Записки из бронзового века - Мефодий Отсюдов

эта штука, – тут Карке покосилась на мой тесак, и я понял, что она имеет в виду, – дотрагивалась до тела, то страшная рана сразу была. Рука могла отвалиться. Голова тоже.

Картинка неравного боя, видать, действительно была ужасающей. Все без исключения – и дети, и взрослые, сбились в кучку и испуганно косились на меня и мой тесак.

– Если будете слушаться, я им махать не буду, – с трудом подобрав аборигенские слова, успокоил я рассказчицу. – Вас это тоже касается, – кивнул я на сбившихся в кучу.

– Иво, ёпрст, переведи им, – разозлился я, поняв, что ничерта они не поняли.

Аборигенский то язык обилием фраз и всяких там синонимов не отличался. Это в нашем новаторском племени мои речевые обороты и прочие деепричастия ушли в народ. Можно сказать, стали неотъемлемой частью речи.

А тут…

– А как же вы взаперти-то тогда оказались? – спросил я, когда рассказчица немного успокоилась.

– Они внутрь забежали, а мужчины камень специальным бревном задвинули. А чтобы камень не болтался, изнутри ещё бревно под угол вставили. А куда второе бревно дели – они не знают. Да только видать сначала дождь пошёл, потом мороз ударил. Примёрзло всё, – перевёл Иво бормотание бригадирши на понятный мне язык. – Да и силёнок у баб поменьше. А камень, до этого, изнутри всегда пятеро сильнейших мужчин отодвигали. И то с огромным трудом.

– И сколько вы в заточении были? – нахмурился я, чухнув, что враг то видел, как баб заныкали. А значит, может неподалёку ошиваться в надежде, что степнячки потеряют бдительность и вылезут на свежий воздух.

Даже вспомнил, что я, в первые дни своего попаданства в эти степи, по этой же методе на байбаков охотился.

Но вместо ответа Карке лишь развела руками. Мол, ты совсем дурак или как – часы и календарь ещё не изобрели, а солнца при запертой двери не видно.

– Ладно, это всё лирика, – успокоил я бригадиршу. – Как я понял, настоящих мужиков и защитников у вас нет. А значит племя обречено на вымирание. Но судьба, в смысле, мой персональный дух Горшок даёт вам всем второй шанс. Вы можете влиться в племя Хой. Время подумать у вас есть. До утра, я думаю, мы тут задержимся, – подмигнул я Карке.

Глава 31. Прогресс продолжается

– Нет, хочешь – не хочешь, а лавочку, всё же, сделать нужно, – подумал я, вдыхая бодрящий кровь, весенний воздух. – Авось, пронесёт, враг заплутает и … А вон там баньку поставлю, – размечтался я, купаясь в ласковых солнечных лучах.

Соскучился я всё-таки по теплу. А сегодня, как раз на следующий день после весеннего равноденствия, светило сжалилось над племенем Хой и послало нам свои лучики добра и тепла.

Настоящая, а не календарная весна началась, короче.

– Пора свадьбы играть, – выдернул меня из нирваны голос Карке. – У вас же есть такой ритуал?

– А то, – ухмыльнулся я. – И даже песня подходящая есть.

Карке, кстати, уже наблатыкалась изъясняться на нашем наречии, старательно копируя мои выражения и интонацию. Да и вообще, она в последнее время за мной словно тень следовала. Видать, охмурить решила, а потом под каблук загнать.

Но мы не лыком шиты.

Нас и Уна неплохо кормит, а самое главное – готовит вкусно, стирает и убирает постоянно и при этом мозг не выносит. Одним словом – идеальная жена. Она даже на Карке смотрела не как на соперницу, а скорее как на дитя несмышлённое, вообразившее себе невесть что.

А началось это в тот вечер, когда мы с освобожденными, а в нашем случае считай «порабощёнными» бабами, в родное племя вернулись.

Если отмотать немного назад, в тот самый вечер, когда мы освободили баб, а потом, заморив червячка, завалились отдыхать, предоставив выжившим выбор, пленницы, о чём то шептаться начали, периодически бросая на нашу гоп-компанию томные взгляды. А на утро Карке объявила о согласии их дружного женского коллектива влиться в племя Хой.

Дети и подростки прицепом шли. Их мнение и хотелки тут не учитывались.

В обратную дорогу мы отправились после обеда. Шли осторожно, постоянно высылая вперёд разведку. Да и снегоступы были-то только у нас, а бабы по нашим следам топали. Снег хоть и не глубокий был, а всё равно совершенно неудобно, а главное неприятно было.

Из-за этого наше обратное путешествие затянулось на две недели. И только мы вошли на стоянку родного племени, как началась жуткая метель. Мело так, что кончиков пальцев вытянутой перед собой руки видно не было.

Толмач тогда всех заверил, что это добрый знак. Типа, глубокий снег обезопасит нас как минимум до весны. А до неё ещё дожить надо. Жратвы то мало, а ртов прибавилось.

Только ныл он зря, этой зимой в племени от голодухи опять никто кони не двинул. И это второй год подряд.

Стабильность!

Нет, попоститься то, нам пришлось. Но ужин, пусть и лёгкий, был у всех. А всё благодаря снегоступам.

Иво, по возвращению, их мало-мало усовершенствовал, и теперь в них очень даже быстро бегать можно было. Вот и гоняли мои воины в свободное от несения караульной службы время за зайцами да другой живностью, ненароком высунувшей морду из леса.

Этим балбесам развлечение и тренировка, а нам