Том II: Отряд - Мэри Джентл

«Это я могу уважать», — повторила она про себя. Во всем теле разливалось легкое тепло.

— Фернандо, я с первого взгляда увидела, как ты изменился. Я не знаю. Даже если арианскнм священникам позволено жениться, мне-то по закону нельзя. Но… если ты хочешь попробовать начать заново… я согласна.

У нее кружилась голова. Нелегко вот так открыться. Она не сразу осознала, что Фернандо смотрит на нее с ужасом.

— Что? Что?

— О, зараза, — жалко пролепетала она. — Я не так поняла, да?

— О чем ты?

Она растерянно смотрела, как он переминается с ноги на ногу, шарит глазами по потолку, тяжело вздыхает…

— О господи, я все перепутал! Я не тебя имел в виду!

— Как не меня?

— Да, я сказал темноглазая, с серебряными волосами… — он с силой ударил себя кулаком по ладони. — О, черт, прости…

Аш ровно произнесла:

— Ты говорил не обо мне. Ты говорил о ней.

Он безмолвно кивнул. Аш ухватилась за стену, чтобы не упасть. Щеки горели. Горячий стыд смыл все, даже режущую боль в груди. Она готова была броситься вон из зала… куда? Головой вниз с крыши?

— О господи! — голос Фернандо дрожал от боли. — Я не подумал. Да, я о ней… о Фарис. Я хотел рассказать тебе, Аш. Мне в голову не пришло, что ты подумаешь…

— Да.

— Аш…

— Ничего не случилось, — дико проговорила она. — Ни хрена. Дерьмо! — Рука сама сжалась в кулак, другая прижалась к груди. — О, дерьмо! Фернандо, что в ней такого? Она тоже для тебя не подходит, она тоже солдат! Мы же с ней как отражения в зеркале!

Она осеклась, вспомнив свои остриженные патлы и изрезанные шрамами щеки. Когда она решилась украдкой бросить короткий взгляд в лицо Фернандо, то увидела, что он так же покраснел, как, должно быть, она.

— Мы одинаковые!

— Нет, разные. Я не знаю, в чем разница, — неуклюже пробормотал он, — но она есть.

— Ах, ты не знаешь, в чем разница? — почти взвизгнула Аш. — Не знаешь. Надо же! Так я тебе скажу, в чем разница, Фернандо. Ей не изуродовали лицо. Она никогда не знала бедности. Ее воспитывал лорд-амир. Ей не пришлось с десяти лет трахаться за деньги со взрослыми мужиками! Вот и вся разница. Она не испорчена, не то, что я!

Она долгую минуту смотрела ему в глаза наконец тихо проговорила:

— Я могла бы любить тебя. Сама не знала до этой самой минуты. А тебе лучше бы и вовсе не знать. Жаль.

— Аш, прости меня!

Она уже пришла в себя, привычно заслонилась высокомерным взглядом, загнала слезы поглубже в горло.

— Ну и как, ты ее уже поимел?

Густой багрянец поднялся по белой шее от высокого воротничка рясы до лба под капюшоном.

— Неужели нет?

— Она выехала навстречу королю-калифу, а на обратном пути вызвала меня, чтобы исповедаться. — Он глотнул, дернув кадыком. — Ей хотелось узнать, почему я, рыцарь, стал священником…

— И ты ее не трахнул?

— Нет! — на его лице вспыхнул гнев, но тут же сменился смущением, Фернандо провел рукой по волосам, взъерошив короткую прическу. — Как можно? Если я дорасту до ранга, в котором разрешается женитьба, тогда…

— Ты не во сне ли живешь?

— Я люблю ее!

— Мечту свою гребаную ты любишь, а не ее! — Аш сплюнула под ноги. — Ты думаешь, она кто: воительница на белом коне, которая ведет людей в битву, а сама не запятнала свои руки убийством? Ты думаешь, она так же добра, как прекрасна?

— Аш…

— Она такая же, как мы, Фернандо. Она тоже посылает людей на бойню. Я такая, ты был такой, и она тоже. Господи, да ты подумай хоть немного головой, а не своим мужским достоинством!

— Мне очень жаль, — он жалобно протянул к ней руку. — Я все испортил. Я не думал, что ты подумаешь, что я о тебе… Я думал, ты знаешь, что я…

Аш почувствовала, что пауза затягивается.

— Думал, я знаю, что ты и под страхом смерти ко мне не притронешься ?

— Да нет же! Я хотел сказать… — Фернандо беспомощно уставился в пол. — Не могу объяснить. Я видел тебя… Я и ее раньше видел… Просто на этот раз было… по-другому…

— А! Да заткнись ты на хрен!

Дрожа и горя от унижения, она пялилась в никуда, не замечая веселившихся солдат, не видя холодного потемневшего неба за узкой амбразурой окна.

«Теперь я знаю, что имеют в виду, когда говорят, что хочется сквозь землю провалиться!»

Тихо, но властно прозвучал рядом голос Фернандо:

— Ты тут ни при чем. Дело не в тебе. Я ненавидел тебя, но, Аш, ведь я не стал бы священником, если бы не ты. Я и не понимал, как много ты значишь для меня, я только сейчас понял, когда почувствовал, как тяжело мне причинять тебе боль. Да, я люблю ее. А ты для меня — как сестра или, может, друг…

С горькой иронией, почти со слезами, Аш пробормотала:

— Уж лучше пусть будет «друг», давай не будем припутывать сестер. Твоя сестрица, в отличие от тебя, не отказалась бы меня потрогать.

Он растерянно моргнул.

— Ладно, забудь. Не хочу больше об этом слышать.

— Хорошо.

Помолчав немного, Аш спросила:

— Она знает?

— Нет.

— Поклоняешься издали, на манер трубадуров?

Он снова покраснел:

— Может, это и к лучшему. Я довольно неловок, верно? Я ведь просто хотел извиниться перед тобой и рассказать, что со мной происходит. Аш, я совсем не хотел тебя обидеть.

— Когда хотел, тебе это хуже удавалось.

— Понимаю. Что я могу сказать.

— Да что тут скажешь? — она вздохнула. — Как говорится, так уж вышло. Фернандо, ты лучше промолчи, если тебе придет в голову что-нибудь сделать, ладно?

— Ладно.

Она отвернулась от него, глядя на своих людей. Ее охватило желанное отупение, приглушившее обиду, гнев и боль. Пролетела легкая мысль: «Слишком больно об этом думать», и на смену ей пришла другая: «Все это не стоит того, чтобы так заводиться».

Аш стиснула зубы, чтоб не расплакаться.

— Раньше лучше получалось, — заметила она про себя.

— Что?

— Ничего.

Она еще не успела справиться со своим голосом, когда у дверей поднялась суматоха.

В открывшийся проем ворвался яркий дневной свет и холодный сквозняк. Послышался топот сапог, звон оружия; Аш вгляделась, прикрыв глаза ладонью.

Де Вир с братом Джоном и двумя десятками турок, Оливер де Ла Марш и с ним несколько бургундских офицеров. Джонвилль замер как вкопанный, уставившись на нее.

— Я же говорил! — заорал де Вир.

Все как один уставились на Аш, даже янычары проявили сдержанный интерес. Аш уперла руки в боки, срочно собралась, натянула на лицо маску грубоватой насмешливости.

— В чем дело, я забыла одеться?

Бургундский сотник Джонвилль с трудом сглотнул:

— Не Dieux! note 104 Она! Генерал-капитан!

Аш строго взглянула на него, на графа:

— Кто-нибудь скажет мне, в чем дело?

Бургундцы выпучили глаза, словно ничто в мире не могло поразить их больше, чем зрелище спокойно стоящей женщины в кирасе миланской выделки, с короткими волосами грязно-белого цвета и пятнами копоти на рассеченных шрамами щеках (все еще пылающих румянцем).

— Вы здесь… — снова заговорил Джонвилль.

Аш заслонила спиной Фернандо дель Гнза и скрестила руки на груди:

— Я посылала сообщить вам об этом добрых два часа назад! Ладно… И где же, по-вашему, я должна быть?

— Понятно, что вы удивлены, — вмешался Джон де Вир, — однако вы должны извинить мастера Джонвилля. Он, как и все мы, видит перед собой генерал-капитана Аш. Но, кажется, час назад генерал-капитан Аш в сопровождении эскорта рабов вышла из лагеря визиготов и вступила в Дижон через северо-западные ворота. Она и сейчас там.

Теперь уже Аш выпучила глаза:

— Ни хрена себе!

— Мы оставили ее в привратном бастионе не более десяти минут назад, — кивнул де Вир. — Мадам, это ваша сестра. Фарис. Она заявила, что сдается вам.

Отдельные листки, вложенные между частями 14 и 15 книги «Аш: Утраченная история Бургундии». Рэтклиф, 2001, Библиотека Британии.

Сообщение: # 381 (Анна Лонгман)

Тема: Аш.

Дата: 16.12.00 07:47

От: Рэтклиф

Формат-адрес уничтожен, прочие детали зашифрованы нечитаемым личным кодом.

Анна,

Даже непривычно снова писать по-английски! Файл с переводом следующего фрагмента текста Сибл Хедингем прилагаю.

Завтра, то есть уже сегодня с утра, устрою себе выходной от перевода.

Я наконец получил возможность сравнить два результата металловедческих исследований образцов «големов-гонцов», найденных на суше. За завтраком встречался с одним из аспирантов Изобель, он мне помог. Итак: существует некоторая вероятность, что в лаборатории перепутали образцы, и, таким образом, мы имеем депо с исследованиями двух различных археологических объектов. Но если исследовали один и тот же образчик бронзы, то поразительно, насколько они различаются почти в каждом пункте, от состава до фоновой радиации.

Либо одна из лабораторий исследовала не тот образец (уверяю вас, к такому заключению придет любой здравомыслящий человек), либо эти отчеты фиксируют результат процесса, происходившего в самом артефакте за время от первого анализа в ноябре до второго — двумя неделями позже.