Улики горят синим пламенем - Николай Леонов

– Ты что же творишь, сука! – теряя сознание, прохрипел водитель.

– Убиваю тебя, подлеца, – спокойно пояснила пассажирка. – Забыл, поди, как год назад ты моего сыночка насмерть сбил, Ванечку? Его вот старшего брата. Теперь один он у меня остался, Митя. Дебильный, говоришь? Да, дебильный. Вот Ванечка, тот не такой. Ванечка красивый был и умный. А ты, подлец, его задавил и уехал. Я ведь тебя сразу узнала.

Водитель, как ни странно, был еще жив. Но, даже умирая, он никак не мог поверить в реальность происходящего.

– Ты что несешь, какой год? – едва слышно произнес он. – Я три года в Москве не был, только месяц назад вернулся…

– Ты это был, ты. Я тебя сразу узнала, – уверенно произнесла женщина. – А не помнишь ничего, потому что пьяный был.

– Да я вообще не пью… язва у меня… – каждое слово давалось умирающему с большим трудом.

– Ага, – с сарказмом заметила пассажирка. – Все пьют, один ты ангел с крылышками. Давай, Митя, не спи. Что вылупился? Шуруй!

Для верности она еще пару раз тюкнула водителя молотком в висок. Хруст повторился, кровь брызнула на стекло и сиденье. Женщина брезгливо сморщилась. Водитель дернулся и затих. Теперь уже точно умер.

Тем временем головастый Митя привычным движением достал из пакета свернутый шланг и размотал его. Он вылез из машины, отвинтил крышку бензобака, сунул шланг внутрь и глотнул. Бензин попал в рот, но мальчуган не отплевывался. Вкус бензина ему нравился. И вкус, и вообще.

Под руководством мамы Митя обильно полил бензином салон машины, а заодно и труп водителя. Достал у него из карманов деньги и сигареты. Деньги протянул матери, сигареты сунул себе в карман. Одну тут же попытался закурить.

Мать отвесила ему такую затрещину, что сигарета вылетела изо рта.

– Придурок, не кури на работе! Сгоришь!

Митя кивнул и радостно улыбнулся. Сигарету тут же затоптал сильной ногой. Женщина с умилением наблюдала за его действиями. Не ребенок – утешение грядущей старости, отрада материнского сердца. Вот только умом не вышел. Да и на вид не лучше – башка как спелая мирзачульская дыня. Одно слово – дурак дураком. Зато послушный. Вон как старается! И никаких тебе «зачем» и «почему». Раз мама сказала, значит, так надо.

А Ванечка был не такой. Учился на одни пятерки, все его любили. Но случилась беда – задавил его этот пьяный негодяй. Вот ведь подлец какой, еще и признаваться не захотел. А это нехорошо. Перед смертью всегда надо правду говорить.

Митя вместе с мамой навалился на багажник машины, и они вместе принялись толкать ее в сторону оврага. Хороший помощник вырос!

Не сразу, враскачку, они стронули автомобиль с места. Он двинулся сначала медленно, потом все быстрее покатился по склону к краю обрыва. Митя чиркнул спичкой, ловко забросил ее в залитый бензином салон и мигом отскочил в сторону на безопасное расстояние.

Ну, и какой же он дурак после этого? Умница, золото ребенок! Машина вспыхнула ярким факелом и, ломая кусты, огненным шаром рухнула в глубину оврага. При свете пожара стало видно, что там, на дне, уже образовалась настоящая свалка из горелого железа.

Митя и мама постояли немного, полюбовались веселыми языками пламени, потом направились вброд через ручей в сторону темного лесного массива. На другом берегу они остановились, обернулись и еще раз глянули вниз на бушующий в глубине оврага костер.

– Вот бы Ванечка поглядел, порадовался, – всхлипнула женщина и взяла Митю за руку, чтобы тот в лесу не потерялся.

Митя не возражал. Свободной рукой он вновь принялся ковырять в носу. Козявки не ел, вытирал о штаны. На лице его блуждала счастливая улыбка.

Воскресенье

Как и предполагал Гуров, воскресный день принес новые вести. И, понятно, плохие. Огневой почин неизвестных поджигателей нашел отклик в массах. За ночь в разных районах столицы сгорело еще почти три десятка машин. Ассортимент потерь был самый разнообразный: от «Запорожца» до «Мерседеса». Даже один «КамАЗ» спалили.

Буквально на выходе из квартиры Гурова задержал звонок Станислава.

– Лева, у меня проблема. Представляешь, мне наружку на хвост повесили. Может, это обычная плановая проверка, может, их инициативка. Но, скорее всего, Капец поработал. Я только от дома отъехал, сразу их машину срисовал. Пришлось вернуться. Сделал вид, что забыл выключить утюг. Играл как в самодеятельности. Охал, ахал и хлопал себя по лбу так, что теперь, боюсь, синяки и шишки останутся.

Гуров задумался. Особой опасности ситуация не представляла, но идея работать под пристальным наблюдением коллег из оперативной службы энтузиазма у него не вызывала.

– Не переживай, первый раз, что ли? Скажи, ты сможешь выйти из дома незаметно? – спросил Гуров.

– Обижаешь, гражданин начальник, – ответил Крячко. – Я же конспиратор со стажем. Уход через соседний подъезд – мой коронный номер. Где и когда встречаемся? И какие у нас планы на сегодня?

Гуров посмотрел на часы.

– Через полчаса жди меня возле твоего любимого углового магазина. А планы у нас будут такие. По случаю воскресенья отправляемся за город. Надо будет навестить нашего потерпевшего.

Бегство прошло успешно. Бригада наружного наблюдения осталась караулить оставленный возле дома «Мерседес» Крячко, а господа полковники благополучно отправились исполнять свои обязанности на машине Гурова.

Главный пострадавший от первого ночного поджога машин, он же главный свидетель, господин Литовченко, согласно документам жил в уютном коттеджном поселке в каком-нибудь получасе езды от Москвы. Доехав до поселка, сыщики свернули с трассы и остановились перед закрытыми воротами.

Охранник долго не выходил из своей будки. Он хорошо знал все машины, владельцев которых нельзя было заставлять ждать. «Пежо» Гурова в их число определенно не входил. Наконец он соизволил выйти, сунул в боковое окно машины свою опухшую физиономию и принялся тщательно изучать документы полковников, потом вернулся в дежурку и начал названивать кому-то по местному телефону. Только после этого он открыл ворота и разрешил:

– Эй, полковники, заезжайте!

– Да, строго у вас тут с полковниками, – прокомментировал Крячко. – Могу себе представить, как вы тут с майорами обращаетесь! А об лейтенантов, поди, вообще ноги вытираете. Ничего, морда вертухайская, мир тесен. Наверняка где-нибудь пересечемся. Вот тогда, обещаю, я на тебе по полной программе оттопчусь. Я тебя научу родину любить!

Охранник опешил. Он, собственно, и не собирался как-то специально третировать этих полковников. Просто привык хамить всем, кроме тех немногих, кого боялся. Он так и оставался стоять с раскрытым ртом до тех пор, пока машина с полковниками не скрылась за поворотом.

Гуров сверился со схемой поселка. Он подкатил к небольшому домику, на три этажа с балконами и округлым бельведером с видом на соседний дом.

– Кажется, приехали.

Сыщики вылезли из машины и направились к калитке. Она оказалась не запертой. Они вошли. Гуров позвал:

– Эй, хозяева, есть кто дома?!

Из открытой двери на крыльцо вышла молодая женщина. Эффектная. Симпатичная. Блондинка, но явно не натуральная – глаза умные. Сыщики поздоровались с ней.

– Мы из милиции, полковник Крячко и полковник Гуров, – представился Гуров. – Господин Литовченко здесь проживает?

– Здесь, – подтвердила женщина. – Проходите, я его жена. Меня зовут Элеонора.

– Понятно, что не Матрена, – пробурчал себе под нос Крячко.

Сыщики поднялись на крыльцо и прошли в дом.

– У Алексея неприятности? – спросила хозяйка. – Ему что-то грозит?

– Почему вы так думаете? – спросил Гуров.

Эффектная блондинка Элеонора печально усмехнулась:

– Обычно домой к потерпевшим, да еще за город, по два полковника сразу не приезжают.

Крячко пришел на помощь другу:

– Ну что вы, мы теперь очень внимательно работаем с потерпевшими. А вы давно в браке?

– Второй год. Кофе хотите?

– Да, спасибо, – поблагодарил Гуров и как бы вскользь спросил: – А где вы работаете?

Блондинка загремела посудой.

– Я не поняла, кого вы приехали допрашивать – меня или Алексея? Впрочем, это не секрет. Сейчас я нигде не работаю, а раньше была секретарем у Коли Ставрогина.

«Коля» заставил Гурова насторожиться.

– Извините за нескромный вопрос. Можете не отвечать, если не захотите. И все же – в каких вы отношениях с Николаем Всеволодовичем Ставрогиным?

Эффектная блондинка Элеонора поглядела на Гурова снисходительно и в то же время с вызовом.

– Вы, господин полковник, старомодны. Или, быть может, вас надо называть товарищем?

– Боже упаси! – перепугался сыщик. – Ни в коем случае!

– Так вот, господин полковник, я была любовницей Коли Ставрогина, – сообщила блондинка. – Но к моменту выхода замуж наши отношения прекратились.

– А ваш муж об этом знал?

В голосе хозяйки появились нотки разочарования.

– Повторяю, вы безнадежно старомодны. Хотя по внешнему виду не скажешь. Знаете, кого вы мне напоминаете?