Неомифы (сборник) - Григорий Неделько

…Ярко-розовый закат окрашивал небо, горы, леса и озёра в невероятные тона, всё тонуло в этом великолепии, ожидая, когда наступит ночь, которая усыпит природу — буквально на несколько часов, — чтобы разбудить ее к новому дню, к новой жизни. Рассвет, столь же чудесный, богатый красками, обязательно наступит, и на планетах настанет новый день. Вселенский цикл продолжится…

Мысли о вселенной заставили разум Арнольда работать в ином направлении.

«А вот интересно, — размышлял он, сидя в готовящемся взлететь космическом корабле, — ну, сблизятся планеты, ну, подружатся, ну, даже влюбятся, а что потом? Как эта любовь проявит себя? Будут ли у них дети? И на кого похожи отпрыски гигантских космических тел? Мальчик с Девочкой ещё слишком малы, чтобы говорить о чём-то серьёзном между ними, а вот Зевсина с Фридрихом вроде бы существа постарше».

Корабль начал подниматься в небо.

«Да, планеты — именно существа, — рассуждал психолог. — Как и люди. Используя новейшие достижения техники, мы переписываемся, находясь в разных солнечных системах. И планеты не должны быть лишены хотя бы такого способа общения — те планеты, которые не умеют или пока не научились разговаривать иначе. Они заслуживают это потому, что позволяют нам жить на своей поверхности. — Рассуждения сделали скачок и вернулись к тому, с чего Сетон начал свои размышления. — Но что будет, если Фридрих и его пассия Зевсина, бывший Зевс-1, станут парой? Кажется, газовый гигант, с орбиты которого сошли Зевсы, не против. Получается, это их мама — или, может быть, папа?.. Да и больше не хотят войны друзья Фридриха Мальчик с Девочкой…»

Эти мысли разбередили живое воображение Арнольда. Ему даже подумалось, что, когда будет свободное время, надо записать свои фантазии, — в конечном счёте, они могут оказаться отнюдь не пустыми и бесполезными.

Мужчина, которому совсем недавно исполнилось пятьдесят шесть лет, сидел и смотрел в иллюминатор на уносящуюся вниз планету, а сам был уже очень и очень далеко отсюда, там, где раньше не ступала ни его нога, ни нога любого другого человека.

Сидевшая на соседнем кресле стройная сорокапятилетняя женщина молча держала его за руку. После того, что она узнала, ей хотелось не говорить, а просто молчать и быть рядом.

Началось всё с того, что очнувшийся Арнольд признался Нине, которая прилетела его навестить: да, он догадался, отчего планеты вели себя так странно и непредсказуемо. Но случилось это поздно, в самый разгар землетрясения. Возможно, как часто бывает, экстренная ситуация обострила восприятие. Правда, Арнольд не успел поделиться сделанным открытием: упав в разлом, он потерял сознание. С каждым днём негативное влияние галактических тел друг на друга становилось всё сильнее и масштабнее. И неизвестно, до чего бы дошла война планет в то время, когда он лежал в больнице, если бы не Нина…

Выслушав Сетона, женщина не смогла сдержать чувств и вспылила, заявив, что не понимает, почему тогда, четверть века назад, он бросил её?! Арнольд покачал головой и ответил, что в их давнем расставании виновен вовсе не он, а его родители, невзлюбившие Нину с первого взгляда. Это они наплели ей много нелестного якобы от лица возлюбленного, после чего сказали Арнольду, что Нина бросила его. Вначале он поверил: мать с отцом могли быть чрезвычайно убедительными. И всё же потом дала себя знать, возможно, сверхчувственная натура или, может статься, любовь. Как бы то ни было, червячок сомнения зашевелился в его душе. Сетон пытался связаться с Ниной, однако она не отвечала на звонки, а после выяснилось, что она не только сменила номер фона — женщина переехала в другой город, не сказав никому из знакомых Арнольда, где теперь будет жить. С тех пор Сетон прекратил общаться с родителями и стал «примерным» холостяком.

— Если бы ты сразу рассказал мне об этом… — произнесла Нина.

— …Ты бы мне не поверила, — продолжил за неё Арнольд.

Впрочем, всё это было в прошлом. Тогда как впереди находилось будущее. Но сейчас — именно сейчас! — они обладали своим настоящим…

Мысли окрашивались яркими закатными тонами, растворялись в надвигающемся умиротворении. Два человека заснули и во сне увидели далекие миры. А пробудившись, на рассвете, они были уже дома.

(2011, 2012)

III. Иные неомифы

Операция «Аппендицит»

Zombus zombini homus est.

Раз

Апокалипсис был… неожиданным.

В смысле не внезапным, а попирающим самые основы того, что за неимением лучшего названия окрестили разумным восприятием. Конец Света предвосхищали, как предвосхищают инфляцию. Или невнимательность человека, который отдавит вам ногу. Все понимают, что и первое, и второе, и третье произойдёт непременно. Но когда именно?..

Фатализм если и помог, то нешибко: последствия этой мировой войны оказались гораздо неприятнее прогнозов наиболее умных, опытных, титулованных специалистов. Аналогичное происходило с альбомами Филиппа Киркорова.

(«Адаптированная Энциклопедия Сверхновой Истории»)

Зелёнка напевал, увлечённо и гундосо. Музыка в его наушниках неистовствовала. Остальные прекрасно слышали обоих: иноязычного вокалиста с младшим лейтенантом. Рядового Огрызка, занятого сверхинтересным делом, песнопения не беспокоили — он отковыривал со стены краску камуфляжного цвета. А вот майору Гнутому ужасно хотелось вломить голосистому подчинённому. Но приходилось воспитывать в себе терпение, хотя бы потому, что в прошлой потасовке разъярённый Зелёнка вывернул старшему по званию палец и расквасил нос.

Шумели густые, обсыпанные листвой кроны берёз, бесстыдно заливались соловьи, тёплый ветерок гладил по шерсти кошку, спящую на крыше внедорожника. По небу плыли чистые белые облака. Загородный, спрятанный у чёрта на куличиках одноэтажный офис Интернет-компании «Humanity.ru» сверкал на солнце пластиковыми окнами, хромированными дверями, позолоченными табличками.

Зелёнка расположился на каменных ступеньках перед входом.

— Couldn’t see my funny side

As far as I recall

And it didn’t mean much to me… — пропел он в унисон с Фрэнсисом Росси, но солдат шепелявил ужаснее, чем ведущий ночной программы на областном радио.

Гнутый всё-таки не выдержал.

— Харэ, а!

Зелёнка продолжал беззаботно выводить рулады.

Майор подошёл вплотную, гаркнул на ухо:

— Завязывай!

Полутораметровый Зелёнка медленно обернулся, вынул правый наушник и саркастически воззрился на достающего головой до потолка Гнутого. Тот слегка поёжился, по возможности незаметно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});