Песнь койота. Дилогия (СИ) - Кота Анна

За долю секунды до того, как клыки противника вонзились в цель, Найрад молниеносно шагнул в сторону. Задира щелкнул пастью, а когда обернулся, то столкнулся нос к носу со стаей.

До того, как сородичи бросились в атаку, Найрад встал между ними и прикрыл налетчика светом сияния. Волки почтительно отступили, образовав полукруг.

Взгляд смутьяна не давал вожаку покоя. Почему тот продолжал упрямиться?

— Мирта здесь ради собственной безопасности, — сообщил император.

— Еще не наигрался с моими чувствами? — взвизгнула виновница происшествия.

— Ты не понимаешь, но тебе угрожает опасность, — ответил вожак, не сводя взгляда с противника.

— Я могу за себя постоять! — возмутилась девушка, перетягивая внимание на себя.

— Не будь такой самонадеянной, — усмехнулся Найрад.

— Я ухожу! — хмыкнула волчица и направилась к воротам.

— Думаешь, сможешь так просто уйти? — мысленно спросил перекидыш.

Звук голоса подружки прозвучал словно команда для налетчика. Волк оскалился и кинулся на Найрада.

Непрошенные гости, что было потянулись следом за ней в надежде получить проходной билет наружу, протискиваясь сквозь недовольную толпу, замерли любуясь представлением. Матерый волк и ловкий парень кружили друг напротив друга, словно танцоры, завороженные неслышной музыкой, а за ними неотрывно наблюдали окружившие их волки.

Найраду понравилось играть с быстрым и опасным зверем. Уворачиваясь от острых клыков он ощутил детский азарт и забылся, соревнуясь с волком, как если бы играл в поддавалки со своей собакой. Оборотень не был ему ровней по силе и скорости и даже не тянул на соперника для приятельских спаррингов. Однако Найраду нравилась его ярость и то, что он на полном серьезе верил в возможность победы. Это не могло не умилять.

В какой-то момент вожак вспомнил, что на него смотрят подданные, чтобы не потерять лицо, ударил противника ментальной плетью, надеясь, что сумеет рассчитать силу.

В ту же секунду волк взвыл и рухнул к его ногам. Зверь катался по земле громко голося. Шерсть задиры пылала синеватым мистическим пламенем.

Мирта рванулась к бедолаге, но обжегшись с шипением отскочила в сторону.

— Прекрати его мучить! — взмолилась девушка, потирая ладонь.

Найрад вспомнил, что когда-то сам вот так катался по полу в кабинете Лиса и остановил пламя.

Пламя потухло. Рыжая бросилась к бедолаге, обвила шею волка, и как бы невзначай оглянулась, все ли видели? Оборотень перестал вопить, но было видно, что он все еще страдает от боли.

Эта вариация ментальной плети была незнакома Найраду, он еще толком не разобрался как с ней управляться. Все внимание перекидыш сосредоточил на том, чтобы не ударить слишком сильно. Как остановить наказание это уже был другой вопрос.

Волчица бросила на вожака убийственный взгляд исподлобья. Найрад смутился, приблизился и положил ладонь на голову противника. Зверь сразу же успокоился.

То, что император увидел, прикоснувшись к темечку волка, послужило своего рода наградой за шоу. Найрад чертыхнулся про себя, пытаясь понять почему перекидышей так тянет сотрудничать со своими смертельными врагами.

Убедившись, что смутьян перестал мучиться от боли, Мирта зашагала к воротам, протискиваясь сквозь толпу собравшихся. Налетчики гуськом последовали за ней. Их пихали боками, но не решились останавливать. Подданные смотрели на Найрада в ожидании указаний.

Мирта истерично махала рукой по воздуху, будто пыталась отодвинуть невидимую занавеску. Ничего не выходило, что раздражало девушку еще больше. Ворота оказались закрыты наглухо. Не каждому под силу открыть проход, запертый более сильным перекидышем.

По раздосадованному лицу волчицы было понятно, что рыжая сожалела, что не улизнула раньше, а из прихоти дождалась Найрада.

Налетчики переглядывались, поняв, что ситуация сложилась не самым удачным образом. К воротам подтянулись жители общины, прижимая незваных гостей к забору.

Если бы не присутствие вожака, местные бы уже давно задали трепку наглецам, посмевшим устроить беспорядки. С подобными типами обычно не церемонились. До начала заварушки подобное было вообще неслыханным делом. Но, так как к инциденту была причастна невеста вожака, жители ждали его решения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Открой чертовы ворота! — рявкнула Мирта, ударив кулаком в створки и гневно глядя на Найрада поверх голов поданных.

Во взгляде девушки ненависть смешивалась с отчаянием. Настроение жителей общины не предвещало ничего хорошего. Глядя на недовольную толпу и их лидера, волчица поняла, что ее Найрада больше не существовало, а от этого незнакомца можно ожидать чего угодно.

Затеяв эту выходку, она хотела досадить бывшему, вильнуть хвостом и уйти, гордо вскинув голову. Однако все обернулось не так, как Мирта того ожидала. Оборотни, что согласились ей подыграть, тоже оказались в западне. Стоит вожаку сказать «фас», и стая задаст им хорошую трепку. Волчий кодекс предписывал что-то подобное за вторжение на чужую территорию.

— Ты никуда не уйдешь, а налетчики будут наказаны, — сообщил Найрад.

Мирта бросилась сквозь толпу, чтобы вцепиться когтями в его лицо, но ее задержали.

— Посадите их в изолятор, — коротко распорядился Найрад и, не обращая внимания на разочарованные взгляды жителей общины, удалился.

Глава 47

Найрад вернулся в кабинет, плюхнулся в кресло и прикрыл лицо ладонью. Информация, считанная из головы налётчика, не давала ему покоя.

Почему сородичи раз за разом наступают на одни и те же грабли? Неужели они действительно верят, что компромисс с охотниками за головами возможен?

— Что значит они сделали подкоп в карцер бункера? — рассеянно повторил Найрад последнюю фразу стража, незаметно вошедшего в кабинет и прервавшего ход его мыслей.

Стоявший перед ним Ленни сгорбился и плюхнулся на пол, уткнувшись мордой в пол.

— Не вели казнить! — с наигранным раскаянием пролепетал черный пес.

— Прекрати этот цирк, — буркнул Найрад, — рассказывай толком, что стряслось?

— Я же говорю, умыкнули прямо из-под носа, — со вздохом сообщил овчар, поднявшись с пола и громко чихнув.

— Кого? — спросил Найрад.

— Его самого, — пробормотал страж.

— Кого? — закипая переспросил вожак.

— Лиса, — нехотя признался пес.

— Что!? — Найрад вскочил с кресла и уставился на четвероного друга.

— Мои ребята по сравнению с теми молодчиками просто щенки. Ты бы их видел! Не иначе как волчий спецназ, — пролепетал пес, — мы уже про старика и думать забыли, подумаешь мумия в дальней камере карцера…

— Эта мумия хитра как Тутанхамон и властолюбива, словно Юлий Цезарь. Оказавшись на свободе он первым делом попытается расправится со мной. Старый интриган получил щелчок по носу, лишившись стаи. Больше всего на свете он жаждет отмщения. Как можно было позволить ему улизнуть, ты ведь обещал стеречь!

— Надо было порешить мерзавца и дело с концом, — продолжил оправдываться пес, — а теперь как пить дать он устроит тебе, кузькину мать. Стражи бросились в погоню, но не сумели их задержать, а потом подтянулись автоматчики и … — овчар тяжело вздохнул и виновато опустил морду.

Найраду показалось, что несмотря на внешнюю браваду, пес ставил произошедшее себе в вину. Ведь он обещал позаботиться о старом интригане, союзник доверился ему, даже не разу не спросил про бывшего вожака, а он… забегался и не смог устеречь…

— Кажется я начинаю понимать, — спокойным тоном сказал перекидыш, — теперь все встало на свои места, а я еще думаю, к чему этот бессмысленный разгром, а потом еще эти Анти.

— Что Анти? — насторожился пес.

— Ублюдки снова набрали команду предателей-оборотней, — хмуро сообщил Найрад, — и не пару или тройку, а целую дивизию. Что называется, за что боролись на то и напоролись. Теперь я понимаю, что это дело рук старого негодяя. Должно быть, это он собрал отщепенцев и уболтал недоумков сотрудничать с Анти.

— И что ты намерен делать?