Принц приливов - Пэт Конрой

— Непременно, — сказал Люк.

Туристы устраивались вокруг большого бассейна, вмещающего два миллиона галлонов воды. До нас долетали обрывки фраз: людям не терпелось увидеть белого дельфина. Когда все расселись, на деревянный помост, укрепленный над водой, вышел стройный загорелый светловолосый парень. Он приветственно всем помахал. Из динамиков раздался записанный на пленку женский голос. Мы услышали историю Дредноута, пойманного в числе двенадцати косаток в проливе Королевы Шарлотты рядом с островом Ванкувер и доставленного в Майами специальным авиарейсом. За поимку Дредноута океанарий заплатил шестьдесят тысяч долларов. На обучение косатки трюкам ушел целый год. К сожалению, включить Дредноута в шоу дельфинов невозможно, поскольку этот вид косаток — латинское название Orcinus orca — предпочитает дельфинов в качестве своего излюбленного лакомства.

Пока звучал рассказ, в дне бассейна открылись невидимые ворота. Прозрачная вода забурлила.

Ведущий пристально всматривался в воду, глядя на косатку, плывущую к нему из глубины. Парень сосредоточился, что было видно по морщинам на его лбу. Он наклонился, держа за хвост королевскую макрель, сделал круговое движение рукой, и сейчас же вода послушно пришла в движение, словно включились гигантские лопасти. Из середины бассейна к стенкам стали отходить небольшие волны. Дредноут, не снижая скорости, погрузился на дно, затем выпрыгнул, словно небоскреб, внезапно появившийся из-под земли, и взял честно заработанную рыбину. Он сделал это с грациозностью маленькой девочки, которую угостили мятным леденцом. Затем Дредноут описал в воздухе длинную дугу. Когда же он опустился в воду, казалось, что с высокого утеса упало дерево.

Бассейн ответил мощной волной, захлестнувшей двадцать три ряда. Шоу Дредноута сопровождалось принудительным купанием зрителей. У них с волос стекала морская вода, густо пахнущая косаткой.

После Дредноут носился по бассейну и снова выныривал, чтобы полюбоваться ослепительным солнцем Флориды и вдохнуть аромат цитрусовых растений и бугенвиллей. Мы с любопытством разглядывали белое брюхо косатки и удивительную переливчатость ее черной головы, отливающей словно кожаные туфли. Спинной плавник Дредноута напоминал черную пирамиду; он с шипением рассекал воду, совсем как острый нож, вспарывающий нейлоновую ткань. Я любовался линиями тела животного и мощными зубами, каждый из которых был величиной с настольную лампу. Прежде я не встречал такой могучей и управляемой силы. Дредноут снова прыгнул и позвонил в колокол, подвешенный над водой. Затем разинул пасть и позволил загорелому блондину почистить себе зубы шваброй. Представление приближалось к концу. Дредноут во всем своем великолепии, блестя плавниками и вздымая за собой галлоны воды, выскочил и зубами дернул веревку с прикрепленным к ней американским флагом. Тот гордо взвился над бассейном. Толпа в который раз приветственно закричала и в который раз получила порцию соленой воды.

— Вот это зверь! — восхитился Люк.

— Можешь себе представить, что за тобой в море погналась косатка? Что бы ты делал? — спросила Саванна.

— Знаешь, сестренка, она такая громадина! Мне останется только одно: покориться своей судьбе.

— Хотел бы я увидеть косатку в Коллетоне, — усмехнулся я.

— Отличный способ наказания преступников, — вдруг сказал Люк. — Дать им купальный костюм, прикрепить к разным частям тела несколько макрелей — и пусть переплывают бассейн. Сумели справиться — свободны. Не сумели — океанарий сэкономит на рыбе.

— Люк, ты великий гуманист, — вздохнула Саванна.

— Я имел в виду отъявленных негодяев. Повинных в массовой гибели людей. Таких, как Гитлер. Убийц детей. Всю шваль планеты. Нарушители уличного движения и мелкие воришки не в счет.

— Все равно это была бы жуткая смерть, — заметил я.

Дредноут в это время прыгнул через огненное кольцо и брызгами воды потушил пламя.

— Можно было бы сделать это частью шоу, — развивал мысль Люк. — Надо подбросить идею отцу. Он доработает. Например, косатка выныривает из воды и звонит в колокол. В награду ей дают слопать насильника.

Дредноут завершил выступление колоссальным прыжком, после которого с наслаждением плюхнулся в воду. Несколько сотен насквозь мокрых зрителей покинули зал и отправились к дельфинам. В их числе были и мы.

После косатки дельфины показались нам маленькими суетливыми существами. Хотя их трюки были изящней и разнообразней, после бунтарства Дредноута они воспринимались как милые пустячки. Дельфины работали на совесть, но они не были косатками. Впрочем, дельфинов это вряд ли волновало. Они выглядели вполне счастливыми. Словно артиллерийские снаряды, они взмывали на двадцать футов, показывая зрителям свои гладкие яшмовые тела. С морд не сходила шутовская улыбка, что добавляло искренности исполняемым номерам. Дельфины играли в бейсбол и боулинг, танцевали на хвостах, проходя всю длину бассейна, бросали мячи в кольца и выбивали изо рта дрессировщика сигареты, тщетно пытаясь отучить его от курения.

Каролинская Снежинка одиноко плавала в небольшом бассейне. Толпа туристов облепила ограждение. Снежинка двигалась по периметру, сбитая с толку и слегка скучающая. Из динамиков звучал голос все той же женщины. Она рассказывала о поимке Снежинки, словно об экзотическом и опасном приключении, сравнимом с поисками Северо-Западного прохода в арктических морях.

Кормление Снежинки началось в три часа. Служитель принес ведро с голубыми карангами[134]. Достав рыбину, он кинул ее в противоположный конец бассейна. Снежинка развернулась, устремилась туда с необычайным изяществом и подхватила еду с поверхности. Туристы переговаривались, пытаясь определить цвет Снежинки. А мы, ее будущие освободители, с гордостью слушали слова об удивительной, сияющей красоте этого природного феномена.

Мы наблюдали за процессом и видели: работник не просто бросает рыбу Снежинке, одновременно он дрессирует дельфина. Добившись того, чтобы Снежинка двигалась в нужном направлении, служитель усложнил задачу. Теперь он держал корм на весу, заставляя дельфина выныривать из воды и дотягиваться до его руки. Этот человек был профессионалом, терпеливым и опытным. Когда Снежинка выпрыгнула, зрители наградили ее аплодисментами. Дрессировщик бросил очередного каранга в ее пасть, совсем как пастор, кладущий священную облатку в рот маленькой девочке, пришедшей на причастие.

— Том, мы с тобой пойдем на рыбный рынок, — шепнул мне Люк. — А ты, Саванна, заблаговременно познакомься с ночным охранником. Океанарий закрывается в восемь.