождать, пока все это принесут. Будущие фермеры неотрывно смотрели на Жанну.

– Пишите, Бенуа, что я даю здесь и сейчас, в лето Господне 1457, восемьдесят два ливра и десять солей Никола Журде, арендатору фермы Гран-Палю, принадлежащей Жанне, вдове де Бовуа, в супружестве де л'Эстуаль, – она продиктовала, как пишется это имя, – в качестве задатка ему и десятерым работникам, которые будут трудиться на ферме.

Паренек писал неплохо. Жанна вытащила кошель. Фермеры смотрели, как она выкладывает монеты на деревянный стол.

– Хорошо, теперь подпишитесь: за Никола Журде – Бенуа…

– Клутье, – сказал он.

Она выждала, чтобы просохли чернила, свернула расписку и сунула ее в карман.

– Никола, не уходите. Сейчас отправимся покупать быков.

Эти люди не были совсем нищими: у них имелись ослик и тележка, вилы, луки, ножи, кухонные принадлежности, квашня и, разумеется, кровати с постельным бельем и сундуки. Они ушли, чтобы заняться переездом. Перед постоялым двором собралась новая небольшая толпа: новость о возрождении Гран-Палю пронеслась по городу. И все уже знали, что отныне управлять фермой будет Никола Журде.

– Никола, – крикнул кто-то, – если тебе нужен еще один мужик, я готов.

Журде кивнул. Жанна окинула толпу взглядом. С восстановлением Ла-Шантре трудностей, похоже, не возникнет. С другими фермами тоже. Да и с усадьбой. Король будет доволен. Но она делала это не для того, чтобы угодить королю. Просто ею руководил инстинкт, которому она противиться не могла.

Мысль, что земля проснется, оживет, приводила ее в восторг. Это будет ее реванш за ужасную судьбу родителей.

Она еще раз взглянула на толпу и объявила:

– Кроме Гран-Палю, есть и другие фермы, которые я намерена восстановить.

На колокольне, словно в подтверждение ее слов, пробил первый час пополудни.

– И мне понадобятся рабочие руки!

Безмолвное согласие установилось между толпой и молодой светловолосой женщиной.

– Будьте наготове, скоро появятся новые объявления.

Засим она удалилась вместе с Журде, Итье и Матьясом.

Прошла неделя, как она уехала из Парижа. Если бы не желание поскорее увидеться с Франсуа и получить весточку от Жака, она осталась бы в Ла-Шатре надолго. Но на один лишний день она все же задержалась – посмотреть на ферму Гран-Палю, заселенную людьми.

Две собаки встретили ее и стражников громким лаем.

Главное же – из труб, а их было три, поднимался дымок.

Она бросила взгляд на поля: двое мужчин и одна женщина занимались расчисткой земли. Помогали им двое ребятишек. Они уже навалили большую груду травы и сучьев.

Журде вышел ей навстречу. После обычного обмена приветствиями он сказал:

– Прекрасная ферма!

– Все фермы прекрасны, Никола, когда они живые.

Он пригласил ее в дом. У дверей лежали дрова. Петли были подтянуты и смазаны. Большой стол свидетельствовал о том, что здесь люди обедают и ужинают. В очаге весело пылал огонь, и на крюке подогревался котел. Журде предложил подать вина. Какая-то женщина отмывала каменные плиты, которыми был выложен пол. Она подняла глаза на Жанну и стала обтирать руки, не зная, как себя вести.

– Моя жена Марьетта.

Плоское улыбающееся лицо, девичий торс и женские бедра. Жанна протянула руку. Марьетта вспыхнула от удовольствия и присела в поклоне.

– Я крестьянка, как вы, Марьетта, а не королева Франции.

– Но если посмотреть на вас… – сказала Марьетта.

– На холме были виноградники, – вмешался Журде. В тоне его звучало легкое удивление. – Даже сохранилось несколько лоз.

– Я в этом мало что понимаю, – сказала Жанна. – Мы обратимся за помощью к виноградарю.

– Здесь их уже не осталось.

– Что ж, поищем в другом месте. Тем более стоит возродить виноградники, раз их тут нет.

Он повел ее в хлев, который совершенно преобразился: полы вымыты, стойла вычищены. Гнилая солома исчезла: ее сменили на свежую. Два быка и коровы были с одной стороны, овцы и баран – с другой. Низкая загородка с дверцей отделяла их от свиней. Тем временем плотник уже навешивал дверь в курятнике.

– Осел не простаивал без дела, – сказал Журде. – Вообще-то с колодцем нам пришлось повозиться. Пришлось чистить его дважды. – Взгляд его омрачился. – Два дня мы ездили за водой в город.

Она поняла.

– Что там было?

– Скелет. Мы его достали и похоронили.

Одному Богу ведомо, какое зловещее сведение счетов привело к тому, что человеческое существо закончило свой земной путь в колодце.

– Мы вычерпывали воду до тех пор, пока она не стала прозрачной. Использовали для поливки капусты, которую мы посеяли.

– А волки? Не нападали они на вас?

– В первую же ночь явились и стали рыскать вокруг. Жозеф с женой вышли и отогнали их вилами. Надо будет построить забор. Собаки годятся, чтобы нагнать страху на лис, но с волками они справиться не могут.

– Я видела двоих ребятишек, – заметила Жанна.

– В поле? Это Бертен и Колина, мои дети. Есть и другие. Всего нас – с детьми – девятнадцать человек.

Жанна покинула Гран-Палю чуть ли не с сожалением, зашла проститься со старшиной Гонтаром и на следующий день в сопровождении Итье и Матьяса направилась в Париж.

Она подвела итог: израсходовано две тысячи сто ливров. Но никогда еще она не была так счастлива, тратя деньги.

6 Морозы и оттепель

С тех пор как уехал Жак, прошло две недели. И от него по-прежнему не было вестей. Жанна рассказала Франсуа о своем путешествии. Он дрожал, слушая о сражении с волками, и временами даже вскрикивал. Описание Ла-Дульсада привело его в восторг.