Убийственно прекрасная - Джеки Коллинз

Через десять минут в дверь спальни деликатно постучался старший садовник. Увидев, что это не тот человек, которого она ждала, Ирма не на шутку рассердилась. Со стороны Луиса было довольно вызывающим поступком не прийти, когда она специально посылала за ним.

Поджав губы, Ирма стала показывать старику свои драгоценные орхидеи.

Старший садовник мог кое-как объясняться по-английски. Осмотрев цветы, он вынес вердикт:

— Орхидеи не любить воду. Вы поливать слишком много.

— Спасибо, я учту, — кивнула Ирма, которая уже не чаяла, как от него избавиться.

— Не за что, сеньора. Орхидеи очень хороший.

Когда он ушел, Ирма спустилась в кухню и без обиняков спросила Марту, почему вместо Луиса пришел старший садовник. Она, разумеется, понимала, что ступает на зыбкую почву, однако ее желание выяснить истину оказалось сильнее осторожности.

— Луис сегодня рано ушел домой, — пояснила Марта, которая как раз мыла посуду в раковине.

— Это еще почему? — с подозрением осведомилась Ирма.

— Из-за жены, — пояснила кухарка и вытерла мокрые руки о фартук. — Она скоро родит, вот Луис и волнуется.

— Из-за жены?! — воскликнула Ирма, не в силах справиться с изумлением. — Я… я не знала, что он женат.

— Да, сеньора. Он женился примерно год назад.

Это известие ее добило. Оказывается, Луис женат и его жена ждет ребенка! Ирма никак не могла поверить тому, что только что услышала. Это, однако, странным образом заставило ее еще сильнее жаждать его прикосновений. Ничего, она найдет способ вернуть Луиса, пусть ненадолго, но вернуть, чтобы хоть напоследок насладиться его ласками.

Но у нее ничего не вышло. Два дня спустя в Мехико-Сити неожиданно вернулся Энтони, и начались бесконечные праздники и приемы с обильной едой, пением под караоке и неумеренными восторгами прихлебателей. К счастью, подобное времяпрепровождение довольно скоро наскучило самому Энтони, и однажды вечером он сообщил Ирме, что в ближайшие выходные собирается по делам в Лас-Вегас.

Ирма только кивнула в ответ. Разлука с мужем ее нисколько не волновала.

* * *

Накануне отъезда Энтони в Вегас в его городской офис неожиданно явился один из охранников, обычно дежуривший у въездных ворот усадьбы. Он был очень настойчив, уверяя секретаршу, что пришел по важному делу, но, когда она спросила, что же это за дело, охранник отказался отвечать, сказав, что сообщит об этом только сеньору Бонару лично.

— Впусти его, — сказал Энтони, раскуривая огромную сигару.

Охранник вошел в кабинет и остановился напротив его рабочего стола.

— Что тебе нужно? — грубо спросил Энтони, которому даже не пришло в голову предложить посетителю стул. — Выкладывай, да покороче — у меня мало времени.

— Меня зовут Сезар, и я работаю у вас уже больше двух лет, — ответил охранник, подобострастно улыбаясь. — У меня есть сведения, которые вас наверняка заинтересуют.

— Выкладывай, — повторил Энтони и нахмурился.

— Дело в том, сеньор, что я как раз собирался купить новую машину… — начал охранник, с завистью оглядывая роскошно обставленный кабинет. — Могу я рассчитывать на вознаграждение?

Энтони не верил своим ушам. Неужели этот мексиканский шакал пытается вымогать у него деньги? Информация в обмен на новую машину… Да как он смеет?!.

— Что же это за информация, если она стоит целого автомобиля? — презрительно сощурился Энтони.

— Сугубо личная информация, — с неожиданной твердостью ответил охранник, глядя хозяину прямо в глаза. — И я уверен — вам не захочется, чтобы эти сведения распространились…

— Мне не захочется, вот как? — усмехнулся Энтони, выпустив в сторону Сезара густой сигарный дым.

— Нет, сеньор.

— О’кей, Сезар, или как там тебя… Мы поступим следующим образом: ты расскажешь мне все, что знаешь, и, если твои сведения действительно чего-то стоят, я заплачу. Если же нет — ты не получишь ничего. По-твоему, это справедливо?

— Да, сеньор.

— В таком случае давай послушаем, что ты там припас.

Сезар бросил быстрый взгляд через плечо на входную дверь.

— Это чрезвычайно личная информация, сеньор Бонар.

— Говори же!

— Мне очень не хотелось сообщать вам об этом, сеньор, но человек, которому вы всецело доверяете, по-видимому, вас обманывает, — начал Сезар, слегка откашлявшись. — Он… он нехорошо поступил с вашей женой.

— Что-о?! — Энтони резко выпрямился в кресле. — Что ты сказал?!

— Я имел в виду, сеньор, — он делает с ней дурные вещи… — Все красноречие Сезара сразу куда-то пропало. Он побледнел и даже начал слегка заикаться.

— Какие такие «дурные вещи»? — грозно переспросил Энтони. От гнева у него под глазом задергался мускул, отчего его перекошенное лицо сделалось еще страшнее. — Он что, ее изнасиловал? Или вымогал у нее деньги? Что??!

— Я могу рассказать только то, что видел своими глазами, — заторопился Сезар. — Когда вас нет, он постоянно заходит в дом и остается там по нескольку часов. И я знаю, что все это время он находится в спальне вместе с сеньорой.

— Кто этот человек? — требовательно спросил Энтони, и его глаза опасно сверкнули.

— Один из ваших садовников, сеньор. — Сезар сделал паузу, наслаждаясь своим торжеством. — Его зовут Луис.

— Ты уверен? — снова спросил Энтони, пронзая охранника взглядом.

— Да, сеньор.

— Совершенно уверен?

— Да. — Сезар несколько раз моргнул. — Да…

Энтони отпер один из ящиков стола, вынул оттуда толстую пачку стянутых резинкой американских долларов и швырнул охраннику.

— Забирай, и чтоб духу твоего не было в моем кабинете! И имей в виду, если ты проболтаешься хоть одной живой душе о том, о чем сейчас говорил мне, я вырежу твой длинный язык цепной пилой. Тебе ясно?

— Да, сеньор, — ответил Сезар и, пятясь, покинул кабинет.

Как только дверь за ним закрылась, Энтони вскочил с кресла и принялся расхаживать по кабинету. Он не мог поверить в то, что только что услышал. Чтобы его жена трахалась с его же садовником в его собственном доме?.. Нет, это было невероятно, немыслимо!

Чтобы какой-то другой мужчина… Невозможно!

С другой стороны, зачем этому болвану-охраннику лгать? Зачем ему наживать неприятности и подвергать опасности себя самого? Не исключено, правда, что у него были с этим Луисом какие-то личные счеты и он решил его оговорить, однако разве не мог он поквитаться с ним другим, менее опасным способом?

Потом Энтони вспомнил поездку в Акапулько, вспомнил непонятную перемену, происшедшую с Ирмой. Все это время она держалась как-то необычно смело, почти дерзко — и все время улыбалась каким-то своим мыслям.