ФЭНТЕЗИ-2004 - Владимир Ареньев

Еще минуту на палубе царила гробовая тишина. А потом паруса содрогнулись от клича пиратов, не столько знаменующего их победу, сколько выплескивающего истеричное напряжение последних минут. Волшебница закрыла глаза.

— Мосье Бельфлер, не будете ли вы так любезны принести мне выпить?

— Воды? — галантно предложил фруан.

— Лучше рома. Пожалуйста.

Офицер понимающе хмыкнул и взял у кого-то из пиратов поспешно протянутую бутыль. Выдернул зубами пробку (даже это у фруана вышло изящно) и передал напиток волшебнице. Та благодарно кивнула и надолго приложилась к бутылке. Ром был ей противен, но сейчас волшебнице было на это плевать.

— Госпожа Льнани, — Гулли ван Шайрх неловко переминался с ноги на ногу возле нее, — понимаю, что сейчас неподходящее время…

— Продолжайте, капитан.

— Не хотели бы вы заключить постоянный контракт?..

Она застыла. Посмотрела в глаза шкипера. И увидела в них призрак ван Доги, который, похоже, будет теперь вечным и молчаливым спутником для них обоих. Выдохнула, начиная понимать.

Много нелицеприятного можно было сказать о Гулли ван Шайрхе. Но когда капитан «Хапуги» принимал решение, не в его правилах было врать самому себе и прятаться за спинами других. Первый помощник был принесен в жертву по его, ван Шайрха, молчаливому приказу. И шкипер не позволял себе винить в этом ни исполнившую ритуал магичку, ни даже ее проклятую силу. И это было настолько необычно, что несколько мгновений Льнани боролась с изумлением. После всего происшедшего любой нормальный человек попытался бы избавиться от темной и ее угрожающего искусства. По привычке она попыталась уклониться:

— Я не морской маг.

— Думаю, вы нам вполне подойдете, — хмыкнул Бельфлер.

— Ага! — жизнерадостно кивнул Том. — Я же говорил, что баба на корабле — это к удаче!

Не только ненормальный капитан. Еще и ненормальная команда. Определенно.

— Я подумаю над вашим предложением, капитан, — несколько неуверенно улыбнулась волшебница. — Но сейчас следует заняться более важными делами. Демон насытился, но долго заклятие его сдерживать не сможет. Следует вновь упрятать эту тварь в какое-то вместилище. У вас найдется сундук?

— Думаю, у меня найдется кое-что получше. — Гулли ван Шайрх неожиданно мстительно улыбнулся. — Мосье Бельфлер, у вас вроде был желтый шелковый платок? Не пожертвуете на благое дело?

— Конечно, мой капитан, — ухмыльнулся фруан, явно оценив идею шкипера. — Я всегда жертвую на благие дела.

Месть — это блюдо, требующее эстетического оформления. В этот момент, глядя на хищную, холодную улыбку абордажного офицера. Гулли ван Шайрх ощутил редкий для него момент счастья.

Разумеется, недолгого.

— Капитан! — Радостный вопль Уя разнесся по палубе. — Капитан! Я нашел Милорда Кугеля! Он, оказывается, за борт не свалился! Он вон, на бушприте спрятался!

Команда «Хапуги» ответила дружным ревом и улюлюканьем, приветствуя пропавший было во время абордажа талисман. А Гулли ван Шайрх выругался с изобретательностью и чувством, которое в нем не смогла бы разбудить и дюжина дождевых демонов.

— Корабельный тигр, — услышала Льнани его сосредоточенное бормотание. — Этой лоханке определенно требуется корабельный тигр. Срочно!

Стук в ворота виллы губернатора Юция раздался поздним вечером. Недовольный дворецкий открыл дверь, недоумевая, кто мог прийти в столь поздний час. На пороге стоял богато одетый, опиравшийся на дорогую трость господин, будто сошедший с картины придворного живописца. Темные кудри, изящные кисти рук, элегантный камзол, который, несмотря на сравнительную строгость, выглядел так, будто стоил дороже всего губернаторского гардероба. И тонкая, покровительственно-высокомерная улыбка, кривящая губы. Дворецкий почувствовал, как его спина сама собой сгибается в подобострастном поклоне.

— Вы к губернатору, милорд?

— Да, — неизвестный едва заметно кивнул.

— Губернатор уехал на бал. Быть может, вам стоит зайти завтра, господин… э-э-э…

— Вряд ли у меня это получится, — произнес незнакомец, игнорируя вопрос дворецкого. — Впрочем, неважно. Передайте ему, что это подарок от старого друга и поклонника политического таланта губернатора.

Человек протянул дворецкому Айскую шкатулку, перевязанную желтым шелковым платком, и, небрежно кивнув, растворился в душной тропической ночи. Дворецкий, примерно представлявший цену такого подарка, поспешил отнести резной ящичек в кабинет губернатора. Поставив древнее сокровище на стол хозяина, он недоуменно посмотрел на свои руки.

Крышка шкатулки была чуть теплой.

© А. Парфенова, 2004.

© А. Пехов, 2004.

МЕЧ ВЛАДЫКИ

ВЕРА КАМША

Пламя Этерны

Роману Папсуеву

И зыбью рук отсеченных,

Венков и спутанных прядей

Бог знает где отозвалось

Глухое море проклятий.

И в двери ворвалось небо

Лесным рокотаньем дали.

А в ночь с галерей высоких

Четыре луча взывали.

Федерико Гарсиа Лорка1. Мастер

Мой эпиарх [1], вытяни руку с кистью и заметь, как соотносятся части лица друг с другом, а потом отметь такое же соотношение на рисунке, — Диамни Коро, крепко сбитый молодой человек, ободряюще улыбнулся худенькому юноше, почти подростку, — это совсем несложно.

— Несложно, но у меня никогда не получится, — юноша аккуратно отложил кисть, — у меня вообще ничего не получается. Ни в чем и ни с кем. Я даже не могу тебя заставить называть меня по имени.

— Извини, Эрнани, — художник покаянно вздохнул и вдруг засмеялся, отчего его на первый взгляд заурядное лицо стало необычайно привлекательным, — но я — простолюдин, а ты — эпиарх из дома Раканов. Через такое, знаешь ли, переступить трудно.

— Я понимаю, — кивнул Эрнани, — мне следовало родиться в другой семье, там моя беспомощность не так бы бросалась в глаза. Хорошо, что я младший, я был бы отвратительным анаксом.

Диамни промолчал. Конечно, Эрнани Ракан никогда не стал бы воином, с его болезнью это было просто невозможно, но хороший анакс и не обязан лично махать мечом. При хорошем анаксе не бывает ни войн, ни восстаний и в цене не оружие, а статуи и картины.

Анакс Анэсти, недавно погибший во время охоты, приказал учить Эрнани живописи потому, что великий Лэнтиро Сольега с детства страдал той же болезнью ног, что и эпиарх. Сольега победил свою беду, но быть калекой мало, чтобы стать великим мастером, — нужно, чтобы весь свет сошелся на кончике твоей кисти, а Эрнани тянет в большой мир, который от него отворачивается. Он мечтает о военных подвигах, охоте, танцах, красивых девушках. Конечно, юноше не грозит одиночество, но он достаточно умен, чтобы понять, что в нем ценят брата анакса, а не его самого.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});