Последнее предложение - Мария Барышева

— Какая наблюдательная особа, — иронично отозвался Денис и солнечно улыбнулся. — Да, слегка умер. Надеюсь, тебя это не сильно смущает, Майка? Хотя, тебя ведь вообще трудно смутить, правда? А вот нервишки у тебя, все-таки, шалят — стареешь, наверное. Как иной раз могут взбеситься покровители, когда их подопечные вдруг перестают нуждаться в их покровительстве. А когда их еще и с деньгами обламывают — у-у!

— Валера… — вкрадчиво сказала Майя, резко отводя взгляд от Лозинского и, казалось, потеряв к нему всякий интерес. Нечаев не отозвался. Денис легко тряхнул его руку, Валерий чуть качнулся вперед, и его улыбка слегка задрожала, отчего стала выглядеть еще кошмарней. На лбу под линией светлых волос блестели крупные капли пота, ноздри бешено раздувались.

— Извини, абонент сейчас недоступен. Но он все слышит. Мы тихонько поднялись, тихонько стояли тут, за дверкой и слушали. Такой интересный разговор. Так что, Майка, что-то подсказывает мне, что с этой секунды ты в разводе.

— Отпусти его! — сказал Роман, не сводя прицела с ошеломленно-злого лица Майи и прекрасно понимая, что стрелять в Лозинского бессмысленно. Денис взглянул на него так, словно увидел только сейчас, и вскинул свободную руку в приветливом жесте.

— О! Грозный Ромка с пистолетом! Савицкий, не стреляй, на коленях умоляю!.. — протянул он тонким голосом и рассмеялся. — А кто это там у тебя за спиной прячется — не моя ли непутевая сестрица?! Риту-уша, выглянь, золотце!

— Отпусти его! — крикнула Рита, делая шаг в сторону. — Ты не можешь… его там не было!

— А теперь есть, — спокойно ответил Денис и снова дернул Нечаева за руку, и тот вновь податливо качнулся. Валерий сейчас жил только в глазах, тело же стало кукольно-послушным чужой воле. — И Майка есть… она у нас новенькая, вы ей правила потом объясните, ага? — он подмигнул Майе, и та качнулась назад, стукнувшись спиной о книжный шкаф. — Ты даже не представляешь, сколько там теперь всего есть!

— Она исчезла!..

— Она не исчезла, она изменилась, — Денис ядовито усмехнулся, и зубы его оказались острыми, как у призовой пираньи. У Майи вырвался слабый возглас, больше похожий на вздох удивления. — Напортил ты мне, конечно, Рома, со своим приятелем — здорово напортил, признаю — пришлось спешно вмешиваться. Было так потешно, когда он опять пытался меня убить — ей богу!.. А книги не исчезают. Они могут меняться, но они не исчезают. Все, что когда-либо написано, — все собрано, все сохранено… У них там, видишь ли, тоже есть библиотеки. И ты не представляешь, сколько там бывает посетителей. Самых разнообразных посетителей. Кстати, Рита, у меня для тебя новость — я тебя больше не прикрываю. Так что можешь одолжить у своего аманта пистолет и застрелиться, коли еще охота…

— Или отпусти его, или выкатывайтесь отсюда оба! — раздраженно сказал Роман, не забывая наблюдать за Нечаевой, которая, судя по ее лицу, уже начала приходить в себя и лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации. Может, прострелить ей что-нибудь, чтоб не мешала? Цинично, но логично. — Не видишь — мы заняты! Или это тоже часть твоего замысла? Тогда…

— Нет-нет! — поспешно и даже виновато воскликнул Лозинский и замахал свободной рукой. — Мне чужих лавров не надо, это сугубо Майкина затея! Я тут совершенно не при чем! Прошу вас, продолжайте! Вот вам еще одна действующая фигура.

Он отпустил руку Валерия, и тот тотчас же с воплем отскочил в сторону, едва не потеряв равновесие, и дико огляделся, торопливо, даже как-то яростно вытирая о джинсы запястье, за которое держал его Денис. Его взгляд вцепился в пистолет в руке Савицкого, прыгнул на застывшее лицо жены, метнулся к Денису, и Нечаев хрипло выдохнул:

— Убью гаденыша!

— А ты довольно нудный тип, Валерка, — ласково сообщил Денис и потер подбородок. — Сказал бы что-нибудь новое, а то бубнишь одно и то же… Я посижу тут, тихонько, в креслице, — вежливо сказал он Роману, отвернувшись от Нечаева. — Никому мешать не буду. Вы на меня внимания не обращайте.

Он прошел мимо Майи, которая словно прилипла спиной к книжному шкафу, и опустился в одно из глубоких кресел возле журнального столика, чуть повернулся и уютно устроился в нем, перекинув длинные ноги через один из мягких широких подлокотников. Валерий дернулся было к нему, но тут же остановился, и Лозинский удовлетворенно развел руками, всем своим видом говоря: «Ну, наконец-то!» Нечаев с трудом отвел от него взгляд, снова взглянул на пистолет, на Майю, и его побагровевшее лицо задергалось, а ярко-голубые глаза выцвели и стали безжизненными. Роман всерьез испугался, что Валерия сейчас хватит удар.

— Призрак, что ли? Ну надо же, — произнесла вдруг Майя без особого удивления и решительно посмотрела на мужа, явно решив не принимать больше Дениса в расчет. — Валера, может скажешь, наконец, чтоб он убрал пистолет? Чего ждешь?! Забыл, кто ты? Или ты не против, что какой-то псих собирается застрелить твою жену?!..

— Заткнись, — мертвенно отрезал Валерий. — Слышал я все — и про Гельцера, и про нотариуса, и про пулю в живот… — он как-то медленно моргнул и взглянул на Романа с некоей дикой надеждой. — Это ведь… книга, да? Она заставила ее?

Роман промолчал, до хруста сжав зубы, и Нечаев устало, обреченно кивнул, потом подошел, к нему, повернулся к жене и, не глядя на Романа, протянул руку.

— Дай сюда.

Роман, помедлив, неохотно вложил пистолет ему в ладонь, не сводя глаз с Майи, и та тотчас же дернулась вперед, но ее вновь встретил взгляд «бантама» — уже в руке мужа. Валерий целился небрежно, как бы между прочим, даже не поднимая руки, но Майя застыла на месте, глядя со злым изумлением.

— Валерка, ты обалдел?!

— И похоже довольно давно, — Нечаев вздохнул. — Знал ведь, не надо было тебе разрешать этой работы… Не те там люди, не те там деньги…

— Ладно тебе, не наезжай на девочку, — укоризненно сказал Денис. — Если б не ее участие, весь наш с Риткой план по изничтожению Кости накрылся б медным тазом! Майка, не слушай его — ты просто бест! Я буду за тебя болеть! Майя! Майя!.. — начал скандировать Лозинский, замахал руками, но тут же замолчал под скрестившимися на нем взглядами и виновато прикрыл рот ладонью. — Извините, увлекся.

В следующую секунду кресло опустело, но сейчас это почти никого не заинтересовало. Валерий, казалось, постарел лет на двадцать, и вместе с ним постарел и его голос, став разбитым, дребезжащим.

— Да у тебя, я смотрю, обширная практика.

— Валера, только не надо устраивать спектаклей! — скучающе отозвалась Майя и аккуратно одернула слегка измявшийся пиджак. — Давай все обсудим дома. Вижу, ты успел уже много всего себе накрутить — ты на это большой мастер, так что…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});