Вяземская катастрофа 41-го года - Лев Лопуховский

Мало кто знает, что для усиления борьбы с вражескими танками в каждый укрепленный район Можайской линии обороны и в 30-ю армию Калининского фронта было направлено по роте бойцов – истребителей танков с собаками. Подобные подразделения участвовали в боях и раньше, но не всегда удачно.

Малоярославецкий укреп-район прикрывал два шоссе, ведущие к столице, – Киевское и Варшавское. Оборону в его секторах занимали части 312-й стрелковой дивизии, подразделения курсантов подольских пехотного и артиллерийского училищ, три пулеметных батальона, 7 огнеметных рот. Эти части поддерживали своим огнем шесть артполков и три дивизиона реактивных установок. Впереди УРа действовала 17-я танковая бригада майора Н.Я Клы-пина, десантный отряд капитана И.Г. Старчака и передовые отряды курсантов. Советские воины отбивали непрерывные атаки пехоты и танков противника, поддержанные огнем артиллерии и авиации, задержав его на 8 дней. Противнику удалось прорвать оборону севернее города и окружить части, оборонявшие детчинский сектор укрепрайона. Только 18 октября немцы сумели взять Малоярославец. Но курсанты обороняли ильинский и детчинский секторы УРа еще двое суток, пока не получили приказ командующего 43-й армией на отход. Гарнизон детчинского сектора прорвался из окружения.

Она тоже защищала Москву. Собака – истребитель танков, убитая солдатами вермахта. На снимке виден вьюк с миной и торчащий вверх штыревой взрыватель, который срабатывал при касании его с днищем танка, когда собака забегала под него

К сожалению, не все соединения, особенно переформированные и пополненные после разгрома в начале октября необученным пополнением, показали стойкость в обороне. Они не выдерживали атак танков и ударов с воздуха, легко поддавались панике. В создавшейся критической обстановке – линия фронта неуклонно, несмотря на ожесточенное сопротивление наших войск, приближалась к столице (от Наро-Фоминска до центра Москвы оставалось около 80 км) – советское командование было вынуждено принять самые решительные меры против трусов и паникеров. Были преданы суду военного трибунала целые группы командиров и политработников. Порой разбираться в обстоятельствах и причинах вынужденного отхода того или иного соединения или части было некогда, и под приказ о расстреле попадали и правые, и виноватые.

Так, части 53-й сд полковника Н.П. Краснорецкого, пополненной необстрелянными бойцами, разбежались в панике при первой же атаке противника, который почти без боя 15 октября занял Боровск и мост через р. Протва. Возникла угроза прорыва врага по Киевскому шоссе к столице. Не выдержала на этот раз и 17-я стрелковая дивизия, в начале операции мужественно сражавшаяся в составе 33-й армии Резервного фронта. Эти дивизии под бомбежкой немецкой авиации сдавали один рубеж за другим. В результате противник без боя форсировал р. Нара и захватил плацдарм у Тарутино (35 км юго-восточнее Наро-Фоминска).

Получив донесение, в котором об этом эпизоде было сказано, что «дивизии в панике бежали в Подольск, где оказалось около 7 тыс. человек из этих соединений», командующий Западным фронтом Г.К. Жуков 22.10 в 4.45 лично вручил приказ командующему 43-й армией генералу Голубеву:

«1. Отходить с занимаемого рубежа до 23.10 категорически запрещаю.

2. На 17 сд немедленно послать СЕЛЕЗНЕВА, командира 17 сд немедленно арестовать и перед строем расстрелять.

17 сд, 53 сд заставить вернуть утром 22.10.1941 г. ТАРУТИНО во что бы то ни стало, вплоть до самопожертвования.

3. Вы доносите о малом количестве бойцов в соединениях и больших потерях, ищите немедленно в тылах, найдете и бойцов, и вооружение <...>

Жуков, Булганин»[350].

Командир 17-й сд полковник Козлов П.С. и комиссар дивизии (с 12.10.41) бригадный комиссар С.И. Яковлев были в этот же день без суда и следствия расстреляны перед строем соединения. Командир 53-й сд полковник Н.П. Краснорецкий, возможно, избежал расстрела только потому, что в этот день погиб в бою.

Военная прокуратура в 2005 г. возбудила дело о виновности полковника Козлова П.С. и бригадного комиссара С.И. Яковлева. Тщательное исследование всех обстоятельств невыполнения дивизией боевой задачи и степени вины в этом командира и комиссара было проведено с участием специалистов Института военной истории МО РФ. Было установлено, что вышедшая с боями из окружения 17-я сд в составе около 600 человек была дважды пополнена ак: 15 октября она насчитывала уже 2879 человек, 16 октября численность дивизии за счет совершенно необученного пополнения была доведена до 4469 человек, и она снова была брошена в бой. В бою на р. Протва дивизия попала под мощный удар авиации, а затем и танков противника. Среди необстрелянных бойцов поднялась паника, они бросились бежать. Несмотря на все усилия командиров, остановить бегство сразу не удалось. К 22 октября дивизия, вошедшая в состав 43-й армии, заняла оборону по восточному берегу реки Нары, в районе Стремилово, Высокое. К 29 октября фронт на малоярославецком направлении стабилизировался по р. Нара.

В 2006 г. оба офицера были реабилитированы за отсутствием состава преступления. Доброе имя честных и преданных Родине воинов было восстановлено.

На калужском направлении к 13 октября также создалось угрожаемое положение. Здесь малочисленные части 49-й армии не смогли отразить наступление противника, которому удалось захватить г. Калугу. Гитлеровцы захватили Тарусу, стремясь развить наступление на Серпухов.

В связи со сдачей города командующий Западным фронтом отдал частный боевой приказ:

«Командующему 49-й армией Захаркину.

Копия т. Сталину.

1. Немедленно дать объяснение на каком основании Вы бросили Калугу без разрешения Ставки и Военсовета фронта и со штабом сами уехали в Таруса.

2. Переходом в контрнаступление восстановить положение: в противном случае за самовольный отход от г. Калуга не только командование частей, но и Вы будете расстреляны.

3. Стык с 43 армией в районе Прудки, Тарановка направляется 9 тбр.

4. Получение, исполнение донести.

Жуков»[351].

Под Серпухов Ставка перебросила четыре стрелковые дивизии, и к 29 октября наступление противника было остановлено.

На Волоколамском направлении соприкосновения с противником не было до 14 октября. Ожесточенные бои развернулись здесь 16 октября, когда в сражение вступили части 2-й танковой дивизии противника, до этого удерживавшей внутренний фронт окружения южнее Вязьмы. Их интенсивность нарастала по мере высвобождения других соединений противника после боев под Вязьмой. Здесь войскам 16-й армии генерала К. К. Рокоссовского впервые удалось создать глубоко эшелонированную противотанковую оборону, которая состояла из противотанковых пунктов и районов. Для борьбы с танками противника на основных танкоопасных направлениях была привлечена вся артиллерия, в том числе и зенитная. За счет умелого маневра артиллерией, в первую очередь противотанковыми полками, наступление противника было отбито. За бои под Волоколамском 289-му и 296-му противотанковым полкам было присвоено высокое звание 1-го и 2-го гвардейских артполков. Значительную поддержку войскам 16-й армии оказала авиация. Командование Западного фронта сосредоточило на этом направлении основные силы авиации фронта – 210 истребителей и 200 бомбардировщиков и штурмовиков. Лишь 25 октября противнику, усилившему свою группировку подошедшей пехотой, удалось прорвать оборону армии и 27 октября захватить Волоколамск. Войска 16-й армии к 30 октября закрепились на рубеже в 3—4 км к востоку от города. В боях под Волоколамском отличились 316-я стрелковая дивизия генерала И.В. Панфилова (ей было присвоено звание 8-й гвардейской) и курсантский полк училища имени Верховного Совета РСФСР полковника С.И. Младенцева.

Командир 17-й стрелковой дивизии (бывшей 17-й дно) полковник П.С. Козлов

К 23 октября значительная часть попавших в окружение советских соединений и частей Брянского фронта в сильно ослабленном, конечно, составе вырвалась из кольца и вышла на назначенный Ставкой ВГК тыловой рубеж Белев, Мценск, Поныри, Фатеж, Льгов, где приступила к восстановлению боеспособности. 50-я армия, в которой после выхода из окружения осталось лишь десятая часть личного состава и 3 процента артиллерии, была пополнена за счет 26-й армии. Армии, которую возглавил генерал А.Н. Ермаков, была поставлена задача оборонять тульское направление. Упорная оборона Тулы обеспечила устойчивость левого крыла Западного фронта на дальних южных подступах к столице.

Хотя в Можайской линии обороны врагу удалось проделать первые бреши, его наступление застопорилось. Противодействие наших войск нарастало, становилось более стойким и организованным. Средний темп наступления противника снизился до 3—5 км в сутки. В донесении штаба 57-го танкового корпуса, который вел наступление в районе Медыни и Можайска, сообщалось, что «последние бои за овладение русскими позициями были самыми ожесточенными за весь период кампании в России, так как противник оказывает яростное сопротивление, укрепившись в бетонных долговременных сооружениях, построенных еще в мирное время. Потери в танках с начала операции до середины октября сильно возросли». В свою очередь, командование группы армий «Центр» отметило, что «в предполье Москвы противник, используя подкрепления, сражается упорно и ожесточенно», «по-прежнему оказывает упорное сопротивление <...> и не сдает без боя ни пяди земли, ни одного дома».