Мёртвые душат - Александр Бреусенко-Кузнецов

Практически все потенциальные бунтовщики из числа рядовых местных обитателей собирались наверху, в трактире Лырколла, причём с каждым днём их становилось всё меньше (долговязое население Занза уходило в другие города и местности, чаще всего — за Порог Смерти).

Оставшиеся, конечно, вели непозволительные речи. Этот трактир можно было накрыть одним махом и спалить вместе со всеми собравшимися, но вождь Отшибины верно рассудил: если спалишь трактир, недовольные будут собираться неизвестно где. Ввиду незначительной опасности, проистекающей от трактира, для наблюдения за ним были отряжены не Лимн и Зунг, а разведчики попроще (и им в придачу — сотенный отряд стражи под руководством Дранга, круглосуточно посменно дежурящий вблизи трактира).

Но то на поверхности. В подземном же Занзе не всё было спокойно лишь в городской верхушке — и как раз в той её части, которая и привела Занз в состав Отшибины. Некоторые из заговорщиков, свергших диктатуру надменного Ымбриула Зулиндкравна, теперь колебались, или даже раскаивались.

Кажется, в своих мечтах они видели прибытие Великого народа в Занз несколько по-другому. И уж никак не ожидали, что отшибинский язык им придётся учить. Просили, учитывая их заслуги, освободить их от этой повинности. Но как же им это позволить, если Занз имеет основание принадлежать Отшибине, лишь называясь этим именем, а не высокомерной кличкой «Цанц», предложенной мертвецам лживым Луговым королевством?

Теперь и Лимну, и Зунгу вождь велит следить только за небольшим кругом вероятных бунтовщиков, куда входят три советника (Жилоны, Кыномры и Фыпын), один ростовщик (Кырымыф из Кырымця), один некромейстер (Гьны), один бальзамировщик (Фульк), а с ними тысяцкий Отт и магистр Гру. Эти люди предали одного Управителя воеводством, и не моргнут глазом, чтобы предать второго. Только они здесь и опасны.

Лимн и Зунг докладывали вождю, что среди всего круга прежних заговорщиков лишь трое — тысяцкий Отт из Дыхо, некромейстер Гьны и ростовщик Кырымыф — замечены ими в открытом высказывании своего недовольства, тогда как все остальные воспринимают возрождение Отшибины с энтузиазмом.

Советники Жилоны, Кыномры и Фыпын по истинной своей натуре — не интриганы. Понимая свою важность для Врода Занз-Ундикравна, среди подчинённых которого нет карликов с опытом управления большим городом, они всячески выражают свою готовность служить ему верой и правдой. Глава гильдии бальзамировщиков — тот происходит из Отшибины, и, кажется, судьба Великого народа ему не безразлична. Что же до магистра Гру — то он самый верный друг Отшибины во всём Занзе, каковым всегда был и впредь останется.

Имелось, правда, ещё кое-что, удержанное разведчиками при себе. О звезде из обученных им карликов-некромантов, спрятанных в секретной комнате своего поместья, Гру, кажется, ничего не сказал вождю. А ведь эти некроманты подготовлены со всей солидностью, чего не скажешь о той штамповке, которую в Дыбре приходилось совершать Флютрю.

Гру, надо полагать, действительно полностью поддерживал Занз-Ундикравна, но всё же подстраховывался на тот случай, если новому Управителю он вдруг сделается неугоден. И кто знает, может быть, его опасения не беспочвенны?

Выслушав очередной доклад Зунга о подслушанных им высказываниях тысяцкого Отта из Дыхо, некромейстера Гьны и ростовщика Кырымыфа, вождь озабоченно спросил:

— Можно ли кого-то из этих троих более-менее спокойно убить?

— Сомневаюсь, — ответил Зунг. — За Оттом стоит весь гарнизон подземной крепости; сам-то он бунтовать не будет, но если мы тронем их командира…

— С Оттом понятно. Он сейчас тысяцкий, я его сделаю темником. С условием, что выучит язык. Дальше! — потребовал Занз-Ундикравн.

— За Гьны стоят некроманты. Их в городе не так много, но каждый мало ли чего натворить может! К тому же, под контролем некромантов подъездные пути. Все дозорные башни по Большой тропе мёртвых…

— Знаю. А есть ли у Гьны соперники?

— Не думаю. Он, мне кажется, всех устраивает, так как никому не мешает жить. Читает себе своего Цилиндиана, и никого не трогает…

— Посмотрим. Что с Кырымыфом?

— За ним стоят все, у кого в городе есть большие деньги. Если его тронуть — попрячутся вместе с деньгами. С ним лучше договариваться наедине и прямо спросить, чего он хочет…

— Договоримся!

* * *

Ранней весной Врод Занз-Ундикравн, по обычаю прошлого хозяина Занза, устроил симпозиум, на который пригласил элитных мертвецов со всего Отшибинского воеводства (ведь должны же они знать в лицо своего нового Управителя).

Пригласил вождь и великанов из окрестных замков — хотя не без колебаний. Известно, что карлики недолюбливают всех людей повыше, чем они сами (то есть, всех не-карликов), но в их отношении к великанам — этим высоченным махинам, способным на них ненароком наступить — злости гораздо меньше, чем страха.

Великанов Занз-Ундикравн решил позвать не всех, а только из самых богатых замков, либо же самых безобидных. К категории безобидных, впрочем, был отнесён лишь один великан — Ум из Мныля (он же Ом из Мнила в устаревшей транскрипции).

Великаны также не особенно жаловали карликов, но на симпозиум к Занз-Ундикравну пришли. Их более всего интересовал один вопрос: станут ли у них отбирать замки. Если станут, то великаны с этим, понятное дело, не согласятся, и начнут готовиться к военным действиям. Если же новый Управитель воеводства скажет, что замки остаются нынешним владельцам, остальное великанам уже не так важно.

Ещё до открытия симпозиума новый Управитель первым долгом успокоил пришедших великанов. «На замки Великий народ не претендует», сказал он. И сказал чистую правду. Не настолько ещё силён Великий народ, только-только прорвавшийся в желанное посмертие, чтобы претендовать на почти неприступные великанские замки. Пока — нет, а там видно будет.

Симпозиум, созванный Занз-Ундикравном, как на взгляд Лимна, да и Зунга, разительно отличался от предыдущего. Весь Зеркальный зал был празднично убран жёлто-розовыми полотнищами; вместо языка, доставшегося в наследство от Лугового королевства, повсюду звучал ломаный отшибинский.

Отвлечённых философических дискуссий никто не вёл; все темы выступлений гостей и хозяев сводились к возрождению великой в веках Отшибины. Звучали пышные славословия всему Великому народу вместе, особенно же — присутствующему его великому представителю.

Управитель Занз-Ундикравн, в отличие от Ымбриула Зулиндкравна (чьё не вполне ещё умершее, но совсем окаменевшее тело пылилось теперь в одной из кладовых), на протяжении симпозиума не считал нужным ходить по залу, а просидел всё время на высоченном чернокаменном стуле (копии Подземного трона Владыки Смерти). Стул вознёс его почти к самому потолку, выше всевозможных великанов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});