Аромат грязного белья (сборник) - Михаил Армалинский

Уж коль кардиолог лечит сердце, то было бы странным, если бы лечение ограничивалось разговором.

Так и психоаналитик, который, по Райху, прежде всего нацелен обеспечить «правильный» оргазм у пациента, не смеет ограничиваться лишь разговорами об оргазме. Пациент, испытав все эти радости и освободившись от стыда, моногамной верности и ощущений греховности, пойдёт в прежнюю жизнь и устроит свой собственный оазис по образу и подобию испытанного.

Психоанализ выволок наружу сексуальность, а уж додумавшись до повсеместности секса и признавшись в нём, надо было не продолжать болтать, а творить сексуальные оазисы в пустыне общества. Если Райх ближе всех для своего времени подошёл к оргазму, то с него и больше всех спрашивалось – предоставить практическое применение осознанного.

В итоге больше всего женщинам помогали не болтуны-психоаналитики, а гинекологи, которые с давних времён занимались тем, что мастурбацией доводили пациенток до оргазма, успешно леча их оргазмом от истерии и прочих неврозов – см. GE. 2005. № 131.

А то что же в психоанализе и особенно у Райха получалось? – пациента максимально возбуждали описанием идеальных оргазмов, а потом, после окончания приёма, выбрасывали разгорячённых психоневротиков в мир, мол, добывай себе сам не омрачённый стыдом и грехом оргазм в мире, ополчённом против секса, где тебе за это не поздоровится.

Существует великая разница между тем, чтобы осмелиться воскликнуть, что королева голая, и тем, чтобы, осознав это, броситься и выебать королеву. То есть смелость и способность сказать вслух очевидное, всеми в глубине души знаемое, или воплотить это знаемое в наслаждение – вот уж совершенно разные уровни смелости и способности.

Трагедия Райха, обернувшаяся сумасшествием, произошла оттого, что он, вместо добывания оргазмов для своих пациентов, принялся за замеры параметров оргазма и оправдывание его с помощью выдумки органа – ибо существование этой энергии было бы индульгенцией для его греховного и грязного, с точки зрения общества, славословия оргазма.

Но Райху пришлось уступить непробиваемому человеческому обществу, и вследствие этого он по своим грандиозным притязаниям стал невесёлой пародией на Фрейда и Эйнштейна.

А пока дело его кое-как живёт среди его одержимых последователей, которые видят в нём пророка. Но это уже – обыкновенная религиозная история.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА И ПОЛЕЗНЫЕ САЙТЫ:

1. Fury On Earth. A Biography Of Wilhelm Reich by Myron Sharaf. New York: St Martins Press/Marek, 1983. 550 p. ISBN 0312313705.

2. Wilhelm Reich The Function of the orgasm. Sex-Economic Problems of Biological Energy. Translation by Vincent R. Carfangno. New York: The Noonday Press, 1999. 400 p. ISBN 0-374-50204-8

3. Александр Эткинд. Эрос невозможного. История психоанализа в России. СПб.: «Медуза», 1993. 464 с. ISBN 5-87775-01-1

4. http://orgone.org

5. http://www.orgonelab.org

6. http://www.orgonomicscience.org

7. http://www.wilhelmreichtrust.org

«…Подтёр Шопена…»

(Музыкальный момент)

Сидели мы раз за Чайковским и Балакиревали. Закусывал я Бизе со Сметаной. Вдруг у меня в животе Пуччини и во двор Паганини. Я надел Шуберта, вышел во Дворжак, от ветра – Шуман. Повесил я Шуберта на Шостаковича, присел на Мусоргского – Бах, Бах… Навалил я Могучую кучку. Взял Лист, подтёр Шопена. Возвращаюсь, а мне говорят: «У тебя на сапоге Глинка». Я почесал Бородина и отвечаю: «Это не Глинка, а Гуно».

Детский эротический фольклор

Впервые опубликовано в General Erotic. 2007. № 150.

Одно из моих самых ранних музыкальных воспоминаний – это вальсы Шопена, которые играла на пианино моя мама.

Когда я пошёл в первый класс, у нас в школе оказалось два кружка: кружок танцев и кружок игры на фортепьяно. Родители спросили меня, в какой кружок я хочу записаться, я без сомнения выбрал танцы – там были девочки. Но родители решили, что игра на рояле будет поважней, тем более что у нас в столовой подпирало стену расстроенное пианино Красный Октябрь. Родители убедили меня, что с музыкой жить лучше, чем с танцами, и я внял им без боя. Семь лет я отбренчал на пианино, и кое-какие факты из этого периода попали в мой рассказ «Любимый вальс». (См. мой «кирпич» Чтоб знали!)

Только к концу седьмого года, уступив моим настоятельным просьбам, моя учительница музыки позволила мне разобрать один из самых технически простых вальсов Шопена – музыкальным талантом я, увы, не обладал, а лишь настойчивостью.

Однако моей главной целью была Фантазия-экспромт, которую я услышал в каком-то фильме с Максимиллианом Шеллом, где герой исполнял эту волшебную вещь. Затем в библиотеке пионерского лагеря я наткнулся на роман Джорджа Дюмарье Трильби, где злодей Свенгали гипнотизировал красотку и та под гипнозом виртуозно исполняла сложнейшие музыкальные произведения и в том числе шопеновскую Фантазию-экспромт.

Когда я заикнулся о ней учительнице, она сказала, что это слишком сложная для меня вещь.

После седьмого класса я перешёл в другую школу и мои уроки музыки закончились. Однако дома я продолжал сам тренькать, благо имелись дореволюционные ноты – толстый том избранного Шопена, по которым играла мама. Я разобрал Фантазию-экспромт и играл её корявыми пальцами, к своему собственному удовольствию. Так же я курочил и один из полонезов Шопена.

В день моего восемнадцатилетия родители устроили дома большое сборище всевозможных родственников и близких знакомых. Они хотели похвастаться перед ними совершеннолетним сыном, и я задумал исполнить перед гостями Фантазию-экспромт. К сожалению, ко времени моего выступления я уже выпил несколько рюмок водки, чего раньше в таком количестве никогда не делал, и, оказавшись у клавиатуры, к своему удивлению, обнаружил, что пальцы меня совершенно не слушаются. Так моё первое и последнее публичное исполнение Шопена торжественно не состоялось. Однако это фиаско не повлияло на мою безответную любовь к музыке Шопена, которую я перестал играть, но продолжал слушать.

В Штатах я узнал, что Фантазию-экспромт (которая, кстати, была издана только посмертно, так как Шопен это своё произведение не жаловал) переделали в популярную песню. Быструю часть было под силу исполнять только Трильби, а песня заимствовала только медленную, среднюю, часть, и называется она Гт Always Chasing Rainbows. Эту песню впервые исполнили в 1918 году, а потом в разных аранжировках её пели Judy Garland, Frank Sinatra, Barbara Streisand и многие другие. Разумеется, что большинству слушателей и в голову не приходит, что это – Шопен.

* * *

И вот вдруг меня потянуло разузнать подробнее о Шопене, а то что это за любовь без желания узнать обо всём, что связано с предметом твоей любви?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});