ВОИН ЛЕМУРИИ - Лин Картер

Вдруг меч исчез — совсем! В руке осталась лишь золотисто-красная рукоятка. В недоумении валькар заморгал. Но все было именно так: только что он чувствовал вес меча, поднимая его высоко над головой, и вдруг вес стал необъяснимо мал.

Нахмурив брови, Тонгор растерянно осмотрел бесполезную рукоять.

Что же это было? Игра света, призрачное сияние, исходящее из рукоятки, подобно клинку? На мгновение Тонгору показалось, что он вновь видит тонкий нематериальный белый луч, бьющий из рукояти.

Но вот он опять исчез. Но на тот краткий миг, когда Тонгор увидел этот загадочный луч, он почувствовал, как сквозь него прошло ощущение таинственной силы, и он испытал прилив жизненной энергии.

Валькар долго стоял, задумчиво держа в руках кусок тяжелого золотистого металла.

Все в этом темном царстве повелителя Смерти Авангра представляет собой подобие твоего земного существования… даже твое собственное тело.

Тонгор поднял рукоятку, усмехнулся и отошел от обломков колонн, все еще держа кусок металла в руках.

«Может быть, этот лучевой меч был какой-то проверкой? А может, этот меч Страны Теней является символическим подобием моего собственного меча?» — подумал Тонгор.

Ни на один из этих вопросов он не знал ответа. Все в этом призрачном королевстве казалось насмешкой, отзвуками эха, неясной и часто повторяющейся массой меняющихся символов. Но в любом случае Тонгор решил взять рукоять меча с собой. Может быть, это глупо — обременять себя такой, казалось бы, бесполезной ношей, а может быть — нет. Потом будет видно.

Он направился по призрачной равнине к туманному горизонту. И вскоре ему пришлось убедиться в надежности меча… скорее, чем он предполагал. Прямо перед валькаром неожиданно возникла огромная черная тень — неуклюжая косматая фигура, похожая на великана-людоеда, со сверкающими глазами и ледяным дыханием, налетевшим на Тонгора, как порыв зимнего ветра.

И здесь в Стране Теней, за Вратами Смерти, Тонгор-варвар был вынужден сражаться в страшном бою с врагом, которого он едва видел, но чувствовал и который схватил его ъ объятия, сравнимые лишь с объятиями самой Смерти!

Глава 3

ДОРОГА В МИЛЛИОН ЛЕТ

Возникнув из ниоткуда, чтоб позже исчезнуть опять,

В руках его меч могучий поможет в бою устоять.

Но ужас морозным дыханьем сковал его сердце льдом…

И в мире теней сражаться Тонгор за жизнь обречен…

Сага о Тонгоре, XVIII

Совершенно неожиданно воину из племени валькаров пришлось сражаться за свою собственную жизнь!

Огромная клешня обхватила его вокруг талии и сжала с чудовищной силой. Все вокруг погрузилось во мрак, темнота буквально облепила северянина. Тонгор беспорядочно размахивал кулаками, но его удары не встречали никакого сопротивления… Все это было похоже на схватку с бесформенной тенью!

В крепких тисках темноты валькар не мог получить какого-либо представления о своем волшебном противнике. Он едва различал огромную косматую фигуру с покатыми плечами и звериными лапами, одна из которых с огромной силой сжимала его.

На широкой и тупой бычьей голове с черными пучками волос сверкали огромные, словно луны холодного огня, глаза. Потом Тонгор увидел вторую голову твари, и волна страха превратила в лед его сердце.

Чудовище неуклюже шаркало толстыми конечностями. Две косматые головы-близнецы рассматривали Тонгора. Вдруг их усеянные клыками пасти широко раскрылись, и тело валькара затрепетало от порыва неимоверного холода: дыхание людоеда оказалось ледяным.

Тонгор почувствовал, как на груди и руках у него появляются кристаллики льда. Сердце его отчаянно забилось, и сознание стало меркнуть.

Какой смысл сражаться? Легче оставить все как есть, погрузиться в мягкую темноту, сдаться, уступить. Зачем бороться с тем, кого не можешь победить?

Предательские мысли обволакивали сознание воина. В какой-то миг, долгий и ужасный, он почувствовал всю притягательность мысли о смерти. Но мужество все-таки вернулось к нему, в нем вспыхнули и стали крепнуть ярость и злость. До сих пор Тонгор сражался с людьми и зверями, демонами и богами — и никогда не сдавался!

Он нанес еще один удар казавшейся бесполезной золоченой рукояткой меча, и вдруг произошло чудо! Меч обрел свою силу!

Из рукояти внезапно вырвалось слепящее сияние — неимоверно яркий луч длиной не менее семи футов. Казалось, отчаянная решимость Тонгора, его нежелание признать себя побежденным привели к возрождению волшебного клинка.

Тонгор взмахнул им, и сверкающий луч проник глубоко в грудь чудовища. Огромная глыба, составлявшая тело людоеда, оказалась разрублена надвое. Отсеченная часть твари стала похожа на облако тумана, а потом превратилась в пар.

Людоед беззвучно взвыл. Опять холодное дыхание коснулось Тонгора. Но теперь через руку валькара тек пульсирующий поток тепла от сверкавшего меча, и Тонгор осязал его всем телом.

Очередной взмах меча — и охватившая северянина мохнатая конечность чудовища беспомощно отвалилась, превратившись в кипящую массу мутного пара. Тонгор почувствовал воодушевление: теперь нападал он!

Чувствуя прилив сил, валькар перешел в решительное наступление, нанося противнику смертельные удары своим волшебным оружием. Не выдержав столь ошеломляющей атаки, людоед, спотыкаясь, начал отступать.

В несколько секунд Тонгор уничтожил чудовище, и оно превратилось в облако медленно расплывающегося тумана. Замерев, воин наблюдал за поднимающимися испарениями. Великая радость победы охватила его. Но меч снова превратился в бесполезную рукоятку из красноватого золота.

Теперь валькар начал понимать кое-что из странных законов, управляющих этим астральным царством, где все было не тем, чем оно являлось на самом деле, и каждая вещь представляла собой отражение, эхо или тень другого предмета.

Когда Тонгор победил свой страх, он смог одержать победу над чудовищем.

Может быть, тварь представляла собой символическое олицетворение его страха?

Возможно. Воин не был в этом уверен. Он вспомнил, что сначала и задача высвобождения меча из драгоценного кристалла показалась сверхтрудной, даже невыполнимой. Но, когда валькар решил, что может это сделать, ему это удалось!

Тонгор отбросил эти сбивающие с толку мысли. Он был человеком действия. А все эти тонкости и рассуждения годились, по его мнению, для философов или дураков, а может, для тех и других вместе взятых.

Крепко сжав рукоятку меча, валькар отправился дальше.

Теперь он шагал по широкой и ровной дороге, вымощенной камнем. Удивительно, как незаметно проступила она среди зыбучих песков пустынной равнины. Тонгор следовал ей, словно она была его поводырем.

Прямая, как полет стрелы, дорога вела к призрачному, далекому и туманному горизонту. Наверное, поэтому нельзя было определить, что же там, в конце дороги. Сначала Тонгор шел, не думая ни о чем.

Затем валькар задался вопросом: кто же построил эту дорогу и для чего?

Казалось, получить ответ на это невозможно. Он начал размышлять, какое путешествие на земле или какая дорога могли быть подобиями этого небесного пути.

Его внимание привлекали необычные образы, появлявшиеся вдоль дороги через определенные интервалы. Они не возникали из пустоты, скорее, Тонгор сам время от времени замечал их существование, а потом видел их вполне четко. Они в большей степени, чем что-либо другое, что он встречал в этом колдовском мире, казались действительно символическими.

По сторонам вымощенного камнями пути поднимались троны необычных старинных конструкций. Они были серые от пыли, покрытые паутиной, потрескавшиеся от времени.

Груды больших и малых корон, королевские скипетры и посохи валялись на них вместе с остатками царских одежд — изодранными лохмотьями бархата и шелка.

Тут и там появлялись разрушенные ворота неизвестных городов и портики огромных дворцов. Статуи и бюсты забытых королей возвышались на растрескавшихся пьедесталах или лежали, брошенные в пыль.

Тут же валялись потрепанные штандарты некогда гордых королевств. Одни были из шелка, украшенные золотом и серебром или блестящими драгоценными камнями, другие — из простой ткани, но все они истлели от старости.

Тонгор задумался о происхождении этих разрушенных, покрытых пылью останков королевской славы. Дорога, по которой он шел, представилась ему величественной и всеохватывающей рекой времени, оставляющей позади обреченные на забвение троны и империи прошлых блистательных эпох. Валькар мрачно размышлял о том, что любое королевство и народ, какими бы великими и победоносными они ни были, в конце концов погибают. Никто не может уберечься от того, что время — этот великий повелитель — не превратит его в конце концов в пыль.