За державу обидно - Александр Лебедь

Задача по встрече в Туле кандидата в президенты России Б. Н. Ельцина родилась, я бы сказал, спонтанно. Буквально за считанные дни до 31 мая (даты визита) я получил такую задачу от командующего ВДВ генерала Грачева. Собственно, ехал Борис Николаевич не персонально в дивизию, ехал в Тулу. Элементом этой поездки было посещение полигона. Я прибыл в родной, можно сказать, город. Легко и просто состыковал планы с секретарем обкома и председателем облисполкома. Возникло одно недоразумение. Юрий Иванович Литвинцев - первый секретарь обкома - полагал встретить гостя в Тульском аэропорту. Я ему доказывал, что хотя длина взлетно-посадочной полосы позволяет, но она, полоса, горбатая, и длиннофюзеляжные самолеты на нее сажать нельзя ввиду существующей опасности катастрофы.

- Ничего, ничего, примем, - сказал секретарь. - Мои специалисты, - Юрий Иванович сделал ударение на последнем слове, - считают, что можно. - Ну, сумеете принять - так принимайте. Но летуны плюнули на выкладки "специалистов" Литвинцева и сажать ТУ-154 в Туле отказались, посадили в Калуге. От Калуги до Тулы почти 100 километров. Пока встретили, пока доехали, что-то случилось с позвоночником Бориса Николаевича. Им занялась медицина. График встречи "посыпался" с самого начала. Разошлись обиженные, прождавшие более 1,5 часов директора тульских оборонных заводов. Кто-то еще по-крупному обиделся, кажется, преподаватели вузов, точно не помню. Все было не так и не то, но на полигон будущего президента командующий ВДВ Грачев привез в точно установленное время.

Дивизия легко и непринужденно продемонстрировала все, что умела, и даже несколько больше. Александр Петрович Колмаков командовать умел. Я при всем этом действе являл собой нечто среднее между режиссером-постановщиком, главным военным советником, распорядителем-церемониймейстером, комендантом района и городовым. На основании расчета, произведенного безукоризненным, непревзойденным мастером своего дела, заместителем командующего дивизии по воздушно-десантной подготовке полковником Петром Семеновичем Неживым, боевая машина с десантировавшимся внутри ее экипажем приземлилась метрах в 250 прямо перед смотровой трибуной. Лейтенант и сержант в считанные секунды расшвартовали, завели и двинулись к трибуне для доклада.

Борис Николаевич поманил пальцем Главного Носителя Кейса. Носитель извлек из дипломата и передал ему двое часов. Борис Николаевич немного подумал, снял с руки и положил в карман пиджака свои собственные часы. На их место надел одни из поданных Главным Носителем. Когда запыхавшийся лейтенант доложил: "Товарищ... - лейтенант замялся, - кандидат в президенты России, экипаж...", Борис Николаевич отстегнул с руки часы и прочувствованно вручил их лейтенанту: "Сынок, спасибо, от себя, свои". Достал из кармана брюк вторые, точно такие же, и вручил их сержанту с благодарностью. Надо полагать, что лейтенант с сержантом так и ушли в полной уверенности, что кандидаты в президенты имеют минимум по двое одинаковых часов - одни на руке, другие в кармане.

Борис Николаевич вернул часы из кармана пиджака на надлежащее место, и все поехали на новую смотровую точку, в конце показных, занятий прошла примерно 20-минутная встреча с воинами-десантниками. Солдаты, младшие офицеры молча пялили глаза - не каждый день, чай, можно увидеть кандидата в президенты. Борис Николаевич говорил что-то о крутом возрождении России, о том, что в России должна быть русская армия, в которой должны служить русские солдаты и офицеры. Ему бы сказать российские, но он почему-то сказал русские. Майор, замполит батальона, кинулся выяснять, что же делать, если комбат - украинец, зам. - белорус, он, замполит, - русский, а зам. по вооружению - немец. Борис Николаевич досадливо отмахнулся от навязчивого замполита: "Разберемся!" - и объявил о том, что намерен подарить славной Тульской дивизии 500 квартир. Публика отреагировала довольно-таки жидкими аплодисментами. Цену предвыборных обещаний все уже знали. Борис Николаевич, по-видимому, ожидал более бурного проявления эмоций. Такое отсутствие энтузиазма его покоробило. Он недовольно насупился. Командующий поспешил закрыть встречу.

Как я уже неоднократно говорил: "веселие Руси есть пити" - многовековую традицию нарушать не стали, и вся кавалькада устремилась за бражный стол. Количество посадочных мест мне было точно известно, посему я, как комендант и городовой, железной рукой отсчитал восемнадцать душ, не считая охраны, а остальных приказал никого не пускать. В числе отсеченных оказались такой видный политический деятель, как В. П. Баранников, и личный доктор Бориса Николаевича. Возник легкий дипломатический скандал, из которого вышли посредством двух приставных стульев. Прибыв к стоящему на берегу пруда охотничьему домику, Борис Николаевич заявил, что везде, где только позволяет возможность, он купается в холодной воде. Быстренько разоблачился и в чем мама родила полез в пруд. С ним вместе, в таком же виде, полез начальник охраны А. В. Коржаков. Официантки и поварихи, прильнувшие носами к стеклу выходящей окнами на пруд кухни, блызнули в глубь помещения. Борис Николаевич с Александром Васильевичем, освежившись и завернувшись в простыни, проследовали в банкетный зал. Ельцина сопровождали командующий, комдив и другие официальные лица. Я, как находящийся при исполнении, остался на улице. Патруль (лейтенант и два солдата, вооруженные автоматами) прогуливался по периметру стоянки для машин. Такой же патруль прохаживался по дамбе пруда. Оставшаяся не у дел охрана Ельцина в количестве семи человек закрутилась вокруг меня:

- Это кто такие?

- Патрули!

- А патроны есть?

- А как же!

- А по нам?

- Вы что, головкой ударились, вы же гости!

- А... тогда ладно!

Охрана нырнула в подвал и молодецки в течение получаса, по докладу зам по тылу дивизии подполковника П.А.Ярославцева, "уговорила" семь бутылок водки на семерых.

Величество должны мы уберечь

От всяческих ему не нужных встреч,

Ох, рано встает охрана...

Минут через сорок банкет был завершен. Все, что налито, было выпито. Все вышли на свежий воздух в состоянии, когда чувствуешь, что любишь и уважаешь весь мир и ответно любим и уважаем всеми. На 700 метрах квртеж трижды останавливался для того, чтоб все еще и еще раз простились Друг с другом и заверили друг друга в вечной дружбе и любви. Теплая такая, неформальная получилась встреча. Потом были выборы, и Борис Николаевич Ельцин стал первым президентом России, а командующий ВДВ генерал-лейтенант П. С. Грачев - одним из самых теплых и задушевных друзей президента, одним из самых верных и преданных ему лично соратников, министром обороны России. Поистине "Веселие Руси есть пити" - вечная формула успеха.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});