Шлюха (СИ) - Нина Леннокс

— Я все равно боюсь за тебя, Зара. А как же обман? Что будет, если он узнает?

Зара закрыла глаза, проклиная болтливость и осведомленность Маринки. Открыв их, она встретилась с сумасшедшим взглядом Макса.

— Он не узнает, поверь. Я окрутила его так, что ему и в мысли подобное не придет, — уверенно сказала она. — Мариша, тут мой котик опять хочет меня. Давай потом договорим?

— Хорошо. Только обещай, что сообщишь мне, если что-то случится! Сразу же.

— Конечно. Пока, солнышко. — На этих словах ее сердце заплакало кровавыми слезами. Вдруг это прощание было последним?

— Так эта сучка все знает? — спросил Макс, забирая телефон.

— Она не сучка. И да, знает.

— Ее бы сюда. Было бы неплохо трахать сразу двух сучек.

— Ненавижу тебя, — выпалила Зара. Эмоции опережали здравый смысл.

Он наклонился к ней и поцеловал. Раздвинул силой ее губы и вторгся ей в рот грубым движением языка. Она сопротивлялась, но укус сделал свое дело, сломив сопротивление.

— Это я тебя ненавижу, любимая, — прошептал ей в губы, слизывая капельки крови с нижней губы. — Готовься. Скоро состоится шоу.

Он встал, собрал фотографии, и уже дойдя до двери, остановился и сказал:

— Следующие несколько дней я буду приносить тебе много еды. Советую есть, иначе не выдержишь того, что я тебе приготовил. А я хочу, чтобы ты выдержала. — Его глаза последний раз маниакально сверкнули, и он удалился.

* * *

Темнота. Её ослепляла темнота. Самая настоящая... Темнота, которая отключает все чувства, лишает тебя ощущения пространства и времени. Реальность превратилась в пульсирующую черную дыру, засасывающую все звуки и оставляющую лишь грохот биения сердца в ушах. И страх. Который заменил ей все ощущения. Он нарастал тягучим комком внизу живота, поднимаясь по рукам, растекаясь по всему телу. Руки вспотели. Она упиралась ладонями в пол, тяжело дыша. Все инстинкты затаились в ожидании чего-то страшного, в ожидании катастрофы, что он обрушит на неё совсем скоро.

Ладони уже скользили по полу, а колени ныли, но она держалась. Он сказал, что она не имеет права даже пальцем пошевелить без его разрешения. Шутить с этим монстром она была не намерена. На плече красовались раны, словно какое-то клеймо. Ярко-розовые порезы, прижженные коньяком, орали о её принадлежности ему. Они образовывали какой-то непонятный ни ей, ни кому бы то ни было еще, символ из пересекающихся полос. Но каждому было понятно, что эта "татуировка" говорила о её беспомощности, о том, что она потеряла себя. Теперь он был её Хозяином, её кукловодом. И он дергал за ниточки.

Тело девушки было напряжено, как тетива лука. Мышцы затекли, находясь уже очень долгое время в одном и том же положении. Если она сейчас хотя бы вздрогнет, то сразу упадет. Её била мелкая дрожь, ноги и руки слабели. Так еще и его молчание нагнетало обстановку. Где он был? Стоял ли он над ней и радовался своей извращенной радостью? Или раскладывал пыточные инструменты? Ведь он просил её хорошо питаться, иначе она не выдержит. Зара вдохнула глубже, собирая остатки сил. Хотя бы на полу стоит, а не на каких-нибудь осколках или гвоздях... Только вот что он задумал на этот раз?

Откуда-то со стороны раздался удар, похожий на звук удара ремня, и девушка дернулась от страха. Колени, наконец-то, согнулись, от чего она хотела заплакать. Долгожданное избавление. Руки тоже приняли удобное положение, кровь понеслась по венам, отогревая мышцы. Зара судорожно задышала, глотая воздух, как утопающий. Она потянулась к повязке, желая сорвать её к чертовой матери. Нервы были на плахе, последние нервные клетки с тихим шипением умирали, усиливая дрожь тела.

— Не хорошо, девочка моя. Не хорошо, — сказал Макс, подходя к ней и перехватывая её руки. — Во-первых, я не разрешал снимать повязку. Во-вторых, отдал ясный приказ не шевелиться. Ну, вот, опять придется тебя наказывать…

Он грустно вздохнул, а Зара усмехнулась. Гребаный притворщик! Как её бесило это его вечное сожаление! Лицемер.

— Я испугалась... — промямлила она.

— Снова ты оправдываешься. Мне это не нравится, малышка. Ты постоянно врешь и оправдываешься. Надоело. Если я сказал стоять и не шевелиться, то ты делаешь это!

Удар обжег правое бедро, Зара зашипела. Это было не очень больно, но неожиданно. Макс прицелился и ударил стеком по бедру ещё раз, ближе к ягодице.

— Твоя попка должна быть выше. — Шлепнул по ягодицам чуть сильнее, оставляя красный след. — Ноги — сомкнуты вместе и согнуты. — Следующий обучающий удар был направлен на бедра и ниже — на икры. — Пятки смотрят вверх. — Досталось и им. — Руки… — Ударил по каждой.

По всему телу Зары расцвели красные пятна. Мужчина довольно улыбнулся. Бабочка попала в сачок... Бабочка страдает. У бабочки появился нужный ему окрас. Ссадины, синяки и следы от различных девайсов для порки − идеальная окраска бабочек. Он ногой подтолкнул её руки, чтобы они приняли требуемое ему положение.

— Устала? — спросил и нежно провел пальцами по щеке. Ей так и хотелось укусить его за палец, но здравый смысл и боязнь боли победили. Зара кивнула. — Я тоже устал. От того, что ты не можешь ничего сделать так, как я прошу. Наказать тебя или дать ещё один шанс? — поинтересовался он, будто все не шло по его сценарию.

Естественно, жертва попросила ещё шанс. И он с радостью ей его даст, так как уверен, что она не справится и во второй раз.

— Но знай, крошка, сложность увеличится, и... наказание будет строже. Поэтому спрошу ещё раз. Согласна попробовать ещё или сразу наказание?

— Ещё раз, — жалобно простонала Зара, опять не чувствуя рук и ног. Она была настроена выдержать всё, что он ей приготовил. Лишь бы не наказывал...

— Хорошо. — Расплылся в улыбке Макс. — Сейчас немного изменим твою позу.

Он наклонил её, так, что лицо и грудь лежали на полу, попка и пятки смотрели вверх, как он и хотел. Достал колодку и, протянув её руки под коленями, зафиксировал их в отверстиях. Затем − щиколотки. Она чуть не взвыла. Так было еще хуже! Тело заломило с двойной силой, каждую клетку согнуло пополам. Макс покачал её, надавливая на спину, словно растягивая, проверяя на гибкость. Она, что, на йогу пришла?! Но дороги назад уже не было. Он отошёл немного в сторону, чтобы оценить развернувшуюся перед ним картину.

— Не хватает лишь одного... — Задумчиво потер подбородок и удалился. — Этого. — В руках у него находился ошейник.

— Чего? — тихо, задавленно, спросила Зара.

— Я ослышался, или кто-то, кому не разрешали говорить, что-то сказал?

Девушка притихла, отдаваясь в его безумную власть. Выхода другого все равно не было. Макс застегнул ошейник, регулируя степень давления на шею. Шею ощутимо сдавило, она стала быстро вдыхать, чтобы успокоить панику. Пристегнув длинный кожаный ремешок к ошейнику, превращая его в подобие поводка, он потянул за него.