Лёд - Яцек Дукай

— Так?

Кристина сложила руки на груди.

— Ждем.

С трудом удержалось, чтобы не закусить ноготь.

— Хорошо. Вы, Павел Владимирович, Олег Иванович, извлеките его и положите сюда. А вас, Степан, вас попрошу открыть тот ящик, где доктор Тесла держит машину, с которой работал вчера утром, когда я был тут у вас. Еще мне нужен кабель от нее. Ну, и какие-нибудь конструкционные схемы с описанием… Это какой ящик?

— Вот этот.

— Ключи к замкам есть?

— К этим? Нету. Но доктор их тоже не отпирал. Вот тут, видите, он провертел дырки, вроде как сучки, которые забивал резиновыми пробками. Он так ежедневно приходил и втыкал те провода, и впускал это в себя, тьфу, говорю же, ваше благородие, знал же я, что этим и закончится, и его тоже умолял, но что ж тут сделаешь, что делать, слушать начальство надо, и вот глядел я, как человек травится этой гадостью нечеловеческой… — Ваше благородие что собирается?…

— Подключить его к гадости. Как это включается?

Я-оно извлекло из досок пробки, Степан вытащил из-за сенника служебный чемоданчик и вытащил из него пук ключей. Какое-то время перебирал их, подозрительно зыркая по сторонам. Я-оно ждало. Mademoiselle Филипов, подгоняя, застонала. Тяжело вздохнув, Степан вскрыл ящик, хранивший банки с солями, и достал кабели. Тот, что с захватом на конце (охранник зажал его зубья на кристалле), и тот, что с иголкой — какой из них идет направо, какой налево? Память подсовывала то одну, то другую картинку. Вопросительно глянуло на пожилого агента. Тот отступил, заслоняясь рукой с ключами.

— И что? — настаивала мадемуазель Филипов. — Что теперь? Вы вообще знаете, что делаете?

Я-оно стояло с кабелями в руках перед запечатанным ящиком с бандеролью Tesla Tungetitum Company.

— Что же, это и так будет воскрешение d'l'improviste[138] — Воткнуло кабеля в отверстия и в машинные гнезда, скрытые за отверстиями. — Fifty-fifty[139]. Как это включается? — Но уже почувствовало дрожь пробуждающегося механизма, с ящика посыпались пыль и опилки. В каком-то из гнезд должен был находиться главный выключатель. Дыма не видело Что приводило эту станцию в движение? Оставалась ли она подключенной к внешнему источнику электричества? Сравнение размеров с тремя громадными станциями, заполнявшими большую часть вагона, показывало, что это был, скорее, некий миниатюрный прототип.

Я-оно поплевало в ладонь, потом положило палец на спуск, на обнаженную иглу.

…И упустило ее на пол.

— Ладно, — сказало я-оно и сползло по доскам, вытирая пиджаком нетесаное дерево ящика. — Хорошо. Пускай кто-нибудь… Лучше я. Сейчас, через минутку.

— Вы снова это сделали! — вскрикнула девушка. — Вы заразились той же вредной привычкой, что и Никола! Боже мой, так вот зачем вы засовывали его в сундук, затем тормошили останки, чтобы я поверила, будто бы вы можете — что там о вас говорят: lying bastard[140] — все это правда!

— Все не может быть правдой, — буркнуло я-оно, поднимая руку к глазам. Черные пятнышки мерцали на поверхности кожи, а может и под самой ее поверхностью; иногда, когда конечность затекала, внутри ладони складываются бело-розовые мандалы, но теперь все выглядело так, будто бы там сражались друг с другом живые тельца тени и светени. Глянуло левым глазом, глянуло правым глазом. В вагоне царил полумрак, свет попадал через зарешеченные окошки, которые дополнительно были заслонены кучами упаковок. В воздухе носились миллионы пылинок; все они сейчас кружили и золотисто отсвечивали, и все отбрасывали собственные тени — такого не могло быть, но я-оно видело с клинической точностью, каждую по отдельности: пятнышко темное, пятнышко светлое, пятнышко золотое; изнутри весь вагон был разбит на калейдоскопические обломки цвета. Калейдоскоп, правильно, именно он был наиболее правильной ассоциацией — поскольку они продолжают кружить, остаются в космическом движении, и малого требуется, чтобы они перескочили в совершенно иную конфигурацию, щелк, щелк — и это уже будет не вагон, это уже не будут доски, это уже не будут люди, это уже не будет труп.

Это не будет труп. Я-оно подняло глаза. Три агента охраны стояли вокруг с серьезными минами: Олег с желтым платком в руке, Степан, прижав к груди пук ключей; Павел с рукой, сунутой под пиджак, пальцы на рукояти нагана — фигуры с икон, у каждой свое предназначенное место: Павел посредине, Степан справа, Олег слева; каждая, являющаяся еще и атрибутом: оружие, ключи, платок; каждая играла назначенную Богом роль: троица чиновников царского порядка.

— Стекло, — произнесло я-оно. Кремний, камни, в самом крайнем случае — металл. Найдите что-нибудь, что можно под него подложить.

— Зачем же? — фыркнула Кристина.

— Для изоляции. В противном случае, тьмечь пойдет из досок, из пола. Сейчас я встану. Пускай кто-нибудь проверит время — за десять минут до отправления мы должны вернуться в люкс. Расстегните ему жилетку и сорочку на груди. Вода здесь есть? Что-нибудь попить? Ну, в чем дело? Сейчас встану.

— У вас свет в волосах, — указал Олег платком. — Из бровей сыплется, Венедикт Филиппович.

— Что? Иней?

— Огни, огоньки, светлячки…

Провело по голове рукой. После того, как пальцы сложились в кулак, вдоль косточек и между пальцами улеглись яркие светени. Закрыло веки. Тут же под ними все взорвалось ярко-красным. Дернуло головой назад, ударяясь затылком о дерево, раз, другой, третий, все сильнее. Mademoiselle Филипов подбежала, схватила за воротник, потянула за плечо. Неуклюже поднялось.

— Да что же это вы вытворяете? — шепнула явно перепуганная девушка. — Что это на вас нашло?

Я-оно пожало плечами.

— Не знаю. Прошу прощения. Со мной теперь может случаться, что… Ну, это может странно выглядеть. Не могу толком рассказать.

Она прикусила губу.

— Он говорил то же самое! И потом…

— Потом шел к другой машине, так?

Теслу положили на трех жестяных коробках, получилось что-то вроде катафалка, ноги серба выступали дальше, он был слишком высоким, то есть — слишком длинным. Осторожно схватившись за изоляцию, подняло кабель (правда, наклонилось слишком резко, в голове закружилось). Положило иголку на обнаженной груди изобретателя, прижало зимназо его раскрытой ладонью, сгибая большой палец руки трупа на спуске. Проверив, что тот оттянут до упора, отступило под ящик.

Запечатанный отсос работал с низким гудением. Насос Котарбиньского вытягивал теслектричество из тела Николы Теслы в банку с соляными кристаллами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});