Давай мы станем незнакомцами - Наталия Веленская

и забота! А я вчера так неслась к нему, что даже забыла заскочить в магазин и в аптеку. А вот Лана молодец, не забыла…

— Как хорошо, что ты заглянула, — продолжает щебетать Зубкова, наполняя чайник водой. Уверенными движениями открывает шкафчики, достаёт коробку чая, белую фарфоровую чашку, идеально подходящую к её длинным, тонким пальцам. — Я вчера не смогла вырваться, очень переживала, как тут Ярик. У него по телефону такой голос был… кошмар! Я очень за него испугалась! Температура сейчас есть?

— Нет, — глухо отзываюсь я. Мне кажется, если я скажу сейчас хоть одно лишнее слово, то взорвусь. Или начну истерично хохотать.

Дура! Господи, какая же я дура!! Никакой Ланы? Опустевшая телефонная книга? Или что там обещал Мереминский?

Ты до сих пор веришь в сказки, Марин?! Ты правда думала, что он изменился?!

— Это хорошо. Надо будет проследить, чтобы он сегодня нормально принимал лекарства. Ты же знаешь, он такой упрямый капризный ребёнок, когда болеет… Ты уже уходишь?

— Улетаю, — вырывается у меня с лёгким смешком.

— Ой, у тебя самолёт? — невинно хлопает глазами Зубкова. Но я отчётливо вижу, как по её губам скользит довольная улыбка. — Тогда не буду задерживать. Сегодня такие ужасные пробки с самого утра. Счастливого пути, Марин!

Отворачиваюсь, ничего не отвечая на это фальшивое пожелание. Словно на автопилоте, чуть пошатываясь, захожу в прихожую.

Слёзы застилают глаза. Прикусываю до боли нижнюю губу, чтобы не заплакать.

Даже не думай, Марин! Только не при этой суке!

Затуманенным от слёз взглядом сгребаю в охапку свои вещи.

— Не переживай. Я о нём позабочусь, — раздаётся в прихожей голос Ланы.

— Не сомневаюсь.

С грохотом захлопываю за собой дверь. Откидываюсь на неё спиной и наконец даю волю слезам.

Глава 69

Я плохо помню, как собирала оставшиеся вещи. Машинально закидывала в чемодан, старясь не думать, что сейчас происходит в квартире Ярика. Как он проснется и увидит её — Лану…

Интересно, обрадуется ли он её приходу? Ну что за глупые вопросы, Марин! Конечно же обрадуется! Стал бы он иначе рассказывать ей про своё самочувствие!

Именно она, а не я, будет ухаживать за ним, помогая бороться с температурой, будет кормить его куриным бульоном, приготовленным мной…

Почему он опять меня обманул? Зачем говорить, что перестал общаться со своими бывшими, если это не так?! Неужели он не понимает, что останься я с ним, то правда всё равно рано или поздно бы вскрылась?! Я не смогу быть с ним и терпеть эту женщину рядом! Не смогу видеть, как они общаются! Не хочу наблюдать, как она бесцеремонно вламывается в его квартиру и начинает там хозяйничать. Не хочу!! С меня хватит!

Окидываю прощальным взглядом свою спальню, проверяя не забыла ли я чего-нибудь из вещей. Взгляд цепляется за книжку на прикроватной тумбе — «Алые паруса», которые я любила перечитывать перед сном или в особенно тяжёлые моменты жизни. Подарок Ярика…

На автомате делаю шаг вперёд, но тут же останавливаю себя. Я не буду брать её с собой в Москву. Прошлое должно остаться в прошлом.

Твоя мечта исполнилась, Марин. Прекрасный принц признался тебе в любви. Но на этом всё. Прекрасный принц остался таким, каким он и был всегда. Возвращаемся в суровую реальность и пытаемся как-то в ней жить.

— Марина Владимировна, вам плохо? — осторожно спрашивает меня водитель отца, которому поручили доставить меня в аэропорт и помочь донести чемодан.

Прислоняюсь лбом к холодному стеклу, прикрываю глаза.

— Мне замечательно, — отзываюсь я бесцветным голосом.

Нужно взять себя в руки, чтобы не напугать родителей. Как хорошо, что я отговорила Лизку с Сашкой от идеи проводить меня в аэропорт. Если от мамы с отцом я ещё как-то смогу скрыть своё состояние, то друзья точно заподозрят неладное и начнут задавать ненужные вопросы. Я не хочу сейчас с кем-либо обсуждать крушение всех своих надежд. Потом… когда-нибудь потом я найду в себе силы и расскажу Лизке, как прошла эта ночь. И чем для меня закончилось это хмурое июльское утро. Когда мне не будет так больно…

В самолёте мне так и не удалось уснуть. До самого последнего момента я скользила взглядом по взлётной полосе, наивно ожидая, что Мереминский исполнит свою угрозу и побежит в след за самолётом. Абсолютно иррациональное желание, которое шло от самого сердца и не поддавалось никакой логике. Никто его не пустит на взлётную полосу, да и что бы он мне сказал, даже если бы просто позвонил? Очередные нелепые оправдания, что я просто всё не так поняла?

Лис, как и обещал, встретил меня в аэропорту с огромным букетом белых роз.

— Привет-привет, — пропел он, заключая меня в свои объятия. — Всё-таки ты сегодня не спала.

— Так сильно заметно? — усмехаюсь я, утопая в его спасительных тёплых объятиях. Рядом с ним боль немного утихала. Не исчезала полностью, но хотя бы перемещалась куда-то далеко вглубь сердца. И билось оно спокойно и ровно. Даже после нетерпеливого жаркого поцелуя Лиса, которым он приветствовал моё прибытие в столицу.

— Кофе? — интересуется Меланчук, кивая на небольшой ресторанчик в аэропорту.

Отрицательно качаю головой.

— Нет, пойдём.

Москва встретила меня проливным дождём и холодным порывистым ветром. Забираюсь в машину, скидываю с себя кроссовки и выставляю на максимум обогрев, будто это поможет убрать холод из моего сердца.

— Я, пожалуй, посплю в дороге, — говорю я, пристёгивая ремень безопасности. Голова от недосыпа совсем не соображает. В глазах будто бы насыпали песка. Хочется уснуть и проспать несколько дней кряду. А в идеале — стереть начисто из своей памяти всё, что связано с именем «Ярослав Мереминский»…

Отписываюсь родителям, что всё в порядке и что Елисей меня встретил.

От Ярика ни одного сообщения или звонка… Хотя, зная Мереминского и его способность спать до обеда, он мог ещё даже не проснуться.

Чёрт, Марин! Какая тебе разница, во сколько встанет Ярик! У тебя новая жизнь! Хватит мыслями возвращаться в прошлое и к человеку, который этого не заслуживает!

— Да, поспать тебе точно нужно, Мариш, — кивает Лис, — Тем более там по пути несколько пробок.

Прикрываю глаза и практически сразу проваливаюсь в спасительную дрёму. Где-то на краешке сознания замечаю глухой звук. Кажется, это телефон выскользнул у меня из рук и упал на пол… Ну и чёрт с ним. Лис, если что, поднимет.

Не успеваю додумать мысль и проваливаюсь в глубокий сон.

Ярослав

Давно ему не было так хреново.

Ярик ненавидел болеть и чувствовать себя абсолютно беспомощным. Накрывало его редко, но,