История Украины. Научно-популярные очерки - Коллектив авторов

Жаркие лето и осень 1919 г

С возвращением на собственную территорию правительство УНР активизировалось, стремясь во что бы то ни стало воплотить в жизнь декларированную в апреле ориентацию на собственные силы. В этой связи оно придавало особое значение повстанческому движению, которое широко развернулось в тылу большевиков. 9 июня в Черном Острове завершились переговоры между правительством и представителями Всеукрревкома, руководившего повстанческим движением на Правобережной Украине. От лица Всеукрревкома переговоры вели украинские эсеры и социал-демократы (независимые) Д. Одрииа, Т. Черкасский, И. Часнык, А. Песоцкий. Стороны пришли к соглашению о том, что остается в действии ровенская декларация правительства, но на местах формируются трудовые советы не только с контрольными, но и с административными и хозяйственными функциями власти. Д. Одрина и Т. Черкасский вошли в правительство Б. Мартоса.

20 июня военная делегация УНР во главе с генералом С. Дельвигом подписала во Львове временный договор с представителями польской армии о прекращении военных действий, установлении между польской и украинской армиями демаркационной линии. Это был заметный успех правительства УНР, так как отпадала необходимость сражаться на два фронта и создавалась возможность сосредоточить все вооруженные силы против большевиков.

Вместе с тем надо было решить целый ряд важных проблем. Правительству Б. Мартоса так и не удалось преодолеть барьер, который разъединял демократические и либеральные украинские политические круги. 29 июня двадцать украинских политиков, в основном представители партии социалистов-федералистов, опубликовали в печати «Меморандум общественных деятелей Подолья к Директории УНР», в котором указывали на ошибки государственной власти, требовали реформировать Директорию во «временное единоличное президентство с определенной временной конституцией»[353] сформировать кабинет министров по профессиональным, а не партийным принципам, отменить постановление о трудовых советах и решить земельный вопрос путем выкупа земли крестьянами. Однако они заявили, что не будут вести политической борьбы против правительства.

Напряженными оставались отношения правительства с западной областью УНР. 9 июня президиум Украинского Национального Совета провозгласил Е. Петрушевича диктатором ЗО УНР, что не могло не вызвать отрицательной реакции со стороны демократически ориентированной элиты УПР. «Мы никак не могли оправдать такого шага со стороны ответственных представителей галицкого общества, которое вело свою национально-освободительную борьбу под лозунгами народоправця, — писал И. Мазепа. — Поэтому мы считали, что акт 9 июня — незаконный. Другими словами, Директория и правительство увидели в акте провозглашения диктатуры государственный переворот, поэтому не признавали диктатуру Петрушевича легитимным. институтом»[354]. Чтобы продемонстрирювать свое отрицательное отношение к провозглашению диктатуры Е. Петрушевича, Директория 4 июля решила создать в составе правительства УНР специальное министерство по делам ЗО УНР, а Е. Петрушевича вывела из состава Директории.

Со своей стороны, Е. Петрушевич не признал подписанного делегацией генерала С. Дельвига договора о перемирии с поляками, так как в начале июня Украинская Галицкая армия (УГА) успешно начала наступление в районе Черткова. Одним словом, в июне отношения между Директорией и руководством ЗО УHP стали совершенно холодными. А дальше произошло то, что и должно было произойти, когда между товарищами исчезает согласие.

В середине июня Красная армия, укрепив свои части в районе Проскурова, остановила армию УНР и перешла в контрнаступление. В начале июля красные были в нескольких десятках километров от Каменец-Подольского. Пути к отступлению не оставалось из-за неурегулированности отношений с Польшей и Румынией. Потеря Каменец-Подольского угрожала УНР полной ликвидацией.

Не лучше шли дела и на правом берегу Збруча. Успешно начатая Чертковская операция остановилась. 25 июня Совет десяти Парижской мирной конференции разрешил полякам продолжить военные операции до линии Збруча. 28 июня польская армия начала наступление, и УГА вынуждена была отступать. Ситуация подталкивала и уэнеровцев, и галичан к объединению сил, но Е. Петрушевич и командование УГА медлили, обдумывая возможность перехода на румынскую территорию. Лишь отказ Румынии принять УГА заставил их вступить в переговоры с правительством УНР. Е. Петрушевич выставил три условия сотрудничества: демократическая политика без уклонов в сторону советской системы, замена правительства Б. Мартоса, ликвидация министерства по делам 30 УНР. Учитывая критическое состояние дел, Директория согласилась с ним.

15 июля УГА перешла на левый берег Збруча, и две армии объединились для борьбы на большевистском фронте. УНР спаслась от возможной военной катастрофы, но в политическом плане объединение не принесло желательного единства. Е. Петрушевич с государственными службами 30 УНР перебрался в Каменец-Подольский, который приютил оба украинских государственных центра. Приезд диктатора 30 УНР активизировал право-центристские украинские политические силы, которые объявили об образовании Украинского национально-государственного союза. В начале августа союз подал главе Директории С. Петлюре программную декларацию, в которой резко подверг критике социалистический курс правительства Б. Мартоса. В Каменец-Подольском возникло своеобразное двоевластие. «В сущности, это была борьба разного понимания тогдашних революционных событий в Украине, а потому к разного подхода к определению очередных задач украинского руководства, — отмечал один из участников этих событий. — Украинские социалисты исходили из оценки революции как социально-исторического процесса огромного значения, и так, учитывая революционные настроения народных масс, старались соответствующей политикой использовать их в интересах украинской освободительной борьбы. Правые украинские группы, наоборот, смотрели на революционные события большей частью как на «следствие деятельности» левых партий, поэтому определяли свои очередные задачи так, будто бы в Украине в время никакого революционного движения не было»[355].

При таких обстоятельствах единое украинское руководство могло образоваться или путем государственного переворота (но пи одна из сторон на это не отважилась), или благодаря уступкам и компромиссам. С. Петлюра начал склоняться к необходимости изменения политического курса и пополнения правительства правоцентристскими фигурами. 12 августа была подписана новая правительственная декларация, в которой речь шла о том, что правительство УHP должно опереться на весь народ, привлечь к государственной работе все слои общества, а также о создании в недалеком будущем реформированных органов местного управления на основе всенародного, тайного, равного и пропорционального избирательного права, о проведении выборов в парламент, который будет иметь права Учредительного собрания. Правительство призвало «демократию Украины всех национальностей поддержать действия правительства, направленные на осуществление демократического строя на Украине и вместе с украинской демократией строить независимую и самостийную Украинскую Народную Республику»[356]. Итак, провозглашался поворот к парламентской демократии.

После этой декларации Б. Мартос, отношения которого с Директорией испортились, оставил пост главы правительства. 27 августа сформировался новый состав Кабинета министров. Его возглавил И. Мазепа. В правительстве появился социалист-федералист И. Огиенко. Кроме того, этой партии были предложены портфели министров иностранных дел и образования. Однако эсефы не смогли найти для замещения этих должностей соответствующих кандидатов. Реорганизация правительства мало что изменила в отношениях Директории с оппозицией.

Упомянутые выше расхождения отразились и на объединении вооруженных сил, оно имело только оперативный характер. Общее количество бойцов обеих армий достигала 80 тыс. из них 45 тыс. приходилось на УГА. Для оперативного руководства объединенными силами 11 августа был создан Штаб главного атамана. Его возглавил генерал Н. Юнакив.

После оперативного объединения армий развернулось успешное наступление на большевиков. В июле Красная армия, которая одновременно вела бои и с генералом А. Деникиным, оставила Проскуров, Новую Ушицу, Вапнярку. В начале августа украинские части захватили Жмеринку и Винницу.

И. И. Огиенко

После создания Штаба главного атамана решено было начать общий поход украинских армий против большевиков. При определении направления стратегического удара мнения разделились. Командование армии УНР считало своей главной целью поход на Киев, а командование УГА предлагало захватить Одессу, чтобы установить контакты с Антантой, и лишь тогда развернуть наступление на Киев. Обе стороны пошли на компромисс: решили одновременно наступать и на Киев, и на Одессу. На Одессу повели наступление части армии УНР, а на Киев — смешанные части под общим руководством генерала УГА А. Кравса. 30 августа его группа захватила Киев. Развивая наступление армии УНР на Правобережной Украине, ее командование надеялось, что до завершения борьбы с большевиками удастся избежать прямого вооруженного конфликта с белыми. Генерал армии УНР В. Сальский, анализируя стратегическую и политическую ситуацию в Украине в 1919 г., писал, что украинская армия ни в коем случае не считала деникинцев своими врагами, «настолько лишенной какого-либо смысла и ненужной представлялась взаимная борьба на глазах у общего врага»[357]. За достижение договоренностей с Добровольческой армией высказывались генералы Н. Юнакив, В. Синклер, полковники М. Капустянский, И. Омельянович-Павленко, занимавшие в то время высокие штабные должности в армии УНР. С. Петлюра предполагал, что естественной демаркационной линией между белыми и украинцами станет Днепр. Ожидания украинцев не оправдались. Несколько часов спустя после занятия Киева украинскими частями генерала А. Кравса, с востока в город вошли белогвардейские деникинские части генерала Н. Бредова. Сразу же возник конфликт. После ультимативных требований белых генерал А. Кравс вывел украинские войска из Киева на линию Игнатьевка-Васильков-Германовка. Возник новый очаг напряжения, причиной которого было откровенное украинофобство А. Деникина, о котором речь пойдет в следующей главе.