Для тебя - Кристен Эшли

— Я понятия не имел, — прошептал Док голосом, полным боли.

— Она не хотела, чтобы вы знали, — сказал ему Колт.

— Я мог ей помочь.

— Мы все могли, Док. Я уже сказал, оставьте это.

— Изнасиловали? — всё так же шепотом продолжил Док, но отвёл взгляд. Теперь боль отразилась и на его лице.

Феб шагнула вперёд и обняла пожилого мужчину, а он, к удивлению Колта, позволил ей это. Он был стар, это было очевидно, но никогда не вёл себя как старик. Сейчас же он выглядел так, будто его душу тяготила сотня прожитых лет.

— Вы не можете починить что-то, если не знаете, что оно сломано, — тихо сказала ему Феб. — Но вы подарили ей душевное спокойствие, в котором она нуждалась в то время. — Она отстранилась и посмотрела на него. — А это хорошо, верно?

— Нелегко жить с осознанием того, что ты мог сделать больше, Фебрари.

— Да, вы правы, — ответила Феб. — Значит, вам придётся жить с тем фактом, что вы поступили так, как она просила, сохранили её тайну и дали ей хоть немного чувства безопасности во время, когда она была чертовски напугана.

Док высвободился из объятий Феб и похлопал её по плечу, но в его глазах отражалась работа мысли, он анализировал воспоминания, стараясь понять, что упустил, где допустил ошибку и что ещё мог бы сделать.

Колт решил положить этому конец.

— Некоторое время назад Денни Лоу затеял войну, Док, погубив много людей.

Док посмотрел на него, а Колт продолжил:

— Никто из нас даже не знал, что он творит и считает себя победителем. Не отдавайте ему ещё одну победу, стоя недалеко от могилы той, кого он унизил. Эми не хотела бы этого для всех оставшихся. На самом деле она умерла, чтобы мы смогли это отпустить.

Док долго и пристально смотрел на него.

— Ты всегда был умным ребёнком.

— Да, кажется, вы говорили это, когда мне было пять, и ещё несколько раз с тех пор, — сказал ему Колт.

Док продолжал смотреть на него, потом повернулся к Феб:

— Как твой сон, Фебрари?

Феб придвинулась к Колту, обняла его одной рукой за талию, положила голову ему на плечо и прошептала:

— Хорошо, Док.

Док посмотрел на них обоих и сказал:

— Если бы меня спросили две недели назад, я бы никогда не подумал, что увижу вас вместе.

— Наслаждайтесь, — предложил Колт, обнимая Феб за плечи.

Тяжесть дня немного ослабла, потому что похороны закончились, он собирался отвезти Феб к себе домой, куда она уже начала перевозить свои вещи, и считал, что с большой долей вероятности имеет отношение к тому, что сон Феб улучшился. Не всё в мире шло отлично, но по крайней мере тут всё было хорошо.

Феб подалась вперёд и снова прошептала, на этот раз громко:

— Он такой самодовольный, Док.

— Любовь хорошей женщины может так влиять на мужчину, Фебрари, — так же громко прошептал в ответ Док.

Феб ошарашенно дёрнула головой, но Док не дал ей времени осознать комплимент. Он поднял руку и тут же её опустил, потом развернулся и пошёл прочь.

Колт посмотрел на его поникшие плечи и тяжёлую поступь и понял, что Дока одолевают тяжёлые мысли. Он всегда любил и восхищался этим мужчиной, но эти чувства только усилились, когда он увидел, что Док взвалил на себя бремя, которое на самом деле было не его. «Но, — подумал Колт, — ни один пастух не позволит члену своего стада забрести в беду, не обвиняя себя в небрежении, не зависимо от того, что стадо большое и он не мог управлять действиями того ягнёнка, который попал в беду».

Феб тоже наблюдала, как Док сел в машину, завёл её и уехал.

Она повернулась и подняла на него глаза:

— Думаешь, он будет в порядке?

Колт думал, что Док, будучи Доком, несёт бремя много тяжелее, чем любой другой человек, знакомый Колту, потому что Док его копил. Для Дока смерть станет даром, потому что после неё человек вроде него будет сидеть прямо рядом с Господом.

— Да, он будет в порядке, — ответил он Феб, оторвал взгляд от дороги и посмотрел на свою женщину. — Мне поднять тебя в пикап?

Она огляделась по сторонам и кивнула:

— Только подожди, как в похоронном бюро. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел.

Торчать на кладбище ему хотелось ещё меньше, чем торчать возле похоронного бюро и ждать, пока все машины уедут, то есть совсем не хотелось.

Поэтому он поднял Феб, отчего она издала тонкий, приглушенный писк и схватилась за его плечи, открыл пассажирскую дверь и посадил её на сиденье.

— Колт! — прошипела она, бегая глазами по сторонам.

Он положил ладонь ей на колено и сильно сжал, и она посмотрела ему в глаза.

— Малыш, просто поехали домой.

Зарождавшийся в её взгляде гнев угас, и она прошептала:

— Хорошо.

Колт шагнул назад, захлопнул дверь и направился к водительскому месту.

* * *

Феб направилась прямиком к стереосистеме, пока Колт пошёл к панели управления, чтобы выключить сигнализацию.

— Можно я поставлю диск? — спросила она, дойдя до забитых дисками шкафчиков — шкафчиков, которые и до этого были переполнены, а теперь он увидел, что диски распиханы и сверху и по бокам, и мысленно сделал себе заметку купить ещё шкафчиков, когда всё это дерьмо закончится.

— Можно, если это будет последний раз, когда ты спрашиваешь разрешения сделать что-нибудь в этом доме, — ответил Колт, успешно остановив пиканье.

Феб развернулась и уставилась на него:

— Что, если ты не в настроении слушать музыку?

Колт направился в кухню, снимая по пути пиджак.

— Феб, если я сижу в кресле и по телеку идёт игра или я смотрю сериал, стерео выключено. В остальных случаях у тебя полная свобода действий с музыкой.

Она любила музыку, всегда. Когда она была подростком, Джек и Джеки просто на стену лезли от того, как громко и часто она слушала музыку. Если она ехала на машине, вы всегда могли услышать её приближение. Даже сейчас, когда ей было сорок два, Колт слышал, как из её колонок ревёт рок, её узнавали по этому звуку. И он наблюдал, как она двигает попой, стоя за барной стойкой, когда музыкальный автомат играл её любимые песни. Чёрт, если по-честному, то он не смог бы сосчитать, сколько раз за последние два года боролся с желанием подойти к автомату и выбрать «R.O.C.K. in the USA» Джона Мелленкампа или «Jesus Is Just Alright» группы «The Doobie Brothers» — две из десятка песен, которые, как он заметил, ей очень нравились, просто чтобы посмотреть, как она двигается.

Колт повесил пиджак на спинку стула возле обеденного стола, когда она объявила:

— Тебе следует кое-что знать обо мне.

Он повернул голову и увидел, что она всё ещё стоит рядом со стереосистемой и смотрит на него.

— Что?

— Я привыкла слушать грегорианские песнопения. Они меня успокаивают.