По средам мы носим чёрное (СИ) - "Vastise"

— Разумеется, как я сразу не догадался. Заменитые зачарованные зеркала. Слишком дорогая цена за такую дешёвую вещь, — колдун прошёлся взглядом по напряжённому лицу блондинки.

— Вам что понравилось стоять связанным передо мной на коленях? Хватит оскорблять Джейн, — Блейз выходил из себя. Ему претило сидеть за одним столом с безумным волшебником, который считал, будто чистота семейного древа важнее собственного ребёнка.

— Мне кажется, мистер Забини, вы не совсем понимаете, кто находится рядом с вами. Моя так называемая дочь убила своего брата, и, очевидно, умолчала об этой истории, раз вы так рьяно её защищаете.

Мулат вперил тяжелый взгляд в Джозефа, пытаясь уловить, лжёт ли он. Наверняка да. Она не могла. Определённо нет.

— Судя по вашим удивленным глазам, Джейн скрыла от вас свою маленькую тайну. Расскажи нам, о невинное дитя, почему мой сын гниёт в могиле, а ты сидишь здесь?

— Это была случайность, — выдавила из себя девушка.

— Неужели? Эльфы сами себя заколдовали? Какое совпадение, — мужчиина с силой стукнул по столу. — Тогда скажи правду своему жениху, и если он после всё ещё будет гореть желанием жениться на убийце — я отдам чёртовы зеркала, как велит обычай.

— Мистер Блэкли…

Джейн не слушала. Она вылетела из проклятой столовой и побежала через задний вход прямо в лабиринты сада. Морозный воздух обжёг лёгкие, вырывая дребезжащую боль. Слёзы застилали глаза, но ноги помнили дорогу. Ледяная плита покрылась толстым слоем снега вперемешку со старыми сухими листьями. Голубые глаза скользнули выше. Статуя, которая так на неё похожа. Мастер постарался на славу, сделав из грубого камня красивую женщину. Печальную, обрамлённую тонкой вуалью и пронзительной тоской. Золотистые буквы на надгробии померкли, уступая силе времени. Прошло больше двадцати лет. Ведьма опустилась на колени, не обращая внимания на раздирающий ветер и режущий холод.

— Прости, что так долго не навещала тебя.

Волшебница наколдовала большой букет белых тюльпанов и положила в стоящую рядом вазу. Она не знала, какие цветы любила её мать, чем занималась в свободное время, какие книги читала. Обрывки рассказов о ней были такими крохотными, что хватило бы маленького куска пергамента, чтобы записать всё. Эльфы говорили о ручках на шкафах и рисовании, но этого недостаточно. Совсем мало. Так мало, что буквально таранило отвесистыми ударами каждую клетку.

Второй взмах палочки, и ведьма растворила снег, обнажая надписи на мраморной плите. Не обретя счастье в жизни, мы обретём его посмертно. Отец собственными руками выбивал на камне каждую букву, заколдовывая завитки и наполняя их горькой любовью.

Пьедестал с табличкой всё ещё был запорошен, скрывая имя и даты. Девушка коснулась ледяного инея, стирая горячей рукой грязь и листья. За спиной послышался хрустящий шум от тяжёлых ботинок.

— Джейн?

— Как ты нашёл меня? — она не поворачивалась в его сторону. Не могла.

— Ты пришла навестить чью-то могилу, и зажглось пламя Траура, — Блейз взглянул на горящий огонёк у входа в гробницу посреди красивого сада. — Хочешь побыть одна?

— Я должна тебе всё рассказать, чтобы отец отдал проклятые зеркала, — блондинка царапала камень, пытаясь физической болью заглушить душевную.

— Нет, — мужчина подошёл и схватил дрожащие ладони. — Ты не должна.

— Но мы ведь…

— Плевать. Найдём другой способ. Уедем домой, сейчас же, — его голос звучал твёрдо. — Расскажешь, когда будешь готова.

— Я никогда не буду готова, — тихий шёпот разрезал тишину. — Но ты должен знать правду…

— Да к дементорам эти зеркала, они не стоят…

— Не ради них, ради нас.

Голубые глаза резко переместились на тёмные. Она убрала последний листочек с каменной женщины и прикоснулась к мрамору.

— В нашей семье испокон веков рождались необычные девочки. С прекрасным даром эмпатии. Управлять чувствами других созданий и видеть мир совсем иначе. Великий дар, за который дорого расплачивались. Контролировать огромный поток эмоций, ощущать чужую боль как свою, бороться с непрекращающимися ночными видениями — вот цена за особенные способности. В шестнадцать лет каждая мисс Блэкли погибала. Самоубийство, остановка сердца, неожиданная болезнь. Вариантов масса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ведьма взглянула на могилу матери и продолжила:

— Отец безумно любил мою мать. Больше всего на свете. Ему пришлось убить норвежского горбатого, чтобы дедушка согласился на их брак. Она была из северных краёв, где своих дочерей чужакам не отдавали. Никогда. Но он был непреклонен. Когда отец узнал, что они ждут ребёнка, то чуть с ума не сошёл от счастья. Молился, чтобы у него родился сын, и его не постигла участь молодых девушек нашей семьи. Дженсен был первенцем. А потом…

Джейн запнулась и набрала побольше воздуха, чтобы закончить историю.

— Потом появилась я, и Джозефу пришлось рассказать, какая меня ждёт судьба. Мама не согласилась. Она пожертвовала собой, чтобы я пережила свой шестнадцатый день рождения. Тогда сердце отца разбилось, и наступило мрачное время. Ты видел её портрет в холле?

— Да… — негромко ответил Блейз. — Ты очень на неё похожа.

— Да, кроме глаз, — волшебница стёрла замерзшие слёзы. — Каждый день я напоминала ему умершую жену. Каждый день в моих волосах, чертах лица и улыбке он видел свою Хельгу, которую безумно любил и потерял. Вся любовь доставалась моему брату. Он был копией отца. Тот нашёл в сыне спасение. Учил его всему, что знал.

Она направилась к выходу и поманила Забини за собой.

— Мы вместе считали секунды до счастливого дня, когда сова принесёт нам письма из Хогвартса. Рисовали на стенах поместья рожицы и прятали отцовские перья, слушая как он злится.

Тропинка вела куда-то из сада вглубь леса. Расчищая дорогу волшебной палочкой, Джейн беспрерывно рассказывала, как Дженсен свалился с метлы, как на Хэллуин объелся конфет и его тошнило ещё два дня, как делился с сестрой всем, что у него было. За деревьями показалась бурная река.

Девушка остановилась у кромки, присев на мокрые камни.

— Я хотела научиться плавать. Папа всегда отказывался, говорил, что горное течение слишком опасно. Дженсен уговорил меня заколдовать домовых эльфов и сбежать. Мои эмпатические способности уже тогда были очень сильными. И я… — голос задрожал от нахлынувших воспоминаний. — Я сделала это. Мы убежали от неусыпного контроля и с разбегу влетели в воду. Течение оказалось быстрым, и даже взрослый человек бы не справился с бурлящими потоками. Дженсен утонул, а я выжила. Если бы… Если бы в тот проклятый день я послушалась отца, то мой брат бы не погиб.

— Джейн…

— После его смерти пришло дурацкое письмо, представляешь? В день похорон сова принесла его в Мэлори. Судьба словно злорадствовала. Отец разрывал пергамент на кусочки, когда опускали пустой гроб в могилу. Тело Дженсена так и не нашли. Джозеф винит во всём меня, и он прав. Я заколдовала эльфов, я не смогла вытащить брата из воды, я его убила в тот злополучный день.

Ведьма наколдовала венок и медленно опустила его на гладь реки, легонько подтолкнув.

— Меня отправили учиться в Махотокоро, в Японию. Папа не хотел даже слышать моего имени, а когда я возвращалась на каникулы домой, то избивал меня за любую провинность. Круцио, заточение, пощечины. По разному бывало.

— Почему ты раньше не сказала? — Забини сжал ей ладони и прислонил к своей груди.

— Что мать пожертвовала собой, чтобы я жила и убила собственного брата? Обычно такое на свиданиях не рассказывают, — волшебница тяжело выдохнула. — Решение Джозефа отправить меня на восток стало благословением. Эмпатия — один из видов первоэлементной магии, и мне помогли справиться со своей силой. Научиться её контролировать. Когда я закончила школу, то пришлось вернуться в Мэлори, где отец тут же объявил, что я должна выйти замуж за его старого друга. Мой отказ послужил скандалом, но не таким, как приезд Гермионы. Она заставила его вернуть мою палочку и снять следящие заклятия. Тогда Джозеф поклялся, что если я ещё хоть раз объявлюсь на пороге дома, то он убьет меня собственными руками.