Цветок Индиго (СИ) - Кат Зозо

Она схватила себя за горло, стараясь что-то прокричать, но мы не услышали и звука. Тогда она стала вырисовывать символы в воздухе, но и этого никто не понял. В стены начал кто-то стучаться. Неужели снова?

— Нару, это предел, — оповестил Лин.

Сузуки смотрела на нас и в её глазах я видела всю ту злость, обиду и ярость, которую она даже не в состоянии выразить словами. Её призрак стал рассеиваться по комнате, исчезая на наших глазах. Единственное, что она смогла сделать — это указать рукой на стену, что находилась за её спиной, после этого дух девушки растаял.

Свечи потушены. Ритуал окончен. Нару включил свет.

— Ч… что это? — вырвалось первой у Май, что взглянула на стенку, куда указывал дух Сузуки. Там большими кровавыми буквами было написано: «Влад». — Может ли быть… это то, что сейчас написала Сузуки-сан?

— Вот как… — протянул Бо-сан. — Получается, Урадо, означало Влад.

— Подождите, — нахмурился Джон. — Если говорить о Владе, то это имя вампира… известного как Дракула.

— Дракула?.. — ахнула я, чувствуя, что меня вновь начинает слегка трясти. Граф Дракула… — Хах… — вырвался у меня шёпот в пустоту. — Боже-боже… Не думала, что придётся столкнуться с ещё одним цыганским кошмаром… хе-хе…

— Но… — вставила Май. — Урадо — это же псевдоним господина Канеюки, верно? Получается… он был вампиром, что ли? А все духи здесь принадлежат тем людям, чью кровь он выпил?!

— Май, успокойся, — грозно произнёс Нару. — Дракула, на самом деле, не был вампиром. Образ вампира он получил благодаря роману, получившему широкую известность. «Вампир Дракула» — роман, опубликованном в девятнадцатом веке Брэмом Стокером. Но у героя этой фантастической истории, был реально существующий прототип.

— Получается… Дракула существовал на самом деле? — спросила Май, чем вызвала у меня нервный смешок, но Нару всё же решил ответить.

— Верно. Однако, как я уже сказал, вампиром он не был. Моделью послужил человек, которого звали Влад Цепеш. Этот человек в пятнадцатом веке являлся господарём валашского княжества, находящегося в восточной Европе. Его прозвище «Цепеш», можно перевести, как «Колосажатель». Он отличался своей чистоплотностью и жестоким нравом. И такое прозвание получил за то, что без малейшей жалости казнил путём сажания на кол, как захватчиков, покусившихся на его земли, так и мирных жителей, подозреваемых в воровстве или распространении клеветы.

— Колосажатель… — задумчиво произнесла Май. — Но почему все считают его Дракулой?

— Отца Влада звали «Влад Дракул», — пояснял Нару. — «Дракул» переводится с румынского, как «Дракон». Но у этого слова есть ещё иной смысл. Такой как «Дьявол». «Дракула» — означает «Дракулов сын». Тогда и смысл этого меняется на «Сын Дьявола».

— Сын Дьявола… — повторила Май, впечатлённая данной историей.

— Влад и Урадо, да? — задумался Бо-сан. — Исходя из всей истории, что раздобыли парнишка и барышня, их истории во многом совпадают…

— К тому моменту, когда господин Канеюки совершал свои путешествия за границу, роман уже был издан, — продолжал Нару. — Так что нет ничего удивительного в том, что он мог о нём знать. И ещё одно…

— С образом Влада часто смешивают образ Венгерской графини Елизаветы Батори.

— Это ещё кто? — не понимала Май.

— Кровавая Графиня, — произнесла я, чем привлекла общее внимание.

— Верно, — кивнул Нару. — Она, страшась увядания своей природной красоты, убивала молодых девушек и наполняя ванну их кровью… устраивала кровавые омовения, веря в то, что это позволит сохранить её прекрасный облик. Тебе, наверное, неплохо известны эти истории, — заметил он, поворачиваясь в мою сторону.

— Известны ли они мне? Хе… — Вновь почувствовала, как затряслись ноги. — О да… Они мне прекрасно известны. Обезумевший тиран, который за малейшую провинность сажал людей на кол, и ненормальная барышня, убивающая всех своих служанок, дабы никогда не стареть. Мне эти истории известны, но самое страшное было не это.

— Не это? — переспросила Аяко.

— Нет, не это. Настоящий Ад начался после и об этом мало, где написано, так как даже сама история, подобное не в состоянии выдержать. Слава о Дракуле и Кровавой Графине разрастались быстрее огня. Кто-то считал это вымыслом, кто-то страшилкой, а кто-то верил в каждое слово, упиваясь этим, как рецептом вечной жизни и власти. — Вздохнула, проведя ладонью по глазам. — Люди, находящиеся на краю отчаяния, способны на чудовищные поступки. Им плевать на последствия, мораль и нормы. Их интересует только собственная жизнь, и только она. Произошёл некий «бум», среди подобных людей. У которых были и деньги, и власть, но не было здоровья или молодости. Вот тогда-то… много молодых девушек и парней погибло во имя чей-то жадности и прихоти. Кровь лилась рекой, а о количестве погибших можно только гадать. Уверена, что жертв побольше, чем во время чумы. Эта «кровавая вера» хоть и зародилась в Румынии, но охватила весь мир. Не обошла мимо и Японию… Думаю, Канеюки был одним из тех, кто верил в данный способ излечения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да, — согласился Нару. — Я тоже считаю, что Канеюки пытался таким образом спасти своё слабое здоровье.

— Значит… — начала Май. — Поэтому здесь так часто менялись служанки? Урадо их…

— Вероятно, — вновь кивнул Сибуя.

— Ясно, — вздохнул Бо-сан, задумываясь. — Теперь то послание становится более понятным. «Все кто пришли сюда — все умерли. Все были убиты Урадо. Спасайтесь!» — продиктовал монах.

— Человек, который был в той комнате, оставил это послание тем, кто придёт после него… — поняла Аяко.

— Да, но купюру мы нашли в кармане униформы благотворительной больницы, так? — заметил Джон. — Странно предполагать, что она принадлежала служанке… К тому же, зачем нужно было её держать в потайной комнате?

— Неужели?.. — ахнул Бо-сан. — Он и в госпитале?..

— Не могу поверить! — гневно закричала Май. — Убивать людей только ради собственного спасения?!

— Безумные люди способны и не на такое, Май, — бросила я, немного удивляясь наивности девушки. Неужели она никогда раньше не сталкивалась с тем, как жесток порой этот мир? Немного завидую…

— Эй, а могло ли быть так, что Хироюки… знал, чем занимается его отец? — предположил монах.

— Вероятно, так и было, — согласно кивнул Нару. — Поэтому-то он и занимался перестройкой особняка, чтобы запечатать это место… Скрыть от чужих глаз и спрятать глубоко внутри.

— Подождите, — произнесла Май. — Господин Канеюки ведь умер… Почему же люди продолжают исчезать? Неужто кто-то всё ещё…

— Канеюки так и не смог обеспечить себе долгую жизнь, на которую рассчитывал… Должно быть этот факт вызывал в нём сильные сожаления и обиду. Ведь жизненный срок, который он так старался продлить, даже ценой чужих жизней, оказался не так уж долог… Скорее всего, духи убитых здесь людей, не имеют никакого отношения к новым исчезновениям. Сузуки-сан умерла. И если убил её один из здешних духов этого дома, то это, несомненно, Канеюки… Урадо, обратившийся во злого духа… Урадо здесь. В этом доме. Где-то рядом… И он ищет новую жертву.

Сказать по правде, я не знаю, как я ещё не сошла с ума в особняке. Хотя возможно, я уже давно спятила, просто не до конца осознаю это. Я не высыпаюсь, не ем, чувствую постоянный страх и ужас… Кажется, ещё секунда и моя собственная душа покинет это бесполезное тело. Что именно заставляет жить и идти дальше? Понятия не имею. Наверное, обещание. А ещё нежелание того, чтобы Нару и остальные пострадали. Да… Этого я не хочу больше всего. Не потому, что меня попросил об этом Джин. А просто не хочу… Без логической на то причины. Сама себя не пойму. Просто знаю, что буду чувствовать себя ужасно, если кто-то из ребят пострадает… или даже умрёт.

Мы даже не сговаривались, просто решили передвигаться вместе. Время уже давно зашло за полночь, но спать явно никто не собирается. Мы всей командой шли к центру особняка, чтобы пробить стенку и выяснить, что скрывает последняя нераспознанная комната. Свет в этой части особняка не просто мигал, а вообще не работал, так что каждый из нас принёс с собой фонарики.