Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича - Алексей Шишов

Голицынские кирасиры, ставшие героями дня 26 августа, считали свои потери. Так, Орденский полк, имевший в своем составе 568 всадников, понес потери в 80 человек. Глуховский кирасирский полк потерял 155 человек, на первый день сентября в его строю оставалось всего 365 бойцов. Убыль Екатеринославского кирасирского полка составила (из 450 человек): убитыми – 18, ранеными – 70, пропавшими без вести – 18. Всего потерь: 106 человек.

Малороссийский кирасирский полк из 554 конников потерял 130 (1 сентября в строю находились 300 человек). Новгородский кирасирский полк войну начал в составе 674 человек. Потери в Бородинской битве составили 26 нижних чинов убитыми, 57 – ранеными и 62 – пропавшими без вести. Всего 145 человек.

Серьезные потери в людях и лошадях понесли лейб-кирасирские Его и Ее Величеств полки, лейб-гвардии Конный полк. Кавалергардский полк вышел на битву в составе 30 офицеров и 549 нижних чинов (войну начал, имея в своих рядах 35 офицеров и 725 нижних чинов). Потери полка в сражении составили: убитыми – 2 офицера и 8 нижних чинов, ранеными – 8 офицеров и 71 нижний чин, пропавшими без вести – 15 нижних чинов. Итого 104 человека.

Сегодня на Бородинском поле стоит красивый памятник воинам Кавалергардского и лейб-гвардии Конного полков. Он был воздвигнут на средства, собранные однополчанами героев Бородинской битвы.

Шеф лейб-кирасирского Ее Императорского Величества полковник барон А.В. Розен в своем рапорте цесаревичу и великому князю Константину Павловичу указал не только потери полка (22 убитых, 69 раненых, 5 «не прибывших к полку» и 173 лошади), но и именные потери офицерского состава в день 26 августа:

«Майор Барон Вистергальте: От контузии две раны.

Ротмистр Гагин: Тяжело в плечо картечью.

Штабс-ротмистр Гедеонов: В ногу ядром.

Поручики Рудковский 2-й, Кошембар 2-й: В атаке порублены саблями головы.

Поручик Богуславский: В ногу картечью.

Корнет Андреев: Убит.

Корнет Милевский: В голову контузия от разорвавшегося ядра.

Корнет Иваницкий: Контузия в правую руку».

Но самый большой урон в битве понес бесстрашно действовавший Астраханский кирасирский полк, шефом которого в той кампании был генерал-майор Н.М. Бороздин, а командиром – полковник В.Н. Каратаев. Он лишился 4/5 своего состава и ушел с Бородинского поля числом менее одного эскадрона. Полк был сформирован перед самой войной, в октябре 1811 года.

Астраханцы за подвиги в Отечественной войне удостоились 22 Георгиевских серебряных труб с почетной надписью: «Астраханскому кирасирскому полку за отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 году». На Бородинском поле за ручьем Огник в юбилейном 1912 году был поставлен памятник славному полку русских латников.

Ради справедливости надо заметить, что на Бородинском поле кавалерия Великой армии потеряла половину своего состава. И даже чуть больше. В этом видится немалая заслуга и голицынских латников. Императору Французскому в последующие два военных года так и не удалось восстановить ее численность.

Специалисты и историки, описывая события двух дней – 24 и 26 августа 1812 года, отмечают, что русская конница не сдала французам во время их атак ни одной (!) своей позиции. Более того, русские кавалерийские военачальники смогли в сражении лучше сберечь силы коней и людей, чем неприятель. Один из таких исследователей, Н. Иванов писал:

«В каких бы тяжелых условиях ни находились полки нашей конницы во время боя: стояли ли в прикрытии батарей, под ядрами и пулями неприятельскими, рубились ли с налета с французскими латниками, всегда дело кончалось блестящим отражением атак неприятеля».

Наградой за отличия в Бородинском сражении генерал-лейтенанту князю Д.В. Голицыну стал (ошибочно) второй Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия 3-й степени. Император Александр I позднее (после сражения на Смоленщине у города Красный) исправил ошибку императорской канцелярии в награждении одного из самых популярных генералов русской армии. Но как исправил! Георгий был заменен орденом Святого Александра Невского с алмазами.

Что же касается собственно ошибки, то она исходила из «Списка господам генералам, командовавшим разными частьми на левом фланге в сражении при Бородине и оказавшим отличные подвиги», подписанного в сентябре того года генералом от инфантерии Д.С. Дохтуровым. В «Списке» относительно Дмитрия Владимировича было сказано следующее:

«Чины и звания: …Командир 2-й кирасирской дивизии (?) князь Голицын 1-й.

Подвиги: …В виду моем несколько раз атаковал кирасирами неприятеля с отличным мужеством и всякой раз опрокидывал с большим уроном. Я его особенно рекомендую как храброго и достойного генерала.

3-го Георгия».

Эта же ошибка повторилась в «Списке генералов, отличившихся в сражении 24, 26 августа 1812 года», который был представлен на рассмотрение государю императору главнокомандующим Главной русской армией генерал-фельдмаршалом князем М.И. Голенищевым-Кутузовым. В этом «Списке» говорилось:

«Генерал-лейтенант князь Голицын 1-й.

Командуя обеими кирасирскими дивизиями, делал неоднократные удачные атаки против неприятельской конницы и истребил часть оной.

3-го Георгия».

Император Александр I, который на кутузовском представлении армейского генералитета к наградам за Бородино сделал собственноручно немало «помет относительно изменения пожалований», прошение кирасирскому военачальнику Военного ордена Святого Георгия 3-й степени оставил без изменений – без «пометы». Ошибка вскрылась позднее, когда «наградители» ознакомились с послужным формуляром пожалованного.

Но, как бы то ни было, можно считать, что генерал-лейтенант князь Д.В. Голицын, подлинный герой Бородинской битвы, именно за нее никакой награды, которая украсила бы его кирасирский мундир, не получил.

Впрочем, современники без ложной лести считали, что Дмитрий Владимирович был достоин Георгиевской награды за день Бородина более высокой степени. Голицынские кирасиры, сражавшиеся в рядах защитников Семеновских флешей, стали подлинными героями генеральной баталии Отечественной войны 1812 года. Но ради справедливости следует заметить, что князь Голицын для обладания орденом Святого Георгия 2-й степени не соответствовал своим командирским рангом. Но такое суждение ничуть не умаляет его заслуг, «оказанных Отечеству» 26 августа.

К таким суждениям можно отнести письмо брата Д.В. Голицына – Бориса Владимировича. Оно было написано, когда старший из братьев Голицыных, тяжело раненный в Бородинском сражении («получил контузию в бедро»), лежал на смертном одре «в 15-дневной горячке». Письмо было к матери Наталье Петровне:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});