Начало пути. Пермска волость - Александр Соколов

наплетем, и дом готов. Пару тройку дней надо на просушку и можно испытать печку. Внутри у землянки получилось три зоны, дальняя от входа 2 х 4 метра — спальня, потом печка метр на 75 сантиметров, зона столовой 3 х 4 метра и у входа 2 х 4 метра продовольственный склад. Дверь пока только плетеная.

Нарвал несколько кустиков мяты и пижмы, разложил по углам в землянке. На лугу оказалось огромное количество разнообразных трав — шалфей, тимьян, зверобой, лаванда, клевер, тысячелистник, ромашка, иван-чай, розмарин, дягиль, а также полынь, пижма, бузина, мята, то-то я ни одного грызуна, да что там грызуна, даже мышиных и кротовых норок на лугу не видел, да и комаров, мух, бабочек на лугу практически не было.

После обеда принялся за сооружение коптильни, тут ни чего сложно не оказалось, за пару часов управился. Пару дней на просушку и можно коптить, главное было бы что.

8 июня после завтрака, раздал ребятами задания, а сам направился на каяке вверх по течению Ольховки, пора начинать ближнею разведку, хотя бы в радиусе 15–20 километров. Иду ходко, под сотню гребков в минуту, против течения скорость километров семь в час. Успеваю внимательно осматривать берега, в основном проросшими ивами, периодически попадаются впадающие в реку ручьи, есть небольшие заводи, много уток, берега с двух сторон высокие, повсюду выходы глины. Через два часа хода лес по берегам реки изменился, стал практически весь лиственным, стало больше кустарников и появились просветы с небольшими лужками с высокой травой. Река, сделав поворот на восток, стала значительно уже, течение убыстрилось, и я решил пристать к берегу. Выбрав небольшую заводь, пришвартовался к раскидистой иве, выбрался на берег. Взобравшись на высокое дерево, стал осматриваться. На юге примерно в километре сплошная полоса леса заканчивалась, стали появляться луга вперемешку с еще достаточно крупными лесными массивами. А на лугах косули, много косуль. Пасутся группами по 15–20 особей и одна группа находится в километре передо мной.

Спустился с дерева, медленно со всей предосторожностью двинулся вперед. Ветер южный, приближаюсь к группе косуль с подветренной стороны. Прячусь за деревом, в качестве опоры использую сук, целюсь в грудь самой дальней косули Выстрел. Болт точно попадает, у косули подгибаются ноги, и она медленно опускается в высокую траву. Все происходит настолько тихо, что пасущаяся рядом группа не реагирует. Перезаряжаю арбалет и пускаю болт в ближайшую косулю, попадаю под лопатку, косуля делает резкий прыжок и падает в траву. Остальные косули, совершая семиметровые прыжки, срывает с места.

Убитых косуль по очереди, тяжеловаты, килограмм по сорок пять, затаскиваю в лес, за задние ноги привязываю к ветке дерева. Делаю на шеях небольшой прокол, перерезаю сосуды, спускаю кровь. Сняв шкуру с первой, почувствовал в спину пристальный взгляд. На автомате, отпрыгнул в сторону с разворотом и вскинул арбалет.

В двадцати метрах стоял матерый волк, вернее волчица. А вот выглядела она паршиво, шерсть в клочьях, правая ключица разбита и скорее всего сломаны ребра грудной клетки, стоит на трех лапах, да еще и беременна. Крепко досталось ей от удара копытом. Волчица одна, во всяком случае, волчьей стаи я не наблюдаю. Стая от нее ушла, стае она не нужна, а в одиночку она не выживет, с такими повреждениями, да на трех лапах не поохотишься.

Волчица смотрит мне в глаза. Я взгляд не отвожу, хотя знаю, что в глаза смотреть нельзя, зверь воспринимает это как угрозу. Волчица, на фоне затрудненного дыхания издает жалобный хрипящий рык.

Я возвращаюсь к туши, потрошу ее и все внутренности руками несу к волчице и в пяти метрах от нее кладу на землю. Понимаю, что только оттягиваю ее смерть, но ничего сделать с собой не могу.

Снимаю шкуру со второй косули, потрошу, тушу разрезаю на две части посередине позвоночника и одну половину туши с потрохами оставляю под деревом, а сам с двумя шкурами, половиной и целой тушками возвращаюсь к каяку и через два с половиной часа возвращаюсь домой. Теперь у нас есть мясо.

У нас потекла размеренная жизнь. В течении месяца ребятишки продолжал тренироваться, пололи огород, плели веревки, циновки, лапти и корзинки, даже сплели что-то похожее на соломенные шляпки, обложили циновками пол и стены в землянке. Навострились прясть нитки из волокна крапивы и иван-чая.

Печка в землянке удалась, температуру держала долго, помещение внутри полностью просушилось. Рядом с кострищами, установил печь для обжига изделий из глины, поднаторел делать тарелки, миски, кувшины, горшки и прочие емкости.

Засолил первую икру форели, с восьмикилограммовой кумжи икры грамм 800 получилось. Но впрок не солю, да и не копчу, холодильника нет, а температура воздуха стабильно держится 25 градусов. Так что копчение увеличивает срок хранения максимум на двое суток только, да и икра пару тройку дней только держится. Окучил картошку. Обработал шкуры косулей, навыки геолого-разведывательных партий при мне, неоднократно приходилось в тайге заниматься мездрением, отмыканием и дублением шкур. Из части трофейных тканей сшил девчонкам что-то типа сарафанов, а парням рубашки и штаны.

Обследовал окружающую территорию радиусом около 10 километров. На севере в километрах пяти, начинались болотистые почвы, просто клюквенный кладезь, постепенно переходящие в полноценное болото. Противоположный берег, даже в прицел, еле просматривался. Берег покрыт покровом оранжевого мха, а вода и кочки — ржавчиной, болотного железа, да и торфа тут немерено. На западе, в метрах пятидесяти от водопада, на взгорке, образованным скальной породой с огромными валунами, обнаружил ключ, питающий ручей. Кстати, о ручье, когда мыл посуду, стирал одежду, намывался золотой песок, да и в собранной гальки для пола в землянку, попалось три самородка весом около пятнадцати грамм. От золотишка конечно не отказываюсь, но целенаправленно его не намываю. В будущем займусь, скорее всего тут и золотая жила есть.

За ключом, на западе в километрах в семи, тоже болото. На востоке, в километрах десяти за Масленой, опять болото. На юге на 10–15 километров непроходимый лес, с вкраплениями небольших болотцев. С трех направления я защищен непроходимым лесом и болотными топями. Вряд ли они зимой замерзают, торфа в них много. В мой медвежий угол возможно только добраться по реке и с юга.

Разобрал меховую рухлядь — 54 шкурки соболя, 82 — куницы, 127 — белки, 70 зайца, еще восемь оленьих шкур, да и шкур косуль со счета сбрасывать не буду. Хмыкнул, зима уже не представляется такой страшной. Осмотрев пояса, нашел три кресала и две плоских медных иголки с ушками. В поясе главного людолова