Загадочные сверхвозможности человека - Виктор Кандыба

– Да это же "Дайри-Воль" – поместье Такура! – провозгласил он. – Я узнаю его. В прошлом году во время года я жил в нем два месяца.

Я первая поняла, в чем дело, но молчала. Уложив вещи, У, подошел наконец вяло и не торопясь, как будто сердясь на глупость зрителей, не узнавших в море озера:

– Полноте шутить и выдумывать, пора ехать. Отдайте мне эскиз… – Но получив его, он при первом взгляде страшно побледнел. Жаль было смотреть на его глупо-растерянную физиономию. Он поворачивал злополучный эскиз вверх, вниз, наизнанку, и не мог придти в cебя от изумления. Затем он бросился как угорелый к уложенной уже папке и, сорвав завязки, разметал в одну секунду сотню эскизов и бумаг, как бы ища чего-то… Не найдя желаемого, он снова принялся за рисунок, и вдруг, закрыв лицо руками, обессиленный и точно сраженный, опустился на песок.

Мы все молчали, изредка переглядываясь и даже забывая отвечать Такуру, стоявшему уже на пароме и звавшему нас ехать.

– Послушайте, У., – ласково заговорил с ним добродушный полковник, словно обращаясь к больному ребенку. – Скажите, вы помните, что вы рисовали этот вид?..

Англичанин долго молчал, наконец произнес хриплым, дрожащим от волнения голосом:

– Да, я помню все. Конечно, я его рисовал, но рисовал с натуры, рисовал то, что видел все время перед своими глазами. Вот это-то и есть самое ужасное!

– Но почему же такое "ужасное"? Просто временное влияние одной могучей воли над другой, менее мощной. Вы просто находились под "биологическим влиянием", как говорил Крукс.

– Вот это именно и страшит меня. Теперь припоминаю все. Более часа я рисовал этот вид: я его увидел с первой минуты на противоположном берегу озера и, видя его, все время не находил в этом ничего странного-. Я вполне сознавал, или скорее воображал, что рисую то, что все видят перед собой. Я совершенно утратил воспоминание о береге, как я его видел за минуту до того, и как я его снова вижу. Но как объяснить это? Великий Боже! Неужели эти проклятые индусы действительно обладают тайной такого могущества? Полковник, я сойду с ума, если буду верить этому!..

– Но зато, – шепнул ему Нараян с блеском торжества в пылающих глазах, – вы теперь не в состоянии более отвергать великую древнюю науку йогвидьи моей родины!..

У, не отвечал. Шатаясь, словно пьяный, он взошел на паром и, избегая взгляда Такура, сел спиной ко всем у края и погрузился в созерцание воды".

Так не очень образованный индус Такур убедил высоко-образованного англичанина У, в возможности изменения в своем сознании картины под действием совершенно незамеченного гипноза.

Другой весьма занимательный случай описывают А. П. Дубров и В. И. Пушкин. На базарной площади небольшого индийского города дед с внуком демонстрировали фокусы. Эти фокусы состояли в том, что дед и внук садились на землю друг против друга в позе лотоса, между ними находился моток толстой веревки. Когда их окружала толпа зевак, дед вставал, брал за конец веревки и ловким броском вверх превращал веревку в жесткий шест. После этого внук залезал по этому "шесту" на самый верх и приветствовал оттуда всех зрителей. Затем вновь опускался на землю и вновь садился в позе лотоса.

Зрелище это было весьма интересным, и дед с внуком вполне обеспечивали себе безбедное существование.

Но вот однажды английский журналист, восхитившись "фокусами", решил все заснять кинокамерой. Каково же было его изумление, когда после проявления пленки он обнаружил, что дед с внуком с самого начала и до конца сеанса не сходили и с места.

Стало быть, дед своим сознанием формировал в окружающем их пространстве такую энергополевую структуру, которая воспринималась всеми как реальные действия. Лишь кинокамера не поддалась гипнозу. А жаль!

Оба рассмотренных случая находят себе объяснение в рамках современной модели мироздания, однако надо признать, что строгое научное объяснение феномену гипноза может быть дано лишь после досконального изучения физических свойств тонкополевых структур. А до того времени всякие гипнотические сеансы и впредь будут рассматриваться как некие чудесные явления, достойные сценического искусства.

Вот один из примеров. Известный гипнотизер В. Авдеев, обращаясь к зрителям, заявляет: "Сейчас вы войдете в особое состояние психики, в котором не работает логическое мышление. Вы будете мыслить образами, подобно великим художникам и музыкантам. В вашем сознании возникнут яркие картины – настолько живые и отчетливые, что их трудно будет отличить от реальности. Вы будете слышать и видеть, вдыхать запахи, чувствовать вкус, ощущать воображаемые предметы более отчетливо, чем настоящие…"

Артист говорит все это громко и спокойно, немного нараспев, словно убеждает маленьких детей. И зрители-добровольцы ведут себя как дети, закрыв глаза, послушно выполняют указания наставника. На их лицах написано выражение спокойствия, сосредоточенности и какой-то духовной просветленности.

– Итак, вы ясно видите день прошлого Сегодня, 22 декабря 1982 года.

Что вы сейчас делаете?

И тут начинается невероятное. Участвующие в эксперименте подробно рассказывают, чем они заняты сейчас ". При этом, сами того не замечая, они настолько входят в воображаемую обстановку, что движутся по сцене и выразительно жестикулируют, изображая игру в бадминтон, уборку квартиры, работу на токарном стенке.

Зрители аплодируют "актерам". А те не обращают внимания на аплодисменты, продолжая жить в образе, как будто и вправду перенеслись в 22 декабря 1982 года.

– Все правильно, – одобрительно говорит артист. – Теперь внимание. Вы перенеслись в 5310 год до новой эры, – загадочно объявляет ведущий и, выдержав паузу, властно спрашивает. – Что происходит сейчас с вами?

В зале повисает гробовая тишина. А на сцене… То, что творится на сцене, трудно придумать даже при очень богатом воображении. Один из участников эксперимента ожесточенно "бьет дубиной" невидимого противника, высоко вскидывая сцепленные руки и изо всех сил резко опуская их. Кто-то раздувает воображаемый костер. Другой карабкается то ли на дерево, то ли на скалу. Четвертый, щеголеватый молодой человек в рубашке с ярким галстуком, вдруг встает на четвереньки, запрокидывает голову и.., испускает протяжный волчий вой, заставляющий зрителей испуганно вздрагивать.

Заметьте, читатель, что в данном случае гипнотизер не "внедряет" в сознание испытуемых какую-либо одну воображаемую картину. Он лишь дает команду на воспроизведение обстановки давно прошедших дней. Стало быть, в состоянии гипноза человек способен воспринимать потоки тонкополевых структур, которые несут информацию прошлых лет.

Теперь рассмотрим примеры телепатической связи. Один из них приведен в сборнике "XX век. Хроника необъяснимого".

"12 августа 1937 года с Московского аэродрома поднялся самолет с экипажем из пяти человек на борту, который пилотировал пионер русской авиации Сигизмунд Леваневский. Самолет должен был пролететь над Северным полюсом и приземлиться в Фэрбанксе на Аляске. Но этот полет, затеянный для проверки возможности международного воздушного сообщения через полюс, провалился.

Через несколько часов после вылета из Москвы Леваневский передал по радио о проблемах с мотором правого винта и быстрой потере скорости. Когда его слова потонули в треске радиопомех, стало ясно, что самолет совершил вынужденную посадку где-то на полярных равнинах. Вскоре в северном направлении была подана летающая лодка, которая принялась планомерно кружить над замерзшим океаном в поисках исчезнувшей экспедиции. Однако после долгих бесплодных полетов она вернулась, так и не обнаружив следов авиаторов или их самолета.

Однако в Москве не потеряли надежды и даже наняли знаменитого австралийского путешественника по имени Хьюберт Уилкинс, дабы он продолжал поиски Леваневского и его экипажа. В Нью-Йорке был заказан специальный самолет с дополнительными баками для горючего и специальным навигационным устройством, помогающим в ориентации в ночных полетах – "Локхид-Юе". За день до того, как сэр Хьюберт был готов отправиться на поиски, к нему подошел пожилой писатель по имени Гарольд Шерман, пользующийся репутацией эксцентричного человека, и обратился со странной просьбой. Если потерявшиеся летчики еще живы, поинтересовался Шерман, то могли бы они передать какую-либо информацию, например, свои координаты, используя телепатическую связь, ведь тогда спасательный самолет смог бы немедленно их забрать в указанном месте?

Уилкинс, хотя и не испытывал неприязни к идее телепатии как таковой, тем не менее не видел никакой возможности для подобного ее использования в нынешней ситуации. А как насчет будущего-лет этак через 50 или 100? – предположил Шерман.

Разве не может так статься, что к тому времени человеческий разум разовьется настолько, что спасение на подобной основе станет вполне осуществимым? Уилкинс согласился, что когда-нибудь и такое может случиться. И тем самым попался в ловушку Шермана, позволив себя уговорить поработать на будущее – участвовать в серии экспериментов во время своей спасательной миссии в Арктике.