Лёд - Павел Корнев

Я распластался на снегу и, стараясь не шуметь и не качать стебли, заполз в заросли крапивы. Яма где-то здесь. Изменивший направление ветер донёс запах мертвечины. Точно почти добрался. Впереди в траве показалось какое-то светло-синее пятно. Коля? Отсюда лица не видно – человек сидит ко мне спиной. От дороги за ним остался след из примятых и поломанных стеблей крапивы. Я подобрался и, осторожно пробираясь по глубокому снегу, начал медленно приближаться к сидящему человеку. А не ловушка ли это на живца? Да нет, ерунда. Меня услышали, когда между нами оставалось не больше двух метров. Коля завалился на спину и выкинул в мою сторону руку с пистолетом-пулемётом. Прыгнув вперёд, я перехватил запястье и ткнул «кедр» дулом в снег. Второй рукой сдавил горло. Немного побрыкавшись, Ветрицкий обессиленно обмяк.

– Коля, – прошептал я, настороженно оглядываясь по сторонам, – это я.

– Лёд? – изумленно уставился на меня Николай. – Вы вернулись?

– Как видишь. – Мне удалось вынуть рукоять «кедра» из судорожно сжатых пальцев. Блин, даже с предохранителя не снял. – Выбрался как?

– Не помню. – Парня начала бить крупная дрожь. – Вы ушли, машина подъехала. Я под мёртвого зверя залез... сверху труп скинули. Меня совсем придавило. Кровь, вонь... Я всю ночь вас ждал, а начал вылезать – не могу... нога не шевелится, трупы закоченели... а я под ними... и холод адский...

– Телепорт где? – Я встряхнул Ветрицкого, прерывая зарождающуюся истерику.

– Камень, который колдун кинул? Я его в карман убрал, – почти успокоился тот, но тут же снова начал всхлипывать: – Знаешь, как страшно... Я уж думал – не выберусь, так и сдохну в этой дыре! А вы убежали... Вы ж меня замерзать оставили!

– Лучше было бы, если нас рейнджеры перестреляли? – Я повесил ремень с «кедром» себе на плечо и, ухватив Николая под руки, оттащил подальше от дороги. Как только выбрался? Альпинист хренов. Только бы мне его на себе тащить не пришлось. – Идти можешь?

– Только ползти, и то с трудом.

– Зашибись.

И что теперь делать? Забрать камень и оставить парня здесь? Шутка. Выбрав крапивный ствол потолще, я несколькими ударами ножа перерубил его. Потом срезал ещё несколько штук. Промёрзшие стебли не гнулись, но совместными усилиями нам удалось сплести что-то отдалённо напоминающее волокушу. Хлипкая конструкция грозила развалиться в любой момент, но нам бы только до границы доползти.

– А Макс с Жаном где? – отвлёкся Ветрицкий от перекручивания стеблей.

– Есть два варианта, – буркнул я. Ненавижу отвечать на такие вопросы.

– Какие?

– Нехорошие. – Я перетащил Колю на волокушу и ухватился за стебли. Ответы действительно нехорошие: либо в аду, либо в раю. Почему тогда оба нехорошие? Ну, в раю должно быть неплохо, но что-то мне подсказывает, что при нашем образе жизни лишняя дырка в голове отправит нас скорее вниз, нежели вверх.

– А-а-а... – протянул Ветрицкий, устраивая поудобней негнущуюся ногу.

Вот тебе и «а-а». Поехали, что ли? Ничего не поделаешь, придётся на дороге светиться – по лесу пройти с волокушей нечего и пытаться.

Пока дотащил Ветрицкого до дороги – взмок. Дальше дело пошло легче, но начавшаяся от перенапряжения головная боль со временем только усилилась, правое предплечье жутко зачесалось, а рана в боку опаляла внутренности огнём. Ерунда, прорвёмся... прорвёмся... прорвёмся... Словно завораживающая мантра, это одно-единственное слово, крутившееся в голове, заставляло передвигать ноги и перехватывать выскальзывающие из рук обрубки стеблей. Вверх по холму... вниз с холма... Вверх по холму... вниз с холма... Руки налились свинцом, дыхание сбилось, но сил переставлять ноги пока хватало. А вон уже и граница. Неужели дополз?

Вот тебе и осторожность: прём по полю напрямик, как два верблюда через пустыню. Нарвёмся на патруль – хана. Небо постепенно светлело, а стена искрящегося воздуха над границей надвигалась и, казалось, становилась выше и выше. Для продвижения вперёд приходилось прилагать всё больше усилий. Теперь уже мешал двигаться не только вес волокуш, но и давящее сопротивление пространства. Неожиданно в один момент наступила ночь, на небе засверкали ледышки звёзд. Я вздохнул студёный воздух и закашлялся. Как яд или замораживающая анестезия, по телу начал распространяться леденящий холод. Боль в правой руке вспыхнула с новой силой, а от запястья вверх побежало покалывание. Вскоре уже всю руку охватило жжение, мешающее сосредоточиться. Боль сбивала с ритма и прогоняла из сознания придающую сил простенькую мантру. Я сбился с шага и едва не растянулся на дороге. Ничего, ещё немного, ещё чуть-чуть, последний бой, он трудный самый...

Вырвавшись из ночи, я через всплывшую перед глазами розоватую пелену несколько мгновений тупо рассматривал открывшийся вид: покачивающиеся на ветру деревья в лесу, дорогу на Лудино, остановившийся на дороге «уазик» – рейнджеры?! – и наконец сделал шаг вперёд. Пелена оказалась вовсе не галлюцинацией и, облепив меня чёрной мокрой тряпкой, сдавила и вывернула наизнанку.

Вывалившись из сработавшего телепорта, я рухнул на бетонный пол в тёмном подвале. Паршиво-то как! Меня вырвало. Внутри взорвался начинённый напалмом снаряд, и несколько мгновений было непонятно – вспыхну я как факел или отделаюсь ожогами первой степени. Нет, отпускать начало. Колдун, сволочь такая, меня ж поджарит! Или запекусь заживо.

– Коля! – сплюнув кислую слюну, позвал я и потёр зудящую кисть. – Коля, ты где?

Там остался? В подвале было темно, но через пролом в кирпичной стене почти у самого потолка проникал тусклый свет. Когда глаза немного привыкли к скудному освещению, я различил лежащего у дальней стены Ветрицкого.

– Коля, чего молчишь? – недовольно прикрикнул я. – Вставай!

А в ответ тишина. Этого ещё не хватало. Я поднялся на ноги, кое-как добрёл до валяющегося на полу Николая и перевернул его на спину. Зашибись! Во весь лоб у парня расплылся здоровенный кровоподтёк. Шишка будет, будь здоров. Но главное – дышит. Обо что это он так приложился? В стену впечатался?

– Коля, запарил. – Я отвесил ему несколько пощечин. Эффекта – ноль. Блин, мне его фиг вытащить отсюда. А придётся...

Я добрёл до пролома в стене и, стараясь не обращать внимания на боль в правом предплечье, высунулся наружу. А Жан-то большой шутник был – маяк телепорта он разместил вовсе не в подвале, как показалось мне первоначально, а на предпоследнем этаже полуразвалившейся кирпичной башни. Отсюда открывался вид на весь мельзавод. Прямо напротив возвышалось порушенное здание элеватора, немного правее было заводоуправление. И как отсюда спускаться? Я спрыгнул на пол – нет, здесь вылезти не получится. Но колдун же как-то сюда забирался?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});