Падение Мэроу (СИ) - Ли Мери

– Эмет! – кричу я и краем глаза вижу, как он, отбиваясь от черноглазого равка, отступает к поляне. – Спасай сына!

Я справлюсь сама.

С рыком, слева на меня прыгает равк. Отбиваю его тяжелый удар и присаживаюсь на колено. Равк давит своим мечом на мой, и я стискиваю зубы, перекатываясь по земле. Кончик лезвия царапает мне спину. Достаю нож из сапога и бросаюсь на своего обидчика. Отбиваю меч и вонзаю лезвие ножа ему в глотку. Бульканье и брызги крови. Кто-то толкает меня в плечо, и я падаю. Страж отбивает нападение черноглазого равка, но быстро терпит поражение.

Концентрируюсь на Эмете. Он среди суртуров, и его силы на исходе. Срываюсь с места и бегу к Аргосу. Сердце колотится в районе горла. Сглатываю ком и собираюсь придумать свою молитву к Матери и Отцу, лишь бы они сохранили мальчишке жизнь.

Ощущаю суртуров, их становится меньше, но они мечутся вокруг Эмета.

Детский громкий крик заставляет меня бежать ещё быстрее, и тут меня сшибают с ног. Ударяюсь о дерево и падаю. В голове шум. Суртур взбирается на меня, и я снова вижу пламя. Но в этот раз я даже не могу дождаться девочку, постоянно выходящую из него. Боль отправляет меня в беспамятство, а суртут проталкивает когтистые пальцы мне в живот.

Душу ищет?

Зря.

Глава 9. Выбор

Бастард прибыл ко двору и тут же был приглашён в покои короля. В тот день Бастиан Каэль Марти впервые увидел, что его суверен так нервничал. Он не понимал срочности, вплоть до того момента, пока не прочитал посмертное послание хотта. Бастиан не был уверен в правдивости написанных слов, но вот его брат уже грезил планом. "Найди ребенка Матери и приведи его ко мне", – велел он младшему брату. Он обещал Бастиану армию, магов и всю мощь силы короны, но принц взял с собой только троих. Мага, который давно уже стал ему ближе остальных, и двоих воинов, что ходили с ним в самые суровые места. Бастиану предстояло сделать то, что принесёт его королю беспрецедентную власть.

* * *

Я жива.

Приоткрываю веки и морщусь от боли, но понимаю, что после произошедшего, она должна быть куда сильнее. Да и выжить я не должна была.

Лежу на боку, на мягкой перине. А передо мной, так же на боку, лицом ко мне лежит Эмет. Его глаза закрыты. Спит. Опускаю взгляд ниже и подмечаю, что грудь и торс охотника голые, а снизу он накрыт покрывалом. Эмет держим меня за руку.

Что мы делаем в постели? В чистой, совершенно не нищенской комнате? Почему Эмет голый? Медленно освобождаю свою ладонь и заглядываю под одеяло, которым укрыта сама. Я тоже голая. Полностью.

Что произошло? Начинаю нервничать и замечаю, что Эмет больше не спит.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я.

– Спал, сейчас отвечаю на твои вопросы.

– Почему мы спим в одной постели?

– Потому что ты практически умерла.

Произнеся это, Эмет чувствует страх и печаль, она так сильна, что я непроизвольно морщусь и заверяю его:

– Я жива.

– Колум помог.

– Ты забирал мою боль?

– Да, так же как ты сделала в таверне.

Он спас мне жизнь. Благородный, добрый и отзывчивый Эметнейм.

– Я вообще не думала, для чего это делаю, – честно признаюсь я.

В голове проносятся воспоминания, как Эмет прикрывал меня своим телом, а его разрывали на части. Сколько в существе должно быть доброты и жертвенности, чтобы поставить чужую жизнь выше своей?

– А я знал, для чего делил твою боль.

Эмет опускает взгляд на мои губы.

– Для чего? – тихо интересуюсь я.

Спрашивая это, понимаю, что данного вопроса никогда не должно было прозвучать.

Эмет поднимает руку и прикасается пальцами к моей метке. Медленно проводит рукой по линиям и тихо говорит:

– Для того, чтобы ты жила.

Мы по-прежнему лежим голые в одной постели, несмотря на то что наши нагие тела укрыты разными покрывалами, я должна бы испытывать дикий ужас, но Эмета я не боюсь. А те чувства, что плещутся внутри него, успокаивают меня окончательно. Эмет не обидит меня. Я это знаю.

– Ты мог не целовать меня в борделе, – зачем-то говорю я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Уголок губ Эмета приподнимается, и, смотря мне в самую душу, он говорит:

– Знаю.

Сердце начинает стучать с удвоенной силой. Приподнимаюсь на локте и склоняюсь над Эметом. Его чувства практически сбивают меня с ног, но дают почувствовать хоть что-то, кроме ненависти ко всему миру. Я чувствую тонкую тоску по прикосновениям. Это его тоска, не моя. Опускаю ладонь на щеку Эмета, и его сердце сжимается. Моё следует за ним.

Как давно он был с женщиной?

Я с мужчиной вообще никогда не была.

Шрам издевался надо мной. Ломал, калечил. Эмет может показать мне обратную сторону медали. Я настолько глупа, что начинаю ему доверять.

Склоняюсь ниже и легко прикасаюсь губами к его метке. Она намного больше моей, ветви раскинулись по всей правой стороне лица и шеи.

– Эва, ты не должна…

Но я хочу попробовать. Хочу попытаться получить удовольствие, о котором думает он. Не говорю ему ни единого слова, целую в губы и тут же отстраняюсь. Я не знаю, что должна делать и как.

– Я не уверена…

– Я не принуждаю тебя, – говорит Эмет и убирает волосы мне за ухо.

– Ты не понял. Я не знаю, что должна делать.

В глазах Эмета вспыхивает понимание, но оно до конца неправдиво. Он думает, что у меня никого не было, но это не так. Было, но сейчас я об этом думать не хочу. И не буду. Может, новые воспоминания затмят старые? Излечат?

– Я покажу тебе…

Эмет склоняется ко мне, а я ложусь спиной на постель, не успевает он поцеловать меня, как в дверь раздаётся громкий стук.

Эмет прикрывает глаза и громко говорит:

– Сейчас я выйду!

Из-за двери гремит знакомый мне голос.

– Она пришла в себя?!

Отталкиваю Эмета и резко сажусь на постели. Прижимаю к груди покрывало, смотрю на Эмета и спрашиваю:

– Это Хозяин?

– Да.

Сердце прекращает биться, какие-либо нежные чувства, принадлежащие то ли мне, то ли Эмету, уходят далеко на задний план.

– Как давно мы здесь?

– Семь дней.

– Сколько я была…

– Тринадцать дней.

Алая луна. Уже через четыре дня. О Матерь! От дома Хозяина до дворца двое суток пути. Я должна сегодня же забрать Аргоса. Аргос. Он кричал, там в лесу. А я даже не узнала, что с ним.

– Твой сын?

– С Колумом. Они отлично ладят.

Из-за двери снова кричит Хозяин:

– Эметнейм, я жду тебя у себя. Ты мне нужен, через минуту.

Пока Эмет одевается, я отворачиваюсь и даже закрываю глаза. Я практически всё провалила. Как я могла? Эмет молча выходит за дверь, и я быстро одеваюсь, заметив огромный новый шрам у себя на животе. Суртур разрывал меня на части. Вся моя одежда, как и оружие, аккуратно сложена на сундуке. Единственное, что на мне было надето в момент пробуждения, так это цепочка с кулоном.

Одевшись, хватаю меч и ножи. Вооружившись, покидаю комнату и иду на поиски Колума. Дорогу мне преграждает одноглазый сгорбленный слуга.

– Отвара больше нет, – говорит он.

– Какого отвара?

– Твой маг делал, чтоб чета охотников встала на ноги.

Как всегда магия, но сегодня я против неё ничего не имею.

– Где Салли?

– Лошадь? В конюшне. Где ей ещё быть-то?

– Ты хорошо за ней присматривал?

– Конечно.

Достаю оставшиеся две монеты и отдаю ему. Выхожу из "дворца", солнце нещадно слепит глаза. Слышу детский смех и направляюсь на звук переливающихся колокольчиков. За поворотом Колум и мальчишка играют в какую-то игру. На земле нарисован круг, и они в этот круг бросают камушки. Колум всегда промахивается, а Аргос, попав, начинает хохотать и хлопать в ладоши.

Ребенок счастлив, его глаза сверкают так, словно и не было всех бед в его жизни. Дети намного быстрее забывают плохое, взрослым бы поучиться у них.

Словно почувствовав меня, Колум оборачивается, киваю ему, и он отходит от мальчишки показав ему на меня. Взгляд Аргоса мрачнеет, он остается на месте, поднимает с земли палочку и начинает что-то рисовать.