Котик для сильной и независимой (СИ) - Вада Маричка

— Ванно ждёт того же, что и мы все. Ты должна научиться атаковать дружественные цели.

— Ну, камо-он! — как-то обыденно произнесла свою любимую фразу Мурси. — Я научилась убивать предавших меня любовников, научусь и друзей.

— Надо Яну сказать, чтобы в это русло двигал свои исследования. Где-то должен быть в мозгу сектор, отвечающий именно за формирование таких привязанностей.

— Бедный Ян, — хмыкнула Мурси. — Я только за последний месяц пять разных русел ему обозначила. Как он ругался в последний раз! Нам бы десяток таких биологов. Но Ян говорит, что он — единственный в своем роде и никто из колонии никогда не покидал Матку. Что-что, но моя любимая ученая букашка действительно единственная и неповторимая. Так скучаю по нему. Будет отпуск, обязательно посещу нашу лабораторию.

***

Мурси гналась за ним по бескрайним заснеженным полям Илума. И была Она гигантской. И глаза Её источали ненависть фиолетового цвета. Капитан беспощадно швыряла в него разряды, а страх, окутавший каждую клеточку катарского тела, требовал бежать. Задыхаясь, Морган падал, но молния рядом заставляла вставать и мчаться дальше. Наконец, Мурси припёрла его к скале и зловеще расхохоталась. Грохот от Её гласа с небес вызвал лавину. Снег посыпался со всех сторон и отрезал Моргану пути к отступлению — ловушка захлопнулась. Только катар и женщина-йонгей остались стоять друг против друга в белой пелене стихии. Прижимаясь к холодной и гладкой поверхности скалы, Морган выпрямился, готовый встретить свою смерть от исполинского чудовища.

Откуда-то вперёд выпрыгнул дед. Он загородил собой Моргана и бесстрашно топнул ногой на Мурси, недовольно потрясая своей посеребренной годами гривой. Йонгейка швырнула в него молнию. Дед строго погрозил Ей пальцем и пошёл вперед, храбро глядя в глаза противнику. И пока он подходил, то рос, а Мурси, наоборот, уменьшалась. Когда же дед дошел до капитана, она превратилась совсем в крошку, меньше даже самого Моргана. Старейшина встал рядом и нагнулся, протягивая ей исполинскую руку. Мурси легко запрыгнула на ладонь и села, держась за большой палец. Она улыбалась и болтала ногами в воздухе, пока дед поднимал её к своей груди. Старый катар повернулся к Моргану и, спрятав капитана в нагрудный карман рубашки, внимательно посмотрел на внука:

— Ты очень меня разочаровал! Я всегда считал, что воспитал достойного катара. Я никогда так не ошибался!

Морган подскочил в постели, тяжело дыша. Это всего лишь сон! Странный, лишенный смысла кошмар. Он глянул на часы, опять четыре утра. Темнота и тишина царили на корабле, только двигатели мерно жужжали.

Двигатели! Или их корабль угоняют, или Мурси, наконец, вернулась. Морган принюхался и уловил в воздухе её слабый след.

— Пришла, — тихонько выдохнул капрал, улыбаясь, а потом выскочил из кровати и, как был — в шортах и майке — поспешил в отсек управления.

Мурси сидела за штурвалом, закинув на панель омникома босые ноги. Маленькие аккуратные пальцы на ступне шевелились в такт тихой музыке. На голограмме её холофона, что валялся на той же панели, высвечивался мужчина, который со смехом что-то рассказывал. Это был совсем молодой парень, не старше тридцати, в одежде имперского специального надзора. Деталей Морган разглядеть не сумел.

— Тебе обязательно там нужно побывать. Закончится всё, возьмём с тобой спальники, палатки, гитару и потопаем. Вид с этой горы потрясающий! Споём под звездами, помечтаем. Помнишь, как тогда?

— Да, от похода я бы не отказалась. Только, чур, пешком, без всяких там новомодных приспособ. Хочу ощутить эту приятную усталость в мышцах, когда лежишь в спальнике и глядишь на небо. У-у-у, я бы, прям ща всё бросила бы и сорвалась.

— Сейчас нельзя, слишком напряжная обстановка.

Морган остановился во входном проёме и почтительно выжидал, когда они закончат. Наконец, парень его заметил и кивнул Мурси:

— Кажись, к тебе первые тоскующие. Ладно, потом поболтаем, звони почаще. Я скучаю. Адьес, сеньорита.

— Адьес, амигос, — хмыкнула Мурси и, отключив холофон, развернулась в кресле и как-то удивленно посмотрела на Моргана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Язык капрала прилип к нёбу. Он застыл, не в силах ничего сказать. Взгляд капитана дотошно прошелся по его телу, не упуская ничего из виду, и Мурси хищно улыбнулась.

— Это неприятно, сэр. Я не кусок мяса.

— Да, капрал. Личность, я помню. Но это же вы пришли ко мне в полуголом виде.

— У вас, по-моему, какие-то проблемы с мужскими торсами, — Морган, наконец, отплатил капитану её же кредиткой.

— Только, если с такими, как ваши, капрал, — пролепетала Мурси, приторно улыбаясь. — Так что вас заставило покинуть тёплые объятия постели в столь ранний час?

— Где вы были, сэр? — обиженно пробурчал Морган. — Я чуть с ума не сошёл!

— О, мы с агентом Ла закатили просто сногсшибательную вечеринку. Два дня кутили так, шо отель на ушах стоял.

— Не врите мне, я знаю, что доктор пошёл к вам. А это значит, как минимум вы полдня потратили на сеанс терапии.

— Доктор Забара много треплется, вам не кажется? Он вообще не умеет держать язык за зубами. Что поговорить, что муху поймать — одна функция.

По телу Моргана прошла неприятная дрожь, но он постарался не выдать себя. Эта женщина своей хитростью может переплюнуть всех вместе взятых.

— Мужчина, с которым вы разговаривали, сэр. Ещё один агент? — катар решил перевести разговор на другую тему.

— Коди? Нет, Коди просто друг.

— Не знал, что у вас есть друзья, — сухо заметил Морган.

— Капрал, чтобы получился сарказм, нужна особая интонация.

— Это не был сарказм, сэр. Я сказал только то, что вижу.

— Божечки-кошечки! — вновь удивилась Мурси, уже не наигранно улыбаясь. — Нормальный Морган вернулся.

— Не помню, чтобы я отлучался куда-нибудь, сэр. Это вы куда-то пропали без предупреждения!

— Хвала Вселенной, что не помните! Так чем я могу вам помочь, капрал?

— Ну, я с не очень приятной новостью. Вас временно разжаловали до рядового, и теперь я ваш командир. Так что обуйтесь, сэр. Это минимум.

— Вы уже знаете? Откуда?

— Я подал прошение. Не припомню, почему я его написал, — смутился Морган. — Но только уже три дня как пришел удовлетворительный ответ. А вы тоже в курсе?

— Конечно, я же шпиёнка, у меня везде уши. Вы обрадовали остальных?

— Нет пока. Ждал вас, сэр. И я хотел ещё сказать, что ваша затея со стиранием памяти принесла не слишком хорошие результаты. По непонятной причине Ваццлав мне высказал довольно неприятные вещи. А я даже не могу ничего ответить ему, так как совершенно не помню тот день. Знаю только, что мы провели его с Кларой. Но и она это отрицает, почему-то. Вы ничего не напутали в ваших рекомендациях?

— Теперь я уже тоже ничего не знаю, простите, — Мурси, извиняясь, развела руками.

— Вы и себе стёрли память, сэр? — растерялся Морган. Это не ложилось в их с Кларой общую картину происходящего.

— Ну, практически. У нас, проводников, немного по-другому происходит. Но да, всё что показалось моему мозгу неважным, удалено. Видимо, ваши рекомендации входят в этот перечень.

— Понятно, — вздохнул Морган.

— Ну что, утром созовем совещание, откупорим игристого и отметим такое дело?

— Это уж вряд ли, сэр, — усмехнулся Морган. — Если хотите выпить, у вас последний шанс. Утром начнется нормальная рабочая обстановка. Немного дисциплины на этом корабле не помешает.

— Конечно, капрал. Как скажете, дорогой мой начальник.

— Без дорогого, пожалуйста.

— Так точно, сэр!

— И не проспите! Я планировал объявить всем эту новость в восемь, — Мурси вздрогнула и обиженно скривила губы. — Ладно, в девять. Дам вам время привыкнуть к распорядку.

— Какой вы добрый, товарищ капрал!

— Я оденусь и приду на смену, чтобы вы могли хоть немного поспать.

— Морган, нет надобности. Я не хочу спать, — мягко улыбнулась Мурси. — У меня был потрясающий наркотический трип длиною в три дня. Так что можно и в восемь. Я так отреагировала скорее по привычке. Услышала неприятное время и, даже не задумавшись, возмутилась.