Новая жизнь не дается даром - Татьяна Полякова

Мне очень хотелось спросить ее о розе, но я понимала: вопрос прозвучит глупо. То есть я совсем не знала, как нужно его сформулировать. Да и захочет ли она на него отвечать? И я просто сказала:

— Меня зовут Марина. А вас?

— Ольга. А этот рыжий тип — Сашка.

— Сашка? — удивилась я. — По-моему, не самое подходящее имя для собаки.

— Ага, — кивнула Ольга, как будто сама удивляясь столь необычному имени.

— Вы уже знаете, кто у вас родится? — спросила я, присаживаясь рядом.

Женщина машинально погладила рукой в перчатке свой живот и ответила:

— Девочка.

— А имя придумали?

— Анна.

Женщина улыбнулась. Теперь улыбка была насмешливой, а мне вновь очень захотелось спросить ее о розе, и вновь я не решилась.

— Красивое имя, — кивнула я.

— Да, красивое.

— Когда ваша дочка родится?

— Через несколько дней, ближе к Рождеству. Я вас здесь уже видела. Живете по соседству?

— Да. В тринадцатом доме, — соврала я.

— Учитесь, работаете?

— Учусь. Люблю приходить сюда после занятий.

Собака тявкнула, привлекая наше внимание, и припустила по аллее. Посмотрев в том направлении, я увидела мужчину в полупальто. Он приближался к нам, а я пожалела, что не ушла раньше, испытывая странное беспокойство. Он наклонился, погладил собаку и не спеша подошел к нам.

— Это мой муж, — сказала Ольга, и я вдруг поняла, что все мои вчерашние домыслы гроша ломаного не стоят.

Мужчина кивнул мне, повернулся к жене, и выражение его лица мгновенно изменилось, теперь в нем не было и намека на суровость. Он смотрел на нее с такой любовью, с такой нежностью, что мне стало досадно за свои недавние фантазии. И в ее взгляде, обращенном к нему, была любовь. Любовь, а вовсе не беспокойство и уж тем более не страх.

— Ты не озябла? — спросил он заботливо.

— Нет, — засмеялась она.

— Лучше, если мы немного пройдемся, — мягко добавил он и помог ей встать.

— До свидания, — сказала мне Ольга, взяла мужа под руку, и они направились по аллее. Вдруг она обернулась и заметила, обращаясь ко мне: — В тринадцатом доме бизнес-центр.

Я покраснела в досаде, но не потому, что так глупо попалась. Просто Ольга была из тех людей, чьим мнением почему-то дорожишь, а сейчас она вряд ли думала обо мне хорошо.

— Тринадцатый по улице Мира, — громко сказала я. И это было правдой. Вот только болтать об этом не следовало.

Я наблюдала за тем, как они удаляются. Такса метнулась к огромной липе возле фонтана, но супруги, занятые только друг другом, не обратили на собаку внимания, а я напряженно вглядывалась, не особо надеясь увидеть того, другого, но увидела. Мужчина в серой куртке быстрым шагом направился в сторону супермаркета.

Забыв обо всем на свете, я бросилась за ним, на мгновение увидев его в полный рост: куртка с капюшоном, руки в карманах, уверенная походка. Он шагнул на проезжую часть и, ловко лавируя среди машин, перебрался на другую сторону улицы. Я хотела его догнать, но машины пошли сильным потоком, мне пришлось ждать зеленого сигнала светофора, а когда движение замерло, переходить дорогу не было уже никакой необходимости — мужчина исчез. Я досадливо чертыхнулась и все-таки побежала к торговому центру, бестолково снуя в толпе и высматривая серую куртку, потратив на это минут пятнадцать. Потом взглянула на часы и вернулась в парк.

Они опаздывали. Прошло полчаса, а Ирина с мальчиком так и не появились. Я успела замерзнуть, подумала, не заглянуть ли в кафе выпить чаю, но так и не решилась. Еще минут через двадцать я собралась уходить, поняв, что привычный распорядок дня почему-то изменился, и очень беспокоясь из-за этого. И тут калитка дома напротив открылась, на тротуар вышла женщина с коляской, потом появился Максим. Значит, сегодня Максим отправился на прогулку со своей матерью. Они перешли дорогу и оказались в парке, не торопясь двигались в сторону детской площадки. В отличие от няни мать не оставляла мальчика без внимания. Гуляли они минут сорок, и я все это время, наблюдая за Максимом и его матерью, думала не о них, а об Ольге, хоть и злилась на себя за это.

Точнее, я думала о парне в серой куртке. Кто он? Бедный студент, безнадежно влюбленный в чужую жену? Мне очень понравилась моя догадка. Да, бедный студент, который случайно встретил ее в парке, а теперь каждый день приходит туда, прячется за деревьями, не решаясь приблизиться. Но однажды не выдержал и оставил ей розу, чтобы она знала о его любви. Мне стало очень жаль его, он представлялся мне глубоко несчастным и совершенно одиноким, таким, как я. Может, завтра мне повезет больше, и я увижу его… Повезет? Что за глупость лезет в голову? У меня есть дело, о нем я должна думать, о нем, а не о чьей-то неразделенной любви.

Максим с матерью покинули парк, и я побрела домой. Выпила чаю, потом долго сидела возле окна, не включая свет. Когда темнота сгустилась, стало ясно: я больше не могу здесь находиться. И, схватив куртку, бросилась из квартиры.

К вечеру мороз усилился, болтаться по улицам было холодно, и я пошла в кино. Оказавшись почти в пустом зале, пялилась на экран, мало что понимая из увиденного. Когда сеанс закончился, заглянула в кафетерий неподалеку, с тоской понимая, что возвращаться домой все равно придется.

Я открыла дверь, вошла в прихожую, бросила сумку на тумбочку и немного постояла, прислушиваясь к тишине. Сняла куртку, сапоги и прошлепала на кухню, не включая свет. Хотела поставить на плиту чайник — и ошарашенно замерла. За столом сидел мужчина. Свет фонаря во дворе едва доходил сюда, виден был только его силуэт, и в первое мгновение я решила: у меня глюки. Но тут он сказал:

— Привет.

Я охнула и прижала руку к груди, пытаясь понять, что происходит.

— Вы кто? — все-таки смогла произнести я.

— Сам иногда задаюсь тем же вопросом, — усмехнулся он.

— Как вы вошли? — Я немного осмелела, хотя следовало, наоборот, испугаться еще больше.

— Это нетрудно, замок у тебя хлипкий.

— Вы грабитель? — догадалась я. И тут же зло чертыхнулась: — Нет, грабители так себя не ведут.

— Беседовать с тобой одно удовольствие, — вновь усмехнулся он. — Задаешь вопросы и сама на них отвечаешь. Если хочешь, включи свет. Удовлетворишь свое любопытство.

Я потянулась к выключателю, свет вспыхнул, а я зажмурилась и на мгновение подумала: вот сейчас открою глаза и никого не увижу. Но почему-то такой вариант очень меня расстроил. Глаза я открыла и увидела его. Мужчина сидел за столом, небрежно откинувшись на спинку стула, и смотрел на меня с ухмылкой. На грабителя он был не похож — ничего злодейского в физиономии. Симпатичный блондин с насмешливым взглядом светлых глаз. Вот только что он делает в моей квартире? Внезапно я подумала испуганно: «Что, если мои ежедневные прогулки в парке не остались незамеченными, и Сикорский прислал этого типа?» Я нахмурилась, пытаясь решить, как мне тогда следует себя вести, и тут он сказал:

— Ну, как я тебе?

— Выглядите вполне прилично.

— Слава богу, а то я боялся тебе не понравиться.

Ясно, он попросту издевается. Но в голосе издевки не было, и улыбался он весело. Улыбка у него необыкновенная, и я, как последняя идиотка, в ответ растянула рот до ушей.

— Тебя как звать-то? — со вздохом спросил блондин.

— Марина. А вы…

— А я такой добрый, что потакаю твоим маленьким слабостям.

— Каким слабостям? — не поняла я.

— Ты же хотела меня увидеть. Ну так смотри на здоровье.

Признаться, челюсть у меня отвисла, потому что я начала понимать, кто передо мной. Только на бедного студента он был вовсе не похож. Если честно, я затруднялась представить, кем он вообще может быть.

— Вы… — промямлила я. — Там, в парке…

— Точно. Там в парке ты припустила за мной, а я был не в настроении с тобой знакомиться. Потом настроение изменилось, и я подумал: почему бы и нет?

— И пришли сюда?

— По-моему, с моей стороны это очень любезно. Или нет?

— Не знаю, — окончательно смешавшись, ответила я.

— Ты можешь сесть, — кивнул он на стул напротив. — Я не кусаюсь.

— Хотите чаю? — неожиданно для самой себя предложила я. Нет, с головой у меня точно проблемы. Какой-то чокнутый вломился в мою квартиру, а я ему чай предлагаю.

— Можно, — пожал он плечами.

Я наконец-то поставила на плиту чайник, сервировала стол. Привычные движения успокаивали. Впрочем, если честно, не особенно я и боялась, просто чувство было странное — абсолютной нереальности происходящего.

Минут пять мы провели в молчании, потом я не выдержала и спросила:

— Это вы оставили розу там, в парке?

Он нахмурился, как будто мой вопрос вызвал досаду. Не отвечая на него, сказал:

— Сегодня ты с ней разговаривала.

Он не спрашивал, он просто констатировал факт.

— Да, — кивнула я.

— О чем?