Интеллигенция на пепелище родной страны - Сергей Кара-Мурза

Красноречив рефрен интеллектуальных эссе: в силу своего внутреннего порока никогда русские благополучного исхода истории иметь не будут. Д.Фурман (тогда директор Центра политологических исследований в фонде Горбачева) видит причину в недостаточном трудолюбии и чистоплотности русских. Он, по старой традиции, сравнивает их с немцами: "С народом, в культуре которого выработано отношение к труду, как долгу перед Богом, обществом и самим собой, у которого есть представление о некоем обязательном уровне чистоты, порядка, образования, жить без которых просто нельзя, — вы можете сделать все, что угодно, он все равно быстро восстановит свой жизненный уровень. Вы можете разбить его в войне, ограбить, выселить с земель, на которых сотни лет жили его предки, искусственно разделить его между двумя разными государствами…, как мы это сделали с немцами — все равно пройдет какой-то период времени и немцы будут жить лучше, чем русские… При этом роль культурного фактора очень устойчива. Как в XVIII веке немецкий крестьянин жил лучше русского, так это было и в XIX веке, и в ХХ в., и, скорее всего, будет… и в XXI веке". Мол, вы, русские, грязнули необразованные, хоть немцев в войне ограбили, а все равно как без штанов ходили, так всегда и будете ходить!

Фурман утверждает, что "немец жил, живет и будет жить лучше русского". Кто же это говорит — дебил, все "общечеловеческие ценности" которого свелись к колбасе? Нет, тонкий интеллигент. Что же это стряслось с интеллигенцией — утеряла систему координат и уже не различает больше и лучше, жить и потреблять? И если бы это было редкостью. Нет, это уже кредо демократической интеллигенции. Более того, критерием качества жизни у нее стало уже даже и не потребление, а вид товаров на полках магазинов. Пусть старики мрут с голоду, пусть даже я сам не смогу ничего купить — лишь бы витрины были полны и реклама сияла!

Фурман морщит нос: у русских нет "представления об обязательном уровне чистоты". Но ведь мы в 30-е годы, в бедной стране, создали уникальную систему санитарно-эпидемиологической службы, изучать которую приезжали со всего мира. Ее разрушили нынешние культуртрегеры — так что мы покупаем теперь в подворотне мясо и не знаем, от какого оно живого существа (и живого ли)?15 Да что санэпидстанции — за последние годы пpоизводство мыла сумели снизить в тpи pаза. Видимо, слишком буквально поняли слова своего отвеpженного учителя Маpкса, что уpовень культуpы стpаны выражается количеством потpебляемого мыла. Так что "уpовень чистоплотности" pусских опpеделяется ловкостью политиков — соpатников Фуpмана.

Видные демократы отрицают само право на существование русского "культурного космоса" как допустимого явления мировой цивилизации. И в этом отрицании пресловутый "коммунизм" не более чем ярлык, который по желанию можно прилепить к чему угодно. Вот большая статья в "НГ" — "Большевизм как отражение русской культуры". Здесь обвинение в коммунизме используется только чтобы противопоставить Россию цивилизованной "католической Европе (а в XVI веке и Европе лютеранской)" — вовсе не Россию после 1917 года: "Может быть, бесконечное вращение, топтание, круженье-шараханье — это просто неизбежный способ передвижения в том зеркально-зазеркальном культурном пространстве, которое сложилось в России в последние века".

Сегодня важным политическим оружием демократов стало обвинение в антисемитизме — при строжайшем табу на выяснение смысла самого этого понятия. Оно годится на все случаи, а сегодня прямо увязано с демократией. Д.Фурман задает формулу: "Разумеется, нельзя отрицать ни громадного вклада евреев в демократическое развитие всего мира и России, ни глубокой взаимосвязи борьбы за демократию с борьбой с антисемитизмом". Как раньше классовая борьба, теперь у нас борьба с антисемитами будет главным двигателем и содержанием истории.

Д.Фурман представляет СССР, вплоть до освободителя Горбачева, бастионом антисемитизма: "Прошлое евреев, начиная с падения Второго храма и кончая прекратившейся лишь с перестройкой официальной "борьбой с сионизмом" — это сплошная цепь преследований и унижений". Как видим, России отведено в этой "сплошной цепи" исключительное место.

Чем же подтверждает Д.Фурман эту картину? Ничем. Он пишет: "Какого-то массового антисемитизма опросы не фиксируют (здесь наши данные совпадают с данными других аналогичных опросов). Но одно дело — реальность угрозы погрома или дискриминации и совсем иное дело — восприятие этой угрозы". Вот вам гибкость ученого. На деле антисемитизма нет — но мы его изобретаем в нашем "восприятии". И правы мы, а не реальность.

А как вам нравится другой "научный" аргумент? Среди респондентов Д.Фурмана оказалось лиц с ученой степенью среди русских 0,6 проц., а среди евреев 10 проц. Казалось бы, хорошо, антисемитизм хоть тут задушен. Ан нет, и тут плохо. Вот как это вывернул философ-демократ: "Несмотря на все препоны, создававшиеся советским антисемитизмом, на ограничения при приеме во все вузы и просто невозможность для евреев поступить в некоторые, наиболее престижные из них, евреи значительно, на порядок образованнее русских, что объяснимо лишь громадной, преодолевающей все препоны тягой к образованию".

Хотел бы я задать Д.Фурману вопрос: какой, по его мнению, должна была бы быть доля евреев с высшим образованием и ученой степенью, если бы в СССР не было этой ужасной "дискриминации"? И какой должна быть доля у других народов? Не ответит. А мне стыдно за моих многочисленных сокурсников-евреев, с которыми я учился в самом престижном вузе — МГУ. Они сегодня слушают Д.Фурмана и помалкивают — плюют в колодец.

Таков был крутой советский антисемитизм — это тебе не какой-нибудь европейский! Никто сегодня не подумает бросить испанцам обвинение в антисемитизме. Как же, сам король извинился через 500 лет за поголовное изгнание евреев (не слышно, правда, чтобы он извинился за точно такую же акцию против арабов).

Д.Фурман, обвиняя нас в антисемитизме, представляет евреев как наиболее "рыночную" и "прозападную" группу. На основании опроса 1991 г. он пишет: "С тем, что на Западе создано лучшее из возможных обществ и нам надо следовать за Западом, согласились 13,2 проц. русских и 52,5 проц. евреев". Согласно тому опросу, перестройка уже воспринималась как бедствие. Из полутора десятка "эпох" в истоpии России у всех народов она занимает одно из последних мест, как наихудшая. Лишь у респондентов-евреев перестройка вышла на первое место.

Конечно, проблема русско-еврейских отношений сложна. Остается недоверие и настороженность к той части евреев, которая в переломные моменты острых кризисов в России становилась активной и влиятельной частью революционного или правящего меньшинства. Сегодня это проявилось не в меньшей степени, чем в 1917, пусть не в виде чекиста в кожанке с наганом, а в виде банкира, эксперта и идеолога. Вспомним, как использовали иудаизм для освящения борьбы против СССР. Радикальные либеральные политики из евреев взяли на себя функции тарана, сокрушающего "старый режим". Они — наиболее беззаветные модернизаторы и западники, исполнители проекта, который большинству русских кажется гибельным. Казалось бы, естественная в этих условиях политическая неприязнь должна была бы превратиться в антисемитизм — так ведь нет этого! Понимают люди — даже среди евреев "рыночники" составляют меньшинство, пусть и большее, чем у других народов. Да, за "демократические реформы" доля евреев в четыре раза больше, чем русских — но ведь и эта доля всего 17 проц.! Ведь остальные-то 83 проц. не поддерживают разрушение России.

Что неприязнь к радикальной верушке не распространилась на евреев как народ, подтверждается множеством фактов. Даже целый ряд явно провокационных высказываний и действий идеологов, направленных на создание русско-еврейского конфликта, не имел никакого успеха. Не желает русский народ впадать в антисемитизм — и все тут. И вместо того, чтобы понять, объяснить и беречь это качество, целый ряд радикальных еврейских интеллектуалов продолжают делать все мыслимое и немыслимое, чтобы посеять в русских вражду к евреям.16 Чего же этим хотят достичь?

Знает ли Д.Фурман об этом расизме влиятельной части радикальной еврейской интеллигенции (ведь подобным изречениям — несть числа)? Здесь-то речь идет не о "восприятии" а о факте. Разумеется, знает, но утверждает, что это нормальное явление: "сильнейшая антисемитофобия (разумеется, не "русофобия", ибо говорить о русофобии людей, которым русская культура чуть ли не ближе, чем русским, трудно)". Вот логика: а) антисемитизма реально нет, но есть культивирование его образа в "восприятии"; б) поэтому можно считать русских антисемитами; в) это порождает сильнейшую "антисемитофобию" (которую почему-то нельзя называть русофобией); г) "антисемитофоб" имеет право на самый крайний расизм по отношению к русским, поскольку в "восприятии" считает их антисемитами. И впрямь новое мышление!