Красное Село. Страницы истории - Вячеслав Гелиевич Пежемский

льется траурная музыка и транслируется запись рассказа о событиях 1941–1944 гг.

Еще одним памятником на братской могиле является мемориал «Скорбящая мать». Он расположен на пересечении улицы Равенства и проспекта Ленина. Этот памятник появился здесь в 1980 г. Создал его скульптор Е. К. Дмитриев. Стоит он на братской могиле. Фамилий погибших здесь нет. На невысокой стеле, справа от монумента, можно прочесть: «Здесь лежат воины советской армии, павшие в боях за город Красное Село. 1941–1945 гг.». Это братское захоронение появилось здесь в январе 1944 г. В 1952–1954 гг., в него перезахоронили останки советских воинов из одиночных братских могил Красного Села, Ломоносовского и Гатчинского районов. Всего здесь лежат 498 неизвестных солдат. С 1955 по 1980 г. на этом месте находилась большая бетонная пятиконечная звезда, окрашенная под бронзу.

21 июня 2003 г. в Красном Селе на проспекте Ленина, напротив улицы Свободы и магазина «Пятерочка», состоялось открытие закладного камня. На нем выбита надпись: «Здесь будет установлен памятник узникам нацизма». Почти через 6 лет, 11 апреля 2009 г., памятник был открыт. День 11 апреля считается Международным днем освобождения узников фашистских концлагерей. 11 апреля 1945 г. в одном из самых страшных концлагерей, Бухенвальде, произошло восстание заключенных. Восстание было успешным. В годы Второй мировой войны в концлагерях, гетто и других местах принудительного содержания было замучено более одного миллиона детей. До освобождения дожил лишь один ребенок из десяти. На оккупированной немцами территории Ленинградской области было организовано 22 концлагеря для военнопленных и 13 – для мирного населения. В Красном Селе в годы оккупации находилось 4 концлагеря.

Основной объем памятника – темный гранитный массив. Собран он из трех блоков с выбитыми в глубине массива силуэтами узников. В центре фигура подростка, закутавшегося в одеяло. Стоит подросток в выбитой части массива на невысоком постаменте, на котором написано «Узникам нацизма». Основная мысль, которую хотели донести до нас авторы, – «Не забывайте нас». Так и написано на памятнике. Под монументом зарыта капсула с землей из четырех фашистских концлагерей: Освенцима, детского концлагеря Константиновка и лагерей смерти Майданека и Равенсбрюка. Автор мемориала – скульптор Владимир Степанович Иванов. Архитектором памятника является народный художник Республики Бурятия, лауреат Государственной премии России, член-корреспондент Академии художеств Вячеслав Борисович Бухаев. Автором скульптуры подростка стала выпускница Академии художеств Мария Игоревна Третьякова. Это была ее дебютная работа[179].

Красное Село во второй половине XX века

Возвращение к жизни

Восстановление после боев, мирная жизнь после Великой Отечественной войны, успехи в развитии промышленности, жизнь города-спутника и вхождение в состав Ленинграда – это тоже история. И даже совсем недавние годы перестройки – тоже уже история. Каждый день, месяц и год, уходящий в прошлое, становится частичкой истории. Новейшей, как ее называют специалисты. Данная глава – попытка взглянуть на недавнее прошлое Красного Села уже как на историю, в череде всех событий от основания к современной жизни.

Два штурма и годы оккупации нанесли огромный ущерб городу. Из примерно тысячи домов сохранились, и то поврежденными, меньше половины. На главном проспекте В. И. Ленина осталось всего 4 дома. В руинах лежали промышленные предприятия, школы, дом культуры, железнодорожный вокзал, знаменитый Красносельский театр. Было потеряно значительное число памятников деревянной архитектуры. Они сгорели при пожарах, были разобраны на дрова. Повреждения получила Троицкая церковь. Большая часть памятников архитектуры не восстанавливалась, или, как церковь Троицы, подвергалась грубому ремонту. Тут стоит остановиться на восприятии властями того времени истории Красного Села. Лагеря императорской гвардии, с точки зрения большевистской идеологии, были весьма незначительным событием, и даже более того, событием и явлением, о котором лучше не вспоминать. Обращаясь в годы Великой Отечественной войны к лучшим примерам воинской доблести Российского государства, тем не менее, власть предпочитала не афишировать связь полководцев и их побед с монархией, дворянской культурой, со всем, что было связано с расцветом Российской империи. Особенности идеологического восприятия истории ударили по Красному Селу, ибо прошлое свое город потерял. Не было принято подробно вспоминать, гордиться, сохранять, восстанавливать. И Красное Село утратило свою самобытность. Стало рядовым городом-спутником мегаполиса, безличным поселком городского типа. Так отказ от своих корней меняет мир, приводя к значительным изменениям в настоящем.

И тем не менее, город восстанавливался, и было чем гордиться из новых достижений. Серьезно пострадала за годы войны бумажная фабрика. Немцами были взорваны корпуса, а оборудование вывезено в Германию. Но уже 7 мая 1949 г. Красногородская фабрика дала первую бумагу, а через два года достигла довоенного уровня производства. Сельское хозяйство, являвшееся важной частью экономики Красного Села и его округи (района), находилось также в тяжелом положение. Зерна и семенной картофель для первых урожаев буквально собирали по горсти, от дома к дому. Весной 1944 г. только 4 колхоза из 103 ранее существовавших смогли провести сев. Не хватало рабочих рук, семян, лошадей, инвентаря. Жители города помогали убирать урожай колхозникам в первый год после освобождения. Восстановление заняло примерно десять лет.

Стоит привести фрагмент воспоминаний жителя Красного Села, Николая Васильевича Чуйкина, мальчишкой вместе с семьей вернувшегося после насильственного угона в Германию:

«10 мая 1945 года наша семья вернулась в Красное Село из Восточной Пруссии. Туда осенью 1943 года она была отправлена немцами, оккупировавшими наш город. Печальная картина предстала перед нами. Всюду разрушенные полностью или частично дома. Некоторые совсем исчезли с лица земли, сгорели во время боев или были разобраны немцами на дрова. По возвращении в Красное Село мы узнали, что нет домов моего деда, Алексея Николаевича, и дяди, Василия Алексеевича. Наш дом встретил нас пустыми проемами окон и дверей. Но мы были рады и тому, что уцелела крыша, стены и русская печь. Красное Село было опоясано противотанковым рвом, вырытым в сорок первом году незадолго до наступления немцев на наш город. Тогда немцы с самолетов на бреющем полете обстреливали работающих здесь людей. Поля, примыкавшие к Красному Селу, были изрыты воронками и траншеями. На нашем огороде тоже были воронки. Часть огорода занимала глубокая яма, глубина и очертания которой указывали на то, что немцы не успели оборудовать здесь объект долговременной обороны. По всему дворцовому парку виднелись пни от деревьев, пущенных немцами на дрова. Березы они употребили на кресты, установленные на могилах их погибших солдат. Со стороны леса иногда слышались взрывы. Это мальчишки взрывали найденные боеприпасы. Встречались нам в лесу и обгоревшие танки. В сельском лесу (так назывался лес, тянувшийся от деревни Николаевка до Волхонки) было брошено или забыто немало боеприпасов. Мы в лесу находили противотанковые мины, складывали их на подожженный хворост. Сами убегали