Сталин. На вершине власти - Юрий Емельянов

Сталин писал: «Изменилось соотношение сил на советско-германском фронте. Дело в том, что фашистская Германия все более и более истощается и становится слабее, а Советский Союз все более и более развертывает свои резервы и становится сильнее. Время работает против фашистской Германии». Сталин обращал особое внимание на вклад, который внес в победы Красной Армии советский тыл: «Гитлеровская Германия, заставившая работать на себя военную промышленность Европы, до последнего времени имела превосходство против Советского Союза в технике и прежде всего в танках и самолетах. В этом было ее преимущество. Но за двадцать месяцев войны положение изменилось. Благодаря самоотверженному труду рабочих, работниц, инженеров и техников военной промышленности СССР за время войны выросло производство танков, самолетов, орудий». Победа Красной Армии ковалась и руками миллионов тружеников промышленности и сельского хозяйства, среди которых большую часть составляли женщины и подростки. Вместе с высококвалифицированными рабочими, оставленными на производстве в тылу, они беспрекословно приняли тяжелейшие условия труда, а также множество материальных лишений.

Перевес Советской страны над третьим рейхом в моральном и духовном отношении, о чем постоянно говорил Сталин, нашел отражение и в производстве вооружений. Десятилетняя шовинистическая пропаганда в Германии создавала лишь видимость мощного духовного подъема. Фюрер и нацистская партия осознавали, что своей популярности в народе они были обязаны выводом страны из кризиса, прекращением безработицы и резким улучшением материального положения населения. По этой причине германское правительство старалось сохранять материальное благополучие немцев даже в разгар войны, разумеется, за счет ограбления других народов. Хотя немцы в тылу и на фронте добросовестно выполняли свои профессиональные обязанности, зачастую им не хватало той самоотверженной готовности сделать все возможное и невозможное для победы над противником, что отличало советских людей. На это обратил внимание Сталин в своем приказе: «Немцы точны и аккуратны в своих действиях, когда обстановка позволяет осуществлять требования устава. В этом их сила. Немцы становятся беспомощными, когда обстановка усложняется и начинает «не соответствовать» тому или иному параграфу устава, требуя принятия самостоятельного решения, не предусмотренного уставом. В этом их основная слабость».

Этими же факторами определялось и поведение немцев, трудившихся в тылу. Немцы не желали поступаться теми социальными и материальными благами, которые они получили во времена господства нацистов, и не проявляли желания трудиться по советскому принципу: «Все для фронта, все для победы!» Обладая неограниченной властью, Гитлер не мог заставить немецких женщин и миллионы подростков трудиться ненормированный рабочий день на заводах, фабриках, фермах, как это происходило в СССР. Гитлер не мог лишить немцев многих продуктов, в том числе продуктов питания, которых были лишены советские труженики тыла. В Германию были свезены миллионы рабочих из оккупированных стран, озлобленные иностранные рабочие трудились на немецких предприятиях (в том числе и оборонных) вынужденно, фактически как рабы. В значительной степени по этой причине СССР даже после потери части промышленных центров смог опередить Германию, ее союзников и оккупированные ими страны в военном производстве и тем самым обеспечить сначала равновесие, а затем и перевес в вооружениях.

Победа под Сталинградом и последовавшее наступление Красной Армии стало следствием усилий всего советского народа, как никогда сплотившегося в годы войны под руководством Сталина. Разгром немецко-фашистских войск под городом, названным в его честь, стал символом героизма и мужества советских людей, их веры в Сталина, с честью осуществлявшего руководство в годы тяжелейшего испытания.

Глава 19.

ПЕРЕЛОМНЫЙ ГОД ВОЙНЫ

Обратив внимание на слабые стороны Германии и достижения СССР, Сталин в приказе от 23 февраля 1943 года в то же время призвал не обольщаться успехами. Он подчеркивал, что нельзя считать, что «с гитлеровской армией покончено и Красной Армии остается лишь преследовать ее до западных границ нашей страны. Думать так – значит предаться неумному и вредному самообольщению… Враг потерпел поражение, но он еще не побежден… Красной Армии предстоит суровая борьба против коварного, жестокого и пока еще сильного врага. Эта борьба потребует времени, жертв, напряжения наших сил и мобилизации всех наших возможностей». Сталин напоминал слова Ленина: «Первое дело – не увлекаться победой и не кичиться, второе дело – закрепить за собой победу, третье – добить противника».

Создав против наступающих на этом участке фронта частей Красной Армии трехкратное превосходство в авиации и семикратное – в танках, 19 февраля 1943 года немцы нанесли ряд контрударов, а затем перешли в контрнаступление. Нашим войскам пришлось вновь оставить часть освобожденной Украины. Характеризуя отступление советских войск в феврале – марте 1943 года, Василевский писал: «Даже при всей неожиданности вражеского контрнаступления наш отход не носил на себе следов растерянности и сумятицы. Ни порядок, ни руководство войсками не нарушались, хотя все тяжело расставались со столь дорогими нашему сердцу городами и районами».

Обеспокоенный положением в этой части фронта, Сталин командировал туда в начале марта Василевского. В ночь на 10 марта у Василевского «состоялся обстоятельный разговор с Верховным Главнокомандующим» по телефону, в ходе которого «решили срочно перебросить… две общевойсковые и одну танковую армию» в район тяжелых боев. В директиве Сталина, направленной Василевскому, командующему Центральным фронтом К.К. Рокоссовскому и командующему Воронежским фронтом Ф.И. Голикову подчеркивалось, что «противник имеет намерения выйти в сторону Белгорода, прорваться к Курску и соединиться с орловской группировкой немецких войск для выхода в тыл Центральному фронту». Директива указывала на ряд мер, которые следовало принять для срыва этого плана немцев.

Однако отступление наших войск продолжалось, и 15 марта был сдан недавно освобожденный Харьков. Сталин вызвал находившегося на Северо-Западном фронте Жукова. Тот прибыл в Кремль, когда там проходило совещание по хозяйственным вопросам. После совещания, закончившегося после З часов ночи, вспоминал Жуков, «И.В. Сталин подошел ко мне и спросил: «Вы обедали?» «Нет», – ответил я. «Ну тогда пойдемте ко мне, – сказал Сталин, – да заодно и поговорим о положении в районе Харькова». Во время этого ночного обеда к Сталину был вызван из Генштаба с картами «направленец, ведущий обстановку по Воронежскому фронту», который «доложил, что там к 16 марта ситуация крайне ухудшилась». Командующий Воронежским фронтом не отвел своевременно части 3-й танковой армии и 69-й армии. Как вспоминал Жуков, Сталин спросил: «Почему Генштаб не подсказал?» «Мы советовали», – ответил офицер. «Генштаб должен был вмешаться в руководство фронтом», – настойчиво заметил И.В. Сталин. А затем, подумав немного, обратился ко мне: «Придется вам утром вылететь на фронт». Тут же Верховный позвонил члену Военного совета Воронежского фронта Н.С. Хрущеву и резко отчитал его за непринятие Военным советом мер против контрударных действий противника. Отпустив направленца, Верховный сказал: «Все же надо закончить обед». А время было уже 5 часов утра».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});