Тмутараканский лекарь - Алексей Роговой

молодой княжич был прямым потомком князя Святослава, разрушившего родину Исхака.

Получив желаемое и проверив, что нужная ему часть пластины находится в мешке, Исхак бросился прочь от места сражения. Он успел вовремя, так как незадолго до этого пал главарь разбойников, и оставшиеся без командира бандиты кинулись врассыпную. Исхак подбежал к ожидавшему его с лошадьми Рустаму, и они помчались во весь опор в сторону Дербента и назад, в Газну. В мешке он действительно помимо сокровищ нашел часть пластины, но, когда Исхак на корабле сопоставил свою часть и добытую в бою, то крик проклятия раздался над Гирканским морем. В пластине не хватало небольшого кусочка — примерно четверти, но без нее уроборос не был целым. Однако, возвращаться назад уже не было ни сил, ни средств. Но Исхак поклялся, что рано или поздно все равно соберет полностью всю пластину, чего бы ему это не стоило!

* * *

После смерти учителя в конце 1048 года Исхак несколько лет был ученым при дворе калейдоскопа сменяющихся султанов постепенно приходящего в упадок государства Газневидов. Это было время его творческого расцвета — именно сейчас он постоянно и плодотворно работал, изобретал. Он заметил, что когда волшебная пластина была рядом, его мозг начинал работать на всю катушку, приходило творческое вдохновение, и поток гениальных мыслей наполнял его голову. Однако, среди этих мыслей вначале робко, поодиночке, а потом регулярно и всерьез стали проскакивать мысли о собственном величии, гениальности и всемогуществе. Исхак поначалу с легкостью отгонял эти помыслы, а потом они ему самому так понравились, что он перестал сопротивляться, и стал все чаще задумываться о том, что достоин несравненно большего. Жил он безбедно — с помощью обретенной им волшебной пластины хазарин смог превращать металлические предметы в серебро. Ему больше хотелось бы, конечно, в золото, но с неполной пластиной это было сделать невозможно. Бируни так и не узнал о существовании этого артефакта. До поры до времени это оставалась тайной только Исхака и Рустама.

Внимательно наблюдая за тем, как потомки бесцельно и бездарно растрачивают наследие султана Махмуда, Исхак, наконец, принял решение навсегда покинуть Газну. Теперь он хотел исполнить свою заветную мечту — основать свое собственное государство. Благо, накопленных денег на осуществление его идей хватало с избытком. Вместе с торговым караваном он переехал вначале в Хорезм, где нашел своего старого друга Рустама, к тому времени владевшего парой караван-сараев на торговом пути. Исхак посвятил друга в свой план, и они наняли десяток кораблей и тысячу разномастных искателей приключений. Среди этих авантюристов были и хорезмийцы, и хазары, и хорасанцы и много других жаждавших легкой добычи. И хоть профессиональных воинов из них было чуть больше половины, Исхак был рад и такой своей первой армии. Рустаму, правда, пришлось распрощаться со своими караван-сараями, но его слишком уж вдохновили запальчивые рассказы друга.

Спустя пару недель корабли Исхака пересекли Гирканское море, вошли в устье реки Итиль — будущей Волги, поднялись вверх по течению и прибыли к руинам города Итиля — бывшей хазарской столицы. В окрестностях полузаброшенного города, когда-то прославленного на весь мир, теперь обитали кочевники — огузы. Их вождь Кара-Булан, естественно, по-хорошему не захотел переходить на другое кочевье, посмеялся над пришельцами, надеясь на свое пятикратное численное превосходство. Зря. Никогда нельзя недооценивать противника, каким бы слабым он не казался. Тем более нельзя было недооценивать такого опасного врага, каким был Исхак бен Завулон.

Конница Кара-Булана расположилась на правом берегу Итиля, готовясь встретить высаживающегося из кораблей противника. Всадники ощетинились копьями — они были готовы скинуть в реку взявшихся невесть откуда пришельцев, посягнувших на их пастбища. Лучники выстроились в ряд, готовые пускать огненные стрелы, чтобы сжечь вражеские корабли. А корабли медленно подходили к берегу. Когда до столкновения двух ратей оставалось всего два полета стрелы, по условному знаку практически одновременно на всех кораблях сдернули пологи, и в кочевников густым потоком полетели стрелы. Это били стрелометы — новейшее изобретение Исхака, представлявшие собой станковые арбалеты с очень высокой скорострельностью, немногим уступавшей пулеметам середины ХIХ века. Огузские всадники кинулись врассыпную. Пешим лучникам повезло меньше — стрелы достали практически каждого второго. А потом на берег высадились воины Рустама и добили тех, кто еще пытался оказывать сопротивление.

На следующий ночь огузы снова решили атаковать, но угодили в хитроумную засаду, тщательно спланированную Исхаком. Кара-Булан приказал под покровом темноты захватить корабли противников и перерезать их, не давая стрелять из чудовищных орудий. Вождь отправил на эту спецоперацию лучших своих воинов. Кочевники на бурдюках, наполненных воздухом, в безлунную ночь, практически не издавая ни звука, подплыли к кораблям и залезли на них. Но на судах не было ни одного пришельца. Не было и чем поживиться — валялись лишь кучи тряпок и мусора. На палубах кочевники нашли несколько десятков горшков с непонятным вонючим порошком.

Внезапно на островке, располагавшегося неподалеку вдоль по течению, зажегся огонек. Спустя несколько мгновений их вспыхнуло еще несколько. Кое-кто из сгрудившихся на палубе кочевых десантников стал что-то понимать. Несколько самых понятливых кинулись в воду. Это-то их и спасло. Огненные стрелы, описав яркую в ночном небе дугу, упали на палубы. И тут раздались взрывы. Корабли запылали, как брошенные в огонь сухие листья. Лучшие воины огузской орды горели вместе с кораблями.

Кара-Булан схватился за голову. Он рвал на себе волосы и проклинал неведомых пришельцев. А тем временем одновременно со взрывами и криками горящих кочевников из камышей на них напали основные силы во главе с самим Рустамом. Ошеломленные и обескураженные огузы десятками сдавались в плен. С ослабленной и сильно уменьшенной в размерах ордой Кара-Булан вынужден был откочевать далеко на запад — подальше от непобедимых противников. Через шесть-семь лет кочевки огузы достигли Руси и были там наголову разбиты объединенной ратью четырех русских князей. Орда огузов как самостоятельный народ прекратила свое существование.

Исхак ликовал: недаром он приказал взять с собой сосуды с зажигательной смесью. И пусть от огня погибло не так много кочевников, и девять из десяти кораблей, эффект от внезапных взрывов был достигнут в полной мере — огузы были побеждены раз и навсегда. Больше они точно не захотят связываться с потомком хазарских каганов.

Со слезами на глазах Исхак прошелся по Итилю — городу, где он никогда не был, но о котором так много слышал от отца, а тот — от деда. Он проходил рядом с разрушенными величественными в прошлом дворцами, заросшими садами и остатками шикарных виноградников.

— Я верну Итилю былое величие! —