Дело о неприкаянной душе - Сергей Садов

– Значит, не так уж и ловко, – вздохнул я. – Однако я никак не пойму, что вам надо. В то, что я черт, вы не верите. В то, что я зеленый человечек, – тоже. Что же вы хотите? Придумайте сами версию, и я ее подтвержу. Специально для вашего спокойствия.

– Мне нужна правда!

– А что такое правда, молодой человек?

Я резко обернулся.

– Дядя!!! – Я бросился ему на шею. – Как я рад тебя видеть!

– Я тоже, Эзергиль. Я следил за твоими успехами на Земле.

– Почему-то я нечто подобное предполагал, – буркнул я. – И вообще я тебе многое хочу сказать! Потом… когда вернемся домой. У меня к тебе столько вопросов набежало.

Дядя рассмеялся и подкинул меня в воздух.

– Ты ничуть не изменился. Ну а вы, леди, что скажете? – Дядя, все еще держа меня на руках, посмотрел на Альену.

Альена стояла, опустив глаза.

– У меня тоже есть вопросы. Вы специально отправили меня на Землю, чтобы я смогла помочь вашему племяннику?

– Ах вот оно что. – Дядя опустил меня на землю. – Ты узнала моего племянника?

Альена растерянно моргнула и недоуменно взглянула на дядю.

– В каком смысле?

– Ну, изучила его как личность?

– Ну-у… да. Мы ведь вместе с ним были.

– Как ты думаешь, если бы я действительно проделал нечто подобное с тобой, только чтобы помочь ему, смог бы он остаться мне другом?

Альена растерянно посмотрела сначала на меня, потом на моего дядю.

– Но тогда зачем вы отправили меня?

– А спроси у моего племянника. Кажется, он о чем-то догадался.

Я гордо вздернул нос.

– Конечно, догадался. Я начал догадываться, еще когда увидел твою подпись в дневнике с летней практикой у Альены. Опять какие-то ваши райские интриги?

– Эзергиль! Как тебе не стыдно!

– Ой, прошу прощения, дядя. – Я виновато опустил голову. – Я забыл, что у вас в Раю это называется не интригой, а работой по изменению линии развития.

Дядя сердито нахмурился, но неожиданно откинул голову назад и расхохотался.

– За что я тебя всегда уважал, так это за твою прямоту. Хотя порой она совершенно не к месту. Ладно, пожалуй, вы двое заслужили право знать правду. Да и вашему спутнику полезно будет послушать. Для просвещения, так сказать. Я даже начну специально для него издалека.

Михаил Леонидович, когда появилось новое действующее лицо, сначала растерялся. Потом начал внимательно прислушиваться к нашему разговору. Причем его лицо было таким вытянутым от растерянности, что я невольно посочувствовал ему. Столько всего свалилось на человека. Дядя же, словно не видя этой растерянности, обратился к нему:

– Давайте только поговорим в более удобном месте, где нам никто не помешает. Вы не против?

Михаил Леонидович отрицательно помотал головой. Хотя, на мой взгляд, он вряд ли понял смысл того, о чем спросил его мой дядя.

– Вот и отлично. – На короткий миг за спиной дяди показались крылья. Вокруг нас образовался небольшой ураганчик, который подхватил всех четверых и куда-то понес. Правда, все это длилось недолго, и вскоре мы оказались внутри какого-то помещения с четырьмя креслами. На стене висел ковер, а за окном виднелось море. Я огляделся. Все это мираж, конечно, но сделано чертовски реалистично. Надо бы как-нибудь подкатить к дяде, чтобы научил материализовывать иллюзии. Это может быть полезным для меня.

Дядя же сделал приглашающий жест, показывая рукой на кресла. В ближайшее опустился сам. А вот несчастный разведчик в свое буквально упал. Для него все происходящее оказалось последней каплей. Дядя слегка нахмурился, глядя на него. Потом снова развернул крылья за спиной. Я буквально кожей почувствовал волну спокойствия, которая прошла по помещению. Михаил Леонидович на глазах ожил, взяв себя в руки. Снова нас всех оглядел знакомый взгляд – умный, внимательный и даже слегка жестковатый. Дядя удовлетворенно кивнул.

– Итак. Начну я, как и говорил, издалека специально для нашего гостя. Впрочем, вам тоже неплохо бы послушать недавнюю историю. Случилась-то она уже при вашей жизни. А начну я с реформ Горуяна. В общем, сто десять лет назад верховный правитель Ада Горуян затеял свои знаменитые реформы, целью которых было преодоление вековой вражды между Адом и Раем. Сейчас уже никого из вас не удивляет утверждение, что черти и ангелы делают, по сути, одно дело, но с разных сторон. В то же время подобное утверждение, мягко говоря, не приветствовалось, хотя все знали, что оно правдиво. Но что поделать, мы всего лишь отражения людей. Их представления о мире. И реформы эти стали возможны, когда изменилось и представления людей. Тогда, когда перестали сжигать людей на кострах как еретиков. У вас пока нет вопросов, молодой человек? – Дядя внимательно посмотрел на Михаила Леонидовича.

– Нет. Я предпочитаю сначала все выслушать, а потом уже спрашивать.

– Правильно, – одобрительно кивнул дядя. – Хорошее правило. Тогда я продолжу. Итак, реформы завершились успехом. Однако и после них Ад и Рай продолжали относиться друг к другу недоверчиво. Но и там, и там были те, кто сознавал, что в новых условиях простого терпения друг к другу уже маловато. Нужно было переходить на новый уровень сотрудничества. Однако и в Раю, и в Аду было слишком много старой гвардии, которая помнила еще времена инквизиции и войны чертей и ангелов за души людей. И она не хотела даже слушать о сотрудничестве, несмотря ни на что.

– А мы-то тут при чем? – поинтересовался я. – Я имею в виду себя и Альену.

– Ты влип в это дело, как всегда, по собственной инициативе и совершенно случайно, – пояснил мне дядя.

– Как это по собственной инициативе?!! – праведно возмутился я. – Можно подумать, ты оставил мне выбор!

– Выбор у тебя был. Ты мог бы сам найти себе задание для школьной практики. Никто не заставлял тебя тянуть до последнего. И уж тем более никто не заставлял тебя мотаться по коридорам министерства наказаний. В общем, когда ты мне рассказал о неприкаянной душе, то я сначала просто пожалел беднягу. Хотел сам помочь, но тут вспомнил, что у тебя практика, и… короче, решил, что тебе вовсе не помешает помочь этой душе. Чем не школьная практика?

– Премного благодарен, дядя, – язвительно поблагодарил я. – Век тебя помнить буду с этой практикой.

– Мог бы отказаться, – усмехнулся дядя.

– Угу. Мог бы, – буркнул я.

– Все равно ты сам виноват, Эзергиль. Не тянул бы с практикой – не получил бы это задание.

– Учту, – пообещал я дяде.

– Умный мальчик, – похвалил он меня. – Я могу продолжить рассказ, если ты закончил препирательство?

Я угрюмо кивнул.

– Ну вот. Когда же ты рассказал про спор твоего классного руководителя и директора школы, я понял, что тут они развязали мне руки в другом. Я подумал, что если ты все равно выполняешь эту работу, то почему бы не решить другую задачу? Совместные действия чертей и ангелов ради единой цели? Вы, школьники, подходили идеально. Вас еще не было на свете, когда полыхали людские религиозные войны, и вы не могли впитать их ненависть. Вы еще были малы, когда в Аду разразился кризис, порожденный реформами Горуяна, и не могли впитать ту раздвоенность, которая царила в обществе. Причем в обоих мирах. И наконец, вы выросли на учении, что черти и ангелы едины в своей разности и делают общее дело. Кто, как не вы, мог доказать, что Ад и Рай способны на большее, чем просто терпеливое отношение друг к другу? Тогда-то я и решил отправить на Землю еще и ангела. Ангела, чтобы он смог помочь тебе, а ты – ему. Чтобы вы ради общей цели объединились и действовали вместе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});